Джеймс Чейз - Осторожный убийца

Кровь стучала у меня в висках.

– Что вы имеете в виду?

– Лаура сказала Бруно, что вы убили женщину во время войны. Я обратился в посольство Соединенных Штатов, чтобы выяснить подробности. – Он оглянулся через плечо. – Капитан Бус, подойдите сюда, пожалуйста.

Из– за деревьев выступил человек:

– Хэлло, Чизхольм.

Когда он вышел из темноты, я, несмотря на плохое освещение, узнал его: мужчина в белой рубашке, только теперь он был одет в форму.

– Я – Джон Бус из штаба начальника военной полиции Маршала. Мы обыскались вас, – продолжал он. – Разве вы не читали в газетах, мы дали объявление. Я думал, нам не удастся найти вас. Теперь все хорошо. Вы не виновны. Мы поймали Костэйна через год на таком же деле, и он рассказал нам, что он подстроил факты так, чтобы в убийстве женщины во Флоренции обвинили вас. Теперь вам не о чем беспокоиться!

Я превратился в соляной столб, не способный ни двигаться, ни говорить, так и стоял вытаращив глаза.

– Он подплывает, – прошептал Перелли и толкнул меня в кустарник.

Шлюпка была уже в ярдах ста от берега, но это была не лодка Беллини. Человек, сидевший за веслами, был меньше Беллини, а когда, подплыв к берегу, он выпрямился в лодке в полный рост, я увидел у него на голове фуражку с кокардой полицейского.

– Что-то случилось? – пробормотал Бус, обращаясь к Перелли.

Офицер полиции подошел к нему:

– Беллини зарезан… Он мертв, а судя по всему, видно, что это дело рук мафии.

– Черт! – воскликнул Бус. – Его смерть разрушила вашу ловушку, доктор. Что теперь собираетесь делать?

– Я поднимусь к Лауре и поговорю с ней начистоту, – кисло сказал Перелли. – Пусть она убирается прочь. Я хотел бы, чтобы вы пошли со мной, – обратился он к офицеру полиции.

– Я хочу, чтобы она выключила эту проклятую радиолу, – сказал Бус, глядя на освещенное окно, Он положил руки мне на плечи. – Я раз за вас, Чизхольм. Вы пережили, должно быть, очень трудные времена. Но теперь все в порядке. Я поеду с вами в Милан, и там мы оформим ваш паспорт. Теперь, если захотите, можете отправляться в Штаты. Вам полагается денежная компенсация.

Я был ошеломлен. Я не мог ни о чем думать. В голове звенела пустота. Через несколько минут они найдут ее! Если я собираюсь бежать, то надо бежать сейчас. Но я оставался там, где был, совершенно уничтоженный тем, что только что услышал. Оказывается, я мог не убивать ее. Если бы только доктор рассказал мне обо всем вчера.

– Вы идете, капитан Бус? – спросил Перелли.

– Пожалуй, нет. Лучше я останусь в стороне от этого семейного дела. Я останусь здесь, с Чизхольмом.

Перелли и офицер полиции направились в ангар.

Бус вынул сигареты, закурил и посмотрел на меня в свете спички.

В его глазах я увидел неподдельный ужас.

– Что это? Где вы так поранились?

Я ничего не ответил.

Свет от его спички осветил мое лицо.

– Вы весь в крови. Что вы сделали?

– Почему вы мне не рассказали? – бессильно прохрипел я. – Почему вы не рассказали мне этого вчера? Почему?

Он схватил меня за руку:

– Вы убили ее?

– Да. Я думал, что это единственный выход для меня и Валерии. Я убил ее потому, что вы молчали! Он колебался какое-то мгновение.

– Они не смогут арестовать вас. Берите катер… Я поднимусь к ним и все им расскажу. Берите катер и бегите. Судя по тому, что я слышал об этой женщине, она не заслуживает другой участи.

Наверху резко смолкла музыка.

– Уходите! – Он подгонял меня.

В моей голове вихрем пронеслись последние шесть лет. Шесть долгих лет я скрывался. В глубине души я всегда надеялся, что Костэйн где-нибудь совершит ошибку и будет пойман, а меня оправдают. Теперь рухнули все мои надежды. Я должен буду скрываться до конца моих дней.

– Куда я могу пойти? Я был в бегах почти шесть лет. Или вы думаете, что мне хочется провести так всю оставшуюся жизнь?

– Не разговаривайте. Бегите!

– Если вам кажется, что вы оказываете мне помощь, то не обманывайте себя. Я останусь здесь. Пусть будет что будет.

Голова Перелли показалась в окне.

– Капитан Бус, задержите Чизхольма! – крикнул он.

Бус беспомощно пожал плечами.

– Он и не пытается бежать, – сказал он и пошел наверх в ангар.

Я стоял на стене ограждения бухты, смотрел на спокойные воды Лаго-Маджоре, и меня охватило большое одиночество, самое большое, какое я когда-либо испытал в жизни.