Джон Карр - Ведьмино логово

И в этих словах было что-то окончательное...

Сэр Бенджамен хранил молчание. «Даймлер» с ревом мчался навстречу ветру. Дороти в Нью-Йорке. Дороти – его жена. Боже мой, как забавно это звучит! Каждый раз, думая об этом, он вспоминал: вот он сидит на занятиях – это было в прошлом году – и думает, что, если он провалится по экономике (которую он, как всякий умный человек, ненавидел всей душой), наступит конец света. Если у него будет жена, он сразу же превратится в полноправного гражданина с номером телефона, шейкером для коктейлей и прочими необходимыми атрибутами; мать устроит истерику, у отца – в его кабинете на двадцать пятом этаже юридической конторы в доме номер один на Сорок Первой Западной улице – лениво поползет вверх правая бровь, и он спросит: «Итак, сколько тебе нужно?»

«Даймлер» резко затормозил, взвизгнув шинами. Ну, со всем этим – положение там и прочее – придется подождать; подождать, пока не поймают этого убийцу.

В темнеющем проулке, который вел к «Дому под тисами», их ожидало несколько человек. Слышался зычный голос доктора Фелла:

– Ну, как он себя чувствует? Ему лучше? Я так и думал. Итак, мы готовы.

Он поднял вверх одну палку – для выразительности.

– Все, кто присутствовал на месте действия, когда был убит Мартин, каждый, кто может дать какие-нибудь показания, должен присутствовать при том, как будет разоблачен убийца. Мисс Старберт не хотела ехать, так же как и пастор. Однако оба они здесь. Я полагаю, что на станции нас ожидают и другие лица. Ну, садитесь же в машину, садитесь, – раздраженно торопил он.

Из проулка показалась тучная фигура пастора. Он едва не споткнулся, подсаживая в машину Дороти.

– Разумеется, я ничего не имею против, – сказал он. – Однако мне не совсем понятно, что вы имели в виду, когда сказали, что я вам нужен...

Теперь они уже вышли из проулка. Доктор Фелл стукнул палкой по пыльной земле.

– Вот-вот, именно нужны, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы опознали одного человека. Вы можете нам кое-что сообщить, хотя я не уверен, знаете ли вы это сами. И если вы не будете слушаться меня и поступать, как я скажу, мы так никогда этого и не узнаем. Вам понятно?

Он обвел грозным взглядом всех присутствующих. Сэр Бенджамен мрачно смотрел в сторону, не снимая ноги с педали газа, так что мотор продолжал работать. Он холодно предложил занять места в машине. Пастор сидел на заднем сиденье, пытаясь придать своей физиономии приятное выражение. Дороти сидела рядом, сложив на коленях руки и упорно глядя вперед...

Рэмпол не был на станции с тех пор, как приехал в Чаттерхэм в прошлой жизни – десять дней тому назад. «Даймлер» мчался вперед, петляя по извилистой дороге и непрерывно сигналя. Чаттерхэмская тюрьма осталась позади; теперь они, казалось, были больше связаны с реальной жизнью. Перед ними из волн хлебного поля поднималось небольшое кирпичное здание станции, в желтеющем свете заката ярко блестели рельсы железной дороги. Фонари, расположенные вдоль платформы., еще не зажигались, только над окошечком кассы горела лампочка под зеленым колпаком. Лаяли собаки, совсем так же, как в ту, первую, ночь...

Едва сэр Бенджамен остановил машину, как издалека раздался пронзительный свисток паровоза.

Рэмпол вздрогнул. Из машины, тяжело опираясь на палку, с трудом вылезал доктор Фелл. На нем была старая шляпа с широкими, опущенными книзу полями и плиссированная накидка; широкая лента пенсне развевалась по ветру. В этом одеянии он сильно смахивал на толстого бандита.

– Теперь слушайте, – сказал он. – Держитесь возле меня. Единственное указание, которое у меня есть, относится к вам. – Он бросил свирепый взгляд в сторону сэра Бенджамена. – Предупреждаю, у вас может возникнуть некое искушение. Но что бы вы ни увидели, что бы ни услышали, ради всего святого, не говорите ни слова! Вам понятно?

Он снова грозно посмотрел на сэра Бенджамена.

– В качестве шефа местной полиции... – начал было тот, чеканя слова, однако доктор без всяких церемоний его перебил.

– Вот идет поезд, – сказал он. – Идемте все на платформу.

Издалека слышался стук колес приближающегося поезда. Этот звук привел Рэмпола в нервное состояние. Он почувствовал себя овцой в стаде, которое доктор Фелл загоняет в хлев. Из-за поворота блеснул сквозь листву деревьев прожектор локомотива. Сверкающие рельсы начали вибрировать, потом загудели...

Начальник станции распахнул скрипучие ворота багажного отделения, сноп света упал на доски перрона. Рэмпол взглянул в этом направлении. На фоне страшновато желтеющего неба он увидел неподвижную фигуру, стоящую возле станции. Потом, оглянувшись вокруг, с изумлением обнаружил на перроне еще несколько таких же неподвижных фигур. Каждый из мужчин держал руку в правом кармане пальто.

Он круто обернулся. Рядом с ним стояла Дороти Старберт, пристально глядя на рельсы. Пастор, прищурив глаза, вытирал лоб платком и, казалось, собирался заговорить. Сэр Бенджамен с кислым видом смотрел в окошечко кассы.

Недлинный поезд, выскочив из-за поворота, подошел к платформе и остановился. Паровоз вздыхал и пыхтел, окутываясь облаком пара; его прожектор вблизи казался огромным. У входа на станцию замигал белый фонарь. В желтых, запачканных сажей, окнах вагонов что-то мелькало, словно мимо них проходили люди. Единственным звуком было теперь негромкое позвякивание багажной тележки.

– Ну вот... – проговорил доктор Фелл.

На платформу спустился один-единственный пассажир. Рэмпол не видел его из-за скрещения огней и густых клубов пара. Потом пассажир оказался под белым станционным фонарем, и американец мог его разглядеть...

Он никогда раньше не встречал этого человека. А вот один из неподвижных мужчин, по-прежнему держа руку в кармане, придвинулся ближе. Однако Рэмпол смотрел не на него, а на странного человека, сошедшего с поезда: это был высокий мужчина в старомодном котелке, у него были седые, коротко подстриженные усы и волевой подбородок. Незнакомец, неуверенно озираясь, перехватил чемодан из правой руки в левую.

– Ну вот, – повторил доктор Фелл. Он взял за руку пастора. – Вы видите этого человека? Кто это?

Пастор с удивлением посмотрел на приезжего.

– Вы, наверное, сошли с ума, – сказал он. – Я никогда его не видел. Что, черт возьми?..

– А-а! – Голос доктора Фелла вдруг зазвучал во всю силу. Он гремел, раскатываясь эхом по всей станции. – Так вы его не узнаете? А следовало бы, мистер Сондерс, следовало бы. Это ваш дядюшка.

Воцарилось мертвое молчание. Один из неподвижных мужчин подошел к пастору и положил руку ему на плечо.

– Томас Сондерс, – сказал он. – Я арестую вас за убийство Мартина Старберта. Обязан вас предупредить, что каждое ваше слово может быть зафиксировано и использовано в качестве свидетельства против вас.

Он вынул из кармана вторую руку, в ней был револьвер. Рэмпол заметил, несмотря на то, что в голове у него все кружилось, что неподвижные фигуры, стоявшие в разных местах на платформе, стали молча стягиваться к ним, окружая их группу плотным кольцом.

Пастор не двинулся с места, лицо его также оставалось неподвижным. Привычным жестом он продолжал вытирать лоб носовым платком. Так он и стоял, полный, солидный человек, одетый во все черное, с золотой цепочкой на животе. Вот только голубые глаза его уменьшились в размере, не сощурились, а как-то сморщились, как будто действительно стали меньше. Он пытался придать себе благостный вид, подобающий духовному лицу, пытался казаться спокойным и непринужденным, собирался с силами, чтобы заговорить, словно человек, набирающий в легкие воздух перед тем, как нырнуть.

– Какая нелепость, – проговорил он наконец. – Надеюсь, вы это понимаете. Однако, – он сделал учтивый жест, продолжая держать в руке платок, – мне кажется, что мы... э-э... привлекаем внимание. Я полагаю, что вы все, джентльмены, являетесь сыщиками? Но ведь даже если вы настолько безумны, что решили меня арестовать, вряд ли для этого необходимы такие крупные силы... Смотрите, целая толпа собирается, – добавил он еще тише и еще более сердито. – Если уж так необходимо держать руку у меня на плече, давайте сядем в автомобиль сэра Бенджамена.

Полицейский, арестовавший пастора, молчаливого вида человек с лицом, изборожденным морщинами, обернулся к доктору Феллу.

– Это он? – спросил полицейский.

– Все в порядке, инспектор, – ответил доктор. – Он самый. Ладно, сделаем, как он предлагает. Сэр Бенджамен, вы видите этого человека на перроне? Вы его узнаете?

– Господи, конечно, узнаю! – воскликнул главный констебль. – Это Боб Сондерс, кто же еще! Постарел, конечно, с тех пор, как мы виделись в последний раз, но я бы узнал его где угодно... Но послушайте, Фелл, – он все еще клокотал, словно кипящий чайник, – неужели вы хотите сказать... пастор... Сондерс?!

– Его фамилия не Сондерс, – невозмутимо отозвался доктор. – И я почти уверен, что он не священник. Во всяком случае, вы узнали его дядюшку. Я очень опасался, что вы что-нибудь выпалите, прежде чем я задам вопрос ему. Ведь может так случиться, что самозваный Сондерс окажется похожим на подлинного пастора. Инспектор Дженнингс, отведите, пожалуйста, арестованного и поместите его в автомобиль, вон в тот, серый, на той стороне дороги. Сэр Бенджамен, вы можете поздороваться и поговорить с вашим старым другом, а потом уж и мы с ним побеседуем. Расскажите ему все, что считаете нужным. А потом присоединитесь к нам.