Екатерина Гринева - Адвокат ангела, или Дважды не воскресают

Я старалась не допустить, чтобы противный липкий страх, от которого сводило мои скулы и немело лицо, проник в меня слишком глубоко, и поэтому говорила быстро, скороговоркой. Закончив, я замолкла, и в воздухе повисло тяжелое удушливое молчание. Я ощутила это молчание всей своей кожей, потому что из-за него перед моими глазами запрыгали черные точки и стало трудно дышать, я судорожно схватилась за спинку кресла, чтобы устоять на ногах и не свалиться в обморок на глазах у этих двух ублюдков.

Чернявый, он же – цыган, поднял брови и подошел ко мне.

– Соврала ты или нет, это уже не так важно. Главное, чтобы твой адвокатишка больше никуда не лез. Поняла?! – заорал он, надвинувшись на меня. – Классная баба, – он опять сплюнул на пол, сделав это заявление. – Может, потискать ее, а? – обратился он к блондину.

– Точно, – усмехнулся тот.

Я представила, как руки этих ублюдков заскользят по моему телу, как они сорвут с меня одежду, и тошнота подступила к горлу.

– Обоссалась? – усмехнулся цыган. Они переглянулись и обменялись какими-то знаками, значения которых я не поняла.

– Ладно, живи, прынцесса! Только помни о моих словах.

Чернявый подошел ко мне и распахнул мой халат, дернув за пояс. Я замерла от ужаса, на меня словно напал временный столбняк: кажется, я сейчас лишусь чувств, в глазах потемнело, но в ту же секунду столбняк прошел, как наваждение, и я резко толкнула чернявого в грудь. Он цепко схватил меня за руки своими железными клешнями.

– А ну, подойди сюда! – позвал он своего напарника, и меня снова затошнило. Я лягнула его ногой и закричала, но блондин рывком перехватил мои руки, а цыган достал из кармана ножик и намотал себе на руку мои волосы, оттянув мне голову назад.

– Пустите-е-е!!! – Я отчаянно брыкалась, но мои удары попадали мимо цели.

Цыган приложил лезвие к моей шее и слегка надавил на него. Еще одно усилие… сейчас он надавит посильнее, и мне конец! Меня вдруг охватила такая бешеная жажда жизни! Это просто невозможно, что через секунду я распрощаюсь со всеми, кого я люблю: с Лизой, Феликсом, Викой… Этого не может быть!

– Пожалуйста, – из моего горла вырвался хрип. – Отпустите, пожалуйста, я сделаю все, что вы хотите!..

Он взглянул мне прямо в глаза, и… нож оцарапал мою кожу. Я закрыла глаза, по моим щекам ручьем потекли слезы.

– Все, прынцесса! Свободна.

Они отпустили меня и – ушли. Эхо их шагов отдавалось в моей голове. Дверь закрылась, а я все еще стояла в странном оцепенении; неизвестно, сколько прошло времени. А потом, так же неожиданно, я сделала несколько шагов вперед на деревянных ногах и направилась в кухню. Там-то меня и пробило мощной волной, и я зарыдала, уронив голову на стол. Я провела рукой по шее, и моя рука оказалась в крови. Я поднесла ее ближе к глазам, потом снова дотронулась до шеи: ссадина кровоточила, но из-за шока я не чувствовала боли.

Я встала и подошла к зеркалу. На моей шее появилась глубокая царапина, след от ножа того чернявого типчика.

Трясущимися от волнения руками я набрала сотовый телефон Феликса и, услышав его голос, расплакалась.

– Таша! Тасик! Что случилось?! – спросил он.

А я от волнения не могла сказать ни слова.

– Они… они… были здесь!

– Кто – «они»? – в голосе Феликса зазвенели нотки тревоги. – Расскажи все по порядку! Таша, не плачь, я не могу слышать, как ты плачешь! Я чувствую себя виноватым, что я так далеко и не могу тебя утешить. Тасик! Ну, пожалуйста!

Я шмыгнула носом и рассказала ему о визите незваных гостей.

Выслушав меня, Феликс бросил:

– Я сейчас приеду! Жди! Запрись в доме и никуда не выходи. Слушай. – Я почувствовала, что он колеблется. – Во второй комнате, что возле гостиной, в верхнем ящике комода лежит пистолет. Ты стрелять умеешь?

– Нет.

– Ну, хоть как стреляют, видела? Например, в кино?

– Естественно.

– Возьми пистолет и, если что… жми на курок. Поняла? Я приеду так быстро, как только смогу. Звони мне через каждые полчаса – давай знак, что с тобой все в порядке. Нет, лучше через каждые десять минут. Обязательно! И еще… у меня для тебя есть новость.

– Какая? Хорошая?

– Не очень. Но ее еще надо проверять и проверять.

Я все сделала, как велел мне Феликс. Взяла из ящика пистолет и, крепко сжимая его в руке, села на диван в гостиной, не спуская взгляда с двери. А чтобы мне не было так страшно, включила телевизор.

Мы созванивались с Феликсом через каждые десять-пятнадцать минут, и он успокаивал меня, говорил, что скоро приедет и все будет хорошо.

Я захотела попить и пошла в кухню. И вдруг я увидела, как к дому направляется Вика! В черной кожаной курточке, отороченной серебристым мехом, в черных джинсах и рыжих высоких сапогах. Первая моя мысль была: спрятаться от нее и притвориться, что в доме никого нет. Вторая мысль – рвануть ей навстречу. С Викой я смогу скоротать время до приезда Феликса. Вдвоем, как ни крути, не так страшно, как одной.

Вторая мысль победила, я сунула пистолет под подушку дивана в гостиной и побежала в коридор открыть дверь. Я распахнула ее перед носом у Вики, и, увидев меня, она невольно вздрогнула:

– Как ты меня напугала!

– Я увидела тебя в окно.

– А… понятно. Я шла, не зная, здесь ты или где-то еще? Я на дачу приехала и решила зайти. Ты вроде от меня прячешься?

– Ну что ты, Викусь! Просто у меня такой период… безумный. Тюрьма, освобождение, нервы, стресс… Да еще час тому назад сюда какие-то бандиты нагрянули. Решили проведать, как я тут живу!

– У тебя порез на шее, – машинально сказала Вика.

– Да, это один из них меня отметил – на прощанье. Проходи, что ты стоишь…

Вика шагнула в холл, повесила курточку на вешалку и повернулась ко мне.

– Пошли в кухню кофе попьем, – предложила я. – Может, тебе какую-нибудь еду сварганить? Феликс, кстати, классно готовит, пальчики оближешь! Это его конек.

– Да? – как-то безучастно откликнулась Вика. – Я, вообще-то, не голодная.

– Не хочешь, не надо. – Мне стало как-то спокойнее: моя Викуся – рядом со мной. Пусть она и лезет поучать меня по каждому поводу, но сейчас я была готова простить ей все. Или почти все.

Мы прошли в гостиную, телевизор по-прежнему орал. Я выключила его и рассказала Вике о бандитах, после чего мне стало немного легче.

– Я сразу кинулась звонить Феликсу, и он обещал приехать.

– Когда?

– Да прямо сейчас.

– Cлушай! – в голосе Вики зазвенела решимость, и она отодвинула чашку. В такие минуты я называла ее Дианой-воительницей: подбородок выпячен вперед, глаза горят лихорадочным блеском, зубы стиснуты.

– Ну-ну! Видела бы ты себя сейчас, – не удержалась я. – Тебе бы перед депутатами в Госдуме выступать – по поводу национализации собственности наших олигархов! Сейчас ты примешься метать в меня громы и молнии?

– Таш! Мне не до шуток. Я пришла сказать тебе кое-что о Феликсе. Он не тот человек, за кого себя выдает. Я тебя уже предупреждала насчет него, но ты пропустила мои слова мимо ушей, сочла их элементарной брехней.

– Ну что ты такое мелешь? – не на шутку рассердилась я. – Ты рискуешь капитально поссориться со мной, если не прекратишь нападать на Феликса.

– Ты в состоянии сначала выслушать меня, а потом делать выводы? Именно в таком порядке, а не наоборот!

Я откинулась в кресле.

– Ну-ну. Давай! Я тебя очень внимательно слушаю. Можно сказать: вся внимание. Колись, что ты там знаешь?

– Одну минуту… Сейчас, сперва в туалет сбегаю. Где он тут?

– По коридору, прямо и направо. Не ошибешься.

Я вновь откидываюсь в кресле, понимая, что мне ужасно хочется, чтобы Вика ничего не рассказывала. Я вдруг осознала, что не переживу никакой правды о Феликсе! Я не выдержу этого! Лучше пусть она не начинает! Но Вика – такая. Если что-то ей втемяшится в голову – пиши пропало: она попрет, как танк, напролом, ни с кем и ни с чем не считаясь.

Меня заколотила настоящая лихорадка, я обхватила себя руками, пытаясь унять эту противную дрожь, но безуспешно. В таком состоянии меня и застала Вика. Она села в кресло, закинула ногу на ногу и пристально посмотрела на меня:

– Помнишь строительную компанию, где я работала и где мне дали участок?

– Ну?

– По бизнесу она пересекалась со своими компаньонами из Швеции: они собирались строить у нас типовые дома-коттеджи из наших материалов, но по своей технологии.

– О чем-то подобном ты мне говорила… Но это было давно, и потом: каким боком те дела имеют отношение к сегодняшнему дню?

– Подожди, не перебивай меня. Этим бизнесом в то время занимался отец Феликса. Он тебе, кстати, сказал, что его отец – бизнесмен?

– Ну.

– Что ты заладила – «ну» да «ну»! Других слов, что ли, у тебя нет?

– Представь себе, нет. Но ты говори, ты… дальше говори. Я слушаю.

– Так вот. Он, пользуясь своими старыми мидовскими связями, выбил участки земли в области под эти коттеджи. Местная власть выделила деньги на этот проект. А потом бо€льшая часть денег исчезла с банковского счета, было серьезное разбирательство. Но концов не нашли. Подставные фирмы, неуплаты налогов, то есть классический случай «увода» денег. Шведские партнеры вроде бы тоже участвовали в этом проекте. Компания разорилась и ликвидировалась, а его отец набил свои карманы бабками. Это был его проект! В той компании нам и дали эти участки, где сейчас стоят дачи. Так вот, я подхожу к главному… – Вика сделала паузу. – …Берн тоже участвовал во всем этом! Через несколько лет какие-то детали этого дела, очевидно, стали всплывать, и Берн решил потребовать свою долю. А чтобы заткнуть ему рот, отцу Феликса понадобился компромат на него. И они придумали эту схему.