Наталья Александрова - Ларец графа Сен-Жермен

Нюра послушно гавкнула и отправилась на улицу – нести там дозор.

Дядя Паша прихватил хозяйственную сумку и удалился.

– Ну, Иван Иванович, сейчас самое время взглянуть на ларец! – заявила Анна, едва дверь закрылась за сторожем.

Она помогла Кукушкину подняться на второй этаж.

Пройдя через читальный зал, они оказались в комнате с печью. Анна нашла нужный изразец, нажала на него и открыла тайник.

Кукушкин следил за ней с удивлением.

– Никогда бы не подумал, что такое бывает! – проговорил он, когда Анна запустила руки в темное углубление. – То есть понятно, что в средневековых замках бывали такие тайники, но чтобы в обычной библиотеке…

– А вот и он! – Женщина вытащила из углубления серебряный собор и поставила его перед Кукушкиным.

– Какая прелесть! – проговорил тот, опускаясь на колени перед артефактом. – Какая удивительная работа!

– Ну, я свое дело сделала, – нетерпеливо проговорила Анна. – Сохранила этот ларец, привела вас к нему. Теперь – ваша очередь. Вы сказали, что знаете, как его открыть.

– Ну, не то что бы знаю, – смущенно ответил Кукушкин, доставая из-за пазухи старинную книгу, которую принесла ему Анна. – Во всяком случае, я думаю, что покойный Дмитрий Альбертович не случайно навел нас на эту книгу. Я уверен, что в ней заключается разгадка, можно сказать – в ней находится ключ от этого ларца…

Он раскрыл книгу на том месте, где ее герой (или автор) наблюдает с хоров часовни за ритуалом, который проводит граф Сен-Жермен, и начал читать:

«…граф подошел к возвышению с гробом, остановился перед ним и протянул руки к серебряному ларцу. Граф коснулся его передней стенки, то есть той части, где находились врата собора, и что-то сделал с этими вратами…»

Оторвавшись от книги, Кукушкин внимательно пригляделся к передней стенке ларца. Она представляла собой переднюю стену собора, в центре которого находились резные двери, украшенные изображениями двенадцати апостолов. Над этими дверями располагались крошечные часы, на круглом циферблате которых были изображены знаки зодиака.

С удивлением Анна увидела, что эти часы идут и показывают правильное время. Она сказала об этом Кукушкину. Иван Иванович удостоверился в этом и удивленно проговорил:

– Должно быть, у этих часов очень долгий завод, но, во всяком случае, он рассчитан не на десятки или сотни лет. Значит, последний раз их заводил Дмитрий Альбертович, незадолго до своей смерти… а это, в свою очередь, значит, что он знал тайну этого ларца, в чем я, впрочем, нисколько не сомневался…

Он придвинул ларец к себе и принялся ощупывать его переднюю стенку.

– Здесь сказано, что граф что-то сделал с вратами, то есть с входом в собор, – проговорил он после нескольких безуспешных попыток. – Но эти чертовы врата так плотно пригнаны к стене, что сюда и волос не пролезет. В чем же секрет? Судя по книге, Сен-Жермен не использовал никакого инструмента, он действовал голыми руками…

Он еще раз перечитал фрагмент книги и в растерянности повернулся к Анне:

– Боюсь, что я переоценил свои силы. Не представляю, как подступиться к этому ларцу… что самое обидное – Дмитрий Альбертович не сомневался, что я разгадаю эту загадку, а я не оправдал его надежды…

В это время дверь у него за спиной негромко скрипнула.

Кукушкин вздрогнул и обернулся.

В приоткрывшуюся дверь заглядывала Нюра. На ее морде было написано живейшее любопытство, казалось, она хочет спросить:

– А что это вы тут делаете?

Иван Иванович задрожал, на лбу у него выступила испарина.

– Аня, – проговорил он жалобно. – Прошу вас, сделайте что-нибудь! Вы знаете, как я боюсь собак…

Анна пожала плечами и строго обратилась к Нюре:

– Ты что себе позволяешь? Прекрасно знаешь, что подглядывать нехорошо! Что тебе велел дядя Паша? Следить за порядком на территории! Не допускать сюда никаких злоумышленников! А что ты делаешь вместо этого? Может быть, пока ты за нами подсматриваешь, на участок пробрался посторонний кот!

Услышав такое, Нюра устыдилась и ушла, негромко стуча когтями по паркету.

Кукушкин отдышался, лицо его порозовело.

– Перечитайте-ка еще раз! – попросила его Анна.

У нее не было никаких особенных идей, она просто хотела, чтобы Иван Иванович взял себя в руки и мобилизовал все свои способности.

– Сколько можно? – Кукушкин пожал плечами, но все же начал читать:

«… Граф коснулся его передней стенки, то есть той части, где находились врата собора, и что-то сделал с этими вратами…»

– Нет, начните немного раньше, – попросила его Анна, – с того места, когда он подошел к возвышению.

«…Нетвердой походкой граф подошел к возвышению с гробом, остановился перед ним, как будто чего-то ожидая. Вдруг раздался тяжелый, раскатистый звук. Я вздрогнул от неожиданности, но тут же понял, что это начали бить часы, расположенные в башне над часовней. Они пробили полночь и затихли. Прежде чем эхо их умолкло, граф протянул руки к серебряному ларцу. Я смотрел на него, не отрываясь. Граф коснулся его передней стенки…»

– Дальше я уже читал, – проговорил Кукушкин, подняв глаза от книги. – Здесь нет никакого намека, никакой подсказки…

– Есть! – перебила его Анна. – Я все поняла! Граф подгадал церемонию к тому моменту, когда часы пробили полночь! Может быть, именно в этом и скрыт секрет этого ларца? Может быть, именно в полночь его можно открыть?

– А что – в этом что-то есть… – протянул Кукушкин. – Так что – нам придется ждать здесь до полуночи?

– Вовсе не обязательно. – Анна наклонилась над ларцом. – Что, если попробовать перевести эти часы на полночь?

Она вооружилась пилочкой для ногтей и осторожно передвинула часовую стрелку на двенадцать часов.

– Ну, попробуйте теперь…

Кукушкин пригляделся к передней стенке ларца – и заметил, что из скважины на резных дверях выдвинулся крошечный ключик. С трудом ухватив этот ключик кончиками пальцев, Иван Иванович повернул его по часовой стрелке…

С дверями серебряного собора ничего не случилось, зато изнутри ларца донеслась старинная мелодия – Анна подумала, что это похоже на клавесин или клавикорды. В то же мгновение в передней стенке, чуть выше дверей, но ниже часов открылось небольшое окошко. Из этого окошка одна за другой появились маленькие фигурки – монах в длинной рясе, король в пурпурной мантии, рыцарь в доспехах, красавица в средневековом платье, с зеркалом в руке, богач с увесистым кошельком. Завершал процессию скелет с ухмыляющейся безносой физиономией.

Анна следила за этой процессией как зачарованная и вздрогнула, когда рядом с ней раздался глухой голос Кукушкина:

– Danse macabre.

– Что? – переспросила Анна.

– Пляска смерти. Так называли в средние века картины или скульптурные композиции такого содержания, как эта процессия. Пляски смерти должны были напоминать верующим о бренности всего сущего, о том, что все – нищие и богачи, простолюдины и короли – бессильны перед лицом смерти.

Тем временем хоровод фигурок исчез в окошке, доносящаяся из ларца музыка резко оборвалась. В то же мгновение кровля собора раскрылась на две стороны, представив на обозрение внутренность ларца.

Анна подумала, что автор старинной книги совершенно прав – крышка серебряного ларца распахнулась, как распахиваются крылья собирающейся взлететь птицы.

Анна и Иван Иванович столкнулись головами, склонившись над ларцом – так не терпелось им увидеть, что в нем спрятано.

Впрочем, ничего особенного там не было.

В ларце лежал полупустой замшевый мешочек, перевязанный шелковой лентой, и сложенный вчетверо листок пожелтевшей бумаги.

– Честно говоря, я рассчитывала на большее… – протянула Анна, не скрывая разочарования.

– На большее? – переспросил Кукушкин. – На что же?

– Ну, я думала, там окажутся драгоценности… какие-нибудь старинные перстни, ожерелья…

– Ну, вы – настоящая женщина! Вы всюду хотите видеть исключительно украшения! Если верить тому, что написано в этой книге, – содержимое этого мешочка может быть гораздо ценнее любых драгоценностей! Может быть, мы на пороге величайшего открытия…

– А что это за листок? – осведомилась Анна, показав на сложенную вчетверо бумагу.

– Посмотрим, посмотрим… – Кукушкин развернул листок.

На нем была написана какая-то фраза, но не только ее смысл был непонятен Анне, но даже буквы показались ей совершенно незнакомыми – не кириллица и не латиница, а какие-то экзотические значки.

– На каком это языке? – спросила она Ивана Ивановича.

– На древнегреческом, – ответил тот. – К сожалению, этим языком я не владею. Вот если бы эта надпись была сделана на латыни, я бы ее перевел, а так – придется обратиться к специалисту или воспользоваться словарем…

В это время снизу донесся грохот и громкие крики.

– Что там случилось? – переполошился Кукушкин.

– Не знаю, но на всякий случай давайте спрячем ларец…