Шарль Эксбрайя - Не сердитесь, Имоджин

— Слушаюсь, патрон.

Затем Каннингхэм повернулся к мисс Мак-Картри.

— Что, любовь моя, явились устроить мне сцену? — с насмешкой поинтересовался он.

— Вы ведь… не шотландец? — вся дрожа от ярости, выдавила Имоджин.

— Только этого не хватало!

— Прошу немедленно ответить, что вы сделали с Нэнси Нанкетт, и вернуть мне документы, которые вы у меня украли!

— Как тебе это нравится, Билл? — засмеялся так называемый Аллан.

— Я бы сказал, патрон, довольно нахальная дамочка, а?

— Так вот, дорогая моя мисс Мак-Картри, что касается Нэнси, то можете за нее не волноваться, она в прекрасной форме. Теперь о документах, которыми вы почему-то так сильно дорожите. Тут я вынужден с большим сожалением сообщить вам, что мне придется оставить их у себя.

И он с каким-то вызовом презрительно помахал перед Имоджин конвертом с надписью «Т-34».

— Освальд Фертрайт, вы просто вор!

— Ну-ну… Зачем же так сердиться, Имоджин!

— Ничего у вас не выйдет, я этого просто не допущу, подонок несчастный!

— А вы, милая, уже начинаете мне всерьез надоедать… Закрой-ка дверь, Билл.

Подручный запер дверь на ключ.

— Так вот, моя кроткая Имоджин, я вовсе не вор, во всяком случае, в том смысле, какой вкладывают в него эти господа из Скотленд-Ярда… Просто мы с вами, если угодно, работаем на разных хозяев!

— Вы предаете свою родину!

— У меня нет родины… Так, знаете ли, удобней, избавляет от угрызений совести… Был искренне рад познакомиться, мисс Мак-Картри, с этаким экзотическим фруктом… Право, будь все англичане похожи на вас, вы стали бы первой нацией в мире. Жаль только, что вы чересчур сентиментальны…

— Я шотландка, а не англичанка, и прошу немедленно вернуть мне то, что вы у меня украли!

Двое сообщников переглянулись, явно развлекаясь.

— Примите мои извинения, дражайшая Имоджин, но мы с присутствующим здесь моим другом Биллом вынуждены вас покинуть, ведь не можем же мы из-за вас опоздать на самолет… А поскольку я вовсе не хочу, чтобы вы своими эксцентричными выходками снова навлекли на себя какие-нибудь неприятности, то буду вынужден запереть вас до завтра тут по соседству, в небольшом уютном чуланчике, а утром уборщица придет и выпустит вас на волю. Ну как, сами пойдете или попросить Билла вас проводить?

— Не торопитесь, Освальд Фертрайт, сначала я хочу вам кое-что показать…

— Неужто?

Имоджин открыла свою сумочку и, делая вид, будто что-то там разыскивает, сняла с предохранителя свое испытанное оружие и крепко зажала в руке, потом мгновенно вытащила револьвер и направила на Освальда.

— Ну так что, вернете пакет добровольно или мне придется для этого вас прикончить?

От неожиданности у обоих перехватило дыхание, а Билл, не веря своим глазам, признался:

— Послушайте, патрон, сроду не видывал такого оружия… Это атомная пушка, что ли?

— Все, Имоджин, шутки в сторону! — повысил голос Фертрайт. — А то я уже устал от смеха!

— Ничего, Освальд Фертрайт, вам уже недолго осталось смеяться… Мне достаточно нажать на курок…

— Ну, хватит! А ну-ка, Билл, отними у нее пушку!

Подручный стал медленно приближаться к мисс Мак-Картри.

— Эй, бабулька, пора кончать эти игры! Даже несерьезно, в твои-то годы… Или, может, ты еще не знаешь, что с огнестрельным оружием шутки плохи, это даже запрещено законом?

— А ты, холуй, лучше стой, где стоишь, и не двигайся!

Билл замер и с беспокойством посмотрел на хозяина.

— Послушайте, патрон, а вдруг она и правда пальнет?

— Идиот! Да разве из такой хреновины стреляют? Огреть по башке — еще куда ни шло…

— Так-то оно так… Только что-то тетенька эта мне не нравится, взгляд у нее какой-то нехороший…

— Пусть попробует! Я ей так выстрелю, она у меня тысячу раз пожалеет, что ввязалась в эту историю!

— Только мне, шеф, от этого уже будет не легче…

— Еще слово — и можешь считать себя безработным!

Угроза подействовала, и верзила решительно направился к Имоджин, протягивая к ней руку.

— А ну-ка, бабулька, отдай внучонку игрушечку.

И когда между ними оставалось уже не более метра, мисс Мак-Картри выстрелила. Промахнуться можно было разве что с завязанными глазами. Пуля попала прямо в грудь. От удара Билл застыл как вкопанный. Комнату сотряс оглушительный грохот. Телохранитель с недоумением посмотрел на руки, которые он только что прижимал к ране. Между пальцев струилась кровь. У него еще хватило сил с возмущением упрекнуть патрона:

— Я же говорил — выстрелит…

После этих слов он рухнул лицом вниз.

Мисс Мак-Картри пришлось посторониться, чтобы ее не задело это массивное тело, от падения которого пол заходил ходуном. На лестнице послышался топот, потом кто-то начал со всего размаху ломиться в запертую на ключ дверь. Побледневший как полотно от страха и ярости, Освальд торопливо закрыл чемодан, сунул в карман конверт и побежал к потайному ходу, прямо мимо мисс Мак-Картри. Но Имоджин еще раз подняла револьвер и выстрелила в спину вот-вот готового скрыться Освальда, буквально пригвоздив его к дверной панели. Какую-то долю секунды он продержался, прислонившись к двери, затем медленно осел на пол. Лже-Аллан Каннингхэм отправился туда, где его уже ждал лже-Эндрю Линдсей. У мисс Мак-Картри еще хватило мужества перевернуть тело, вытащить из кармана конверт и сунуть себе за пазуху. После чего она направилась открывать сотрясавшуюся под мощными ударами тяжелую дубовую дверь.

Директор-распорядитель и сопровождавшие его трое служащих заведения чуть не растянулись посреди комнаты. Потом какое-то мгновение они молча постояли, остолбенев от открывшегося их взорам зрелища. Майк первым пришел в себя и тут же направился к Имоджин.

— Твоих рук дело? Ах ты… — прошипел он с горящими от ненависти глазами и, не дав шотландке опомниться, со всего размаху залепил ей пощечину. Мисс Мак-Картри слегка пошатнулась. Управляющий уже занес руку, готовясь нанести еще один удар, но…

— Избивать дам?! До чего вы докатились, Майк! — послышалось вдруг с порога.

В комнату входили двое полицейских, и у Имоджин вырвался вздох облегчения.

К величайшему удивлению Имоджин, эдинбургская полиция, похоже, была уже о ней наслышана, причем с самой наилучшей стороны. Ее результативная стрельба не только не повлекла ни малейших осложнений, более того, хотите верьте, хотите нет, но комиссар полиции обратился к ней с патриотической речью, поздравив с избавлением шотландской столицы от двух отъявленных негодяев. Он даже поблагодарил за то, что теперь у органов правопорядка есть повод закрыто наконец эту ужасную «Розу без шипов». Вместе с тем, будучи человеком крайне осторожным, тот же самый комиссар настоятельно посоветовал мисс Мак-Картри как можно скорей снова отправиться в Калландер.

Первым, кто — помимо вокзальных служащих — узнал о возвращении Имоджин Мак-Картри, оказался Питер Корнуэй. Зайдя на вокзал осведомиться, не прибыла ли заказанная им уже неделю назад партия сосновых досок, он сразу же узнал ту, кого с недавних пор почитал своей благодетельницей, и, поспешив навстречу, счел для себя честью подвезти ее домой и помочь с багажом. По пути гробовщик осведомился, не надумала ли мисс Мак-Картри навсегда обосноваться в Калландере, а то без нее в городе такая скука… Ему, конечно, до смерти хотелось бы выяснить происхождение синяков, густо покрывавших лицо попутчицы, но он не рискнул — во-первых, потому, что считал себя джентльменом, а во-вторых, слишком хорошо знал нрав мисс Мак-Картри. Не успел галантный кавалер попрощаться с Имоджин у дверей дома, как та тут же поспешила к себе в комнату. Казалось, годы прошли с тех пор, как она покинула ее в последний раз. Рыдание сдавило горло при мысли, что всего позавчера она была здесь с Нэнси и Алланом, и оба они так ее любили…

Питер Корнуэй не смог долго таить в себе радостную весть и любому встречному сообщал, что в город вернулась мисс Мак-Картри. Завсегдатаи «Гордого хайландца» приветствовали возвращение рыжей забияки — так нежно называл ее Тед Булитт — дружным троекратным «у-р-ра!..» Бакалейщица миссис Элизабет Магру восприняла известие о появлении врагини как глубокое личное оскорбление и грубо обругала мужа, который осмелился заметить, что, мол, Соединенное Королевство — свободная страна и каждый волен разъезжать, где ему заблагорассудится. Констебль Сэмюель Тайлер, узнав, что несносная шотландка снова в Калландере, даже зашатался, как от удара. Сочтя своим долгом незамедлительно оповестить о событии Арчибальда Мак-Клосту, он стремглав бросился в полицейский участок. Шеф поначалу просто решил, что это неудачная шутка, и в довольно строгих выражениях напомнил подчиненному о необходимости соблюдать субординацию и не забываться. А когда понял, что это скорбная реальность, мгновенно схватился за телефон и, набрав номер доктора Джонатана Элскотта, приказал немедленно явиться в полицейский участок, где его ждет больной. Врач было заартачился, ссылаясь на срочные вызовы, но сержант не желал ничего слушать и пригрозил, что, если Элскотт тут же не явится, он будет жаловаться в вышестоящие инстанции за отказ в оказании медицинской помощи полиции. Угроза подействовала. Через несколько минут Элскотт с чемоданчиком в руках уже стоял в дверях участка.