Антон Грановский - Сон с четверга на пятницу

— Тело подождет, — сухо проговорил Гуськов. — А я — нет. Семенов, постой в коридоре и никого не впускай!

Охранник, потрясенный, но старающийся держаться спокойно, вышел из кабинета.

Макарский поднялся на ноги.

— Нужно отвезти вас в хирургическое отделение, — дрожащим голосом сказал он.

Гуськов покачал головой:

— Нет. Вы сами все сделаете. Никому ничего не объясняя.

— Но я не хирург.

— Вы все сделаете, — веско повторил Гуськов. — У вас тут есть антисептики и набор для экстренной помощи. Приступайте!

— Готово?

— Да, — сдавленно и тихо произнес Макарский. — Можете посмотреть.

Гуськов взял со столика зеркальце на деревянной ручке и поднес его к лицу. Внимательно оглядел пришитую щеку и, нахмурившись, проговорил:

— Выглядит хреново.

— Я вам говорил, что я не хирург.

Гуськов перевел взгляд с зеркальца на лицо доктора. Тот сжался под его взглядом.

— Ладно, сойдет. Главное, чтобы не отвалилась, а с остальным разберусь позже.

Макарский, бледный, напуганный, пролепетал:

— Я должен забинтовать вам лицо.

— Не надо забинтовывать. Просто наложите кусок бинта и приклейте его пластырем.

— Хорошо.

Доктор вновь взялся за работу. Через несколько минут все было сделано. Гуськов вновь тщательно осмотрел свое лицо.

— Страшнее, чем я ожидал, — произнес он с холодной усмешкой. — Но лучше сделать было нельзя, верно?

— Верно.

— Ладно. Теперь нужно заняться трупом.

Гуськов поднялся со стула, быстро пересек кабинет и приоткрыл дверь.

— Семенов, войди! — скомандовал он.

Дождался, пока охранник войдет в кабинет, закрыл за ним дверь и сказал:

— Поможешь мне разобраться с мусором.

— С каким мусором? — тупо спросил Семенов.

Гуськов улыбнулся:

— Ну, какой бывает мусор, Семенов? Грязный. Обычный грязный мусор. Вон он лежит.

Семенов взглянул на труп Дарьи Гизельс.

— Ты ведь знаешь, кто это? — спросил Гуськов.

Охранник разлепил губы и тихо произнес:

— Да. Это Дарья Гизельс. Маньячка и убийца.

Гуськов покачал головой:

— Нет, неправильно. Она была маньячкой и убийцей. А теперь она груда паршивого мяса, и люди могут вздохнуть спокойно. Ты ведь не будешь по ней плакать, Семенов?

— Нет.

— Молодец. И никто не будет. Особенно родственники тех, кого она убила и сожгла. А теперь слушай, как было дело. Эта тварь выбралась из своей палаты, прокралась в кабинет доктора и набросилась на него. Доктор стал звать на помощь. Ты был в коридоре и услышал его крики. Ты ведь слышал его крики, Семенов?

— Э-э… да.

— Ты влетел в кабинет и попытался схватить ее. Но она вырвалась. Она была очень сильной женщиной. Сколько в ней? Килограмм сто?

— Наверное.

— Вот видишь. А в тебе сколько?

— Восемьдесят пять.

— Восемьдесят пять, — повторил Гуськов. — Против ста. Ну, как ты мог ее удержать?

— Никак.

— Верно. Ты пытался урезонить эту психопатку, но она кинулась в драку. Во время потасовки она ударилась головой об стену. Это вышло совершенно случайно. Понимаешь?

— Да.

— И ты ни в чем не виноват. Доктор подтвердит, что все вышло само собой. Доктор, вы ведь подтвердите?

Глаза Макарского за стеклами очков истерично блеснули.

— На каком основании вы тут командуете? — дрожащим голосом воскликнул он. — Почему решили, что можете помыкать мной? Вы… Я… Я требую соблюдения субординации!

На лице Гуськова появилась холодная, неприятная усмешка.

— Э, да наш доктор здорово нарезался, — презрительно проговорил он. — С коньяком придется временно завязать, док.

— Вы здесь не начальник! — вымолвил Макарский, с ненавистью глядя на Гуськова.

— Я приставлен, чтобы наблюдать за вами, — спокойно произнес тот.

— Но это… это нонсенс! Я не пациент!

— Наблюдать за тем, чтобы вы не наделали глупостей, — пояснил Гуськов. — Да вы и сами это знаете.

Макарский хотел что-то сказать, но лишь сжал пальцы в кулаки и прикусил нижнюю губу. Гуськов смотрел на него с жестокой иронией во взгляде.

— Захотелось проявить самостоятельность? — тем же спокойным голосом осведомился он. — Пожалуйста. Предлагаю вызвать ментов и все им честно рассказать. Вы как? За?

— Нет, — сдавленно пробормотал Макарский.

— Не слышу!

— Нет, — сказал доктор костяным голосом. И тихо добавил: — Я сделаю все, что вы скажете.

— Вот и хорошо. — Начальник охраны улыбнулся. — Выше голову, доктор! Проблема решена!

Дождь стал затихать. Страшный человек остался лежать на мокром асфальте, лицом вниз. Настя с трудом встала на ноги, подняла сумку и хотела бежать, но вдруг увидела нож. Вернее — рукоять ножа, торчащую у незнакомца из шеи.

«Ножовочная углеродистая сталь, — прозвучал у Насти в голове голос продавца. — Ручка из текстолита. Таким можно выпотрошить даже кабана».

Настя, почти не отдавая себе отчет в том, что делает, подошла к телу и присела рядом. Ей понадобилось собрать в кулак всю волю, чтобы протянуть руку и снять с мертвого незнакомца шляпу.

В тусклом свете фонарей она увидела бледное, худощавое лицо с тонкими губами. Лоб у мертвеца был высокий, с залысинами, левую бровь рассекал надвое тонкий шрам. Настя, с трудом сдерживая тошноту, сунула руку в карман его плаща и достала паспорт. Раскрыв его, она прочла:

«Игорь Аркадьевич Гуськов. Год рождения — тысяча девятьсот шестьдесят третий». Фамилия показалась Насте знакомой. Она напрягла память и увидела странные, смутные образы: белые стены какой-то больницы, худощавого мужчину в пиджаке и еще одного — крепкого, с толстой шеей… Потом хорошенькую блондинку в больничном халате, сидевшую за столом перед тарелкой с супом. Блондинка подняла на нее взгляд и тихо пробормотала: «Ненавижу его. Он — демон».

Настя тряхнула головой, прогоняя наваждение. Медлить было нельзя.

Она выпрямилась и зашагала к метро. Ее сильно мутило. До того, что в какую-то секунду Насте показалось, что она вот-вот потеряет сознание. «Только не сейчас», — пробормотала она и вновь сумела взять себя в руки.

В сотне метров от колпака метро Настя увидела вывеску — «Интернет-клуб «Сети». Она остановилась и, сунув руку в карман плаща, нащупала черную флешку.

— Почему бы нет? — прошептала она дрожащими от холода губами.

И двинулась к двери интернет-клуба.

Тихо и старомодно звякнул дверной колокольчик, и Настя шагнула в зал, интерьер которого воссоздавал уютную атмосферу кофейни. Да, собственно, тут и была кофейня. В одной части зала — несколько деревянных круглых столиков, в другой — пластиковые белые столы с компьютерами. Игра контрастов. Старое и новое. Теплое и холодное. Как две стороны одной медали.

Интернет-кафе пустовало. За стойкой, освещенной холодным светом светодиодов, стоял молодой шатен в белой футболке с надписью синими буквами: «Life is a dream!»

Настя подошла к стойке, улыбнулась парню и сказала:

— Здравствуйте! Могу я воспользоваться своей флешкой?

— Можете, — ответил парень-оператор. — Только сначала я проверю ее на вирусы. Позвольте?

Он протянул жилистую руку. Настя поспешно достала из кармана плаща девайс и отдала его парню.

— Вы промокли, — сказал он. — Не хотите заказать чашку чая? У нас есть черный, зеленый, фруктовый…

Откуда-то издалека донесся вой полицейской сирены.

— Нет, спасибо. — Настя покосилась на стеклянную витрину, отделяющую зал от мокрой, промозглой улицы. — Если можно, проверьте флешку побыстрее. Я тороплюсь.

— Хорошо. Присаживайтесь за любой компьютер. Флешку я принесу.

Настя подошла к ближайшему компьютеру и обессиленно опустилась на стул.

— Он уже включен! — произнес парень-оператор. — Просто нажмите на любую клавишу или возьмите мышь.

Настя послушно подняла руку и опустила ее на компьютерную мышь. Экран монитора тотчас осветился, и Настя увидела на нем странную заставку. Это был городской пейзаж, прорисованный до малейших деталей (если, конечно, это была картина, а не фотография), но такой мрачный, какого Настя в жизни не видела.

Рисунок был цветной, но преобладала желтовато-темная гамма. Заброшенные, обшарпанные дома с черными окнами-глазницами, похожие на огромные черепа доисторических чудовищ. Растрескавшийся асфальт дорог. Стеклянный колпак автобусной остановки, целый, но покрытый густым мхом.

— Что это за картинка? — спросила Настя.

— Простите, вы что-то сказали? — отозвался через секунду парень-оператор.

— Я спросила, что это за картинка?

— Где?

— На экране компьютера.

— А, это. Не знаю. Была установлена вместе с системой. Нравится?

— Нет.