Ольга Баскова - Лестница, ведущая вниз

— Как Воронцову удалось уговорить ее? — спросил он у Полоцкого. — Наверное, он угрожал ей? Чем-то шантажировал?

— Думаю, просто рассказал про твои делишки, — усмехнулся начальник. — Для ее возвышенной натуры этого оказалось достаточно, чтобы приютить беднягу. Ты потерял жену, Лев. И до сих пор не хочешь признавать это.

— Не верю, не верю. — Юрист судорожно сжимал и разжимал кулаки. — Но… — он остановился, умоляюще глядя на Валерия, — что бы ни случилось, не причиняй ей вреда. Во всем виноват я. Ведь если Наташа сделала то, о чем ты говоришь, — причина этому одна — мои измены. Она видела меня с молодой телкой. И не сказала мне ни слова. Возможно, мне бы удалось объяснить: это все мужские игры, ерунда, мне нужна только она. Прошу тебя, Валерий, оставь ее в живых. Я сам разберусь со своей женой, и, поверь, все будет прекрасно.

Полоцкий молчал.

— Ты слышишь меня? — Кунцевич схватил Валерия за локоть. — Не молчи, Валерий, скажи что-нибудь. Повторяю, во всем виноват я. Хочешь — казни меня. При такой жизни я давно готов к смерти. Но ее не трогай.

— На кой черт мне нужна твоя женщина? — Полоцкий брезгливо отдернул руку. — Конечно, ты разберешься с ней сам. И, разумеется, во искупление грехов ты еще послужишь мне верой и правдой.

— Спасибо! — В другой ситуации юрист как собачонка кинулся бы к ногам хозяина.

Они вошли в гостиную и прислушались. В это время Кунцевич никогда не посещал дачу, и Наталья, осмелев, разговаривала с Сергеем довольно громко.

— Откуда доносятся голоса? — поинтересовался Валерий. Лев сделал ему знак следовать за собой. Возле двери, ведущей в каморку, где прятался беглец, оба остановились. Они прослушали страстное объяснение в любви, во время которого Полоцкий ехидно взглянул на Кунцевича, разговор с Кравченко и согласие Натальи покинуть мужа.

Валерий двинулся к двери.

— Все равно, Валера. — Лев на секунду придержал его. — Мои просьбы остаются в силе. Ведь можно же что-то придумать. Сейчас мы увезем Воронцова и запрячем его так, что никто не найдет его. После беседы со мной Наташа скажет Кравченко: кто-то украл ее мобильный…

Хозяин ничего не ответил. Дверь распахнулась, и перед ними предстали ошарашенные Сергей и Наталья.

Захаров не сразу приступил к поливке особняка горючим. Это он сделает быстро, поэтому, по возможности, бесшумно ступая, он проник вслед за хозяином дачи и Полоцким в дом, стал свидетелем всех разговоров и слышал роковые выстрелы. Одно мгновение ему хотелось бросить все и бежать куда глаза глядят, не разбирая дороги, спасая жизнь и остатки совести, но потом он подумал: ему некуда бежать, не для кого жить, а раз так, не стоит изменять принятому решению. Подполковник выбрался из дома и стал с остервенением поливать его стены. По знаку Полоцкого он поджег особняк.

Пожарная команда прибыла на удивление быстро, на редкость хорошо справилась с огнем.

Когда оперативно-следственная группа увидела трупы Сергея и Натальи, и неизвестно откуда взявшийся труп юриста Льва Кунцевича, никто несколько минут не мог вымолвить ни слова. Алексей Степанович подошел к Воронцову и Наталье:

— Простите, опоздал. — Он почувствовал, как противно заныло сердце.

— В который раз срывается наша попытка поймать этого негодяя Полоцкого, — сказал Константин со злостью.

— Мне кажется, мы его никогда не поймаем, — обреченно сказал полковник. — Никогда. И с этим надо смириться.

— Выходит, на земле нет справедливости. — Петя Прохоров с пылающими от гнева щеками созерцал печальную картину.

— Есть, сынок, есть. — На лице Кравченко не было ни кровинки.

Служебная машина на сей раз не подвезла Алексея Степановича к самому подъезду его дома. Он отпустил ее за два квартала. Захотелось пройтись по свежему воздуху, согнать бледность с лица, чтобы жена, всегда очень переживавшая за него, не стала задавать никаких вопросов. Проходя через маленький скверик, Кравченко услышал оклик:

— Алексей Степанович!

Этот голос он меньше всего хотел слышать, а его обладателя — меньше всего видеть. В черном кожаном плаще к нему приближался Валерий Семенович Полоцкий.

— Ну, здравствуй, дорогой. Давно не виделись. — В другой раз полковник оборвал бы Полоцкого, заставив обращаться на «вы». Сейчас ему было все равно.

— Здравствуй, здравствуй. — Начальник оперативно-следственного отдела нахмурился. — Не знаю только, как к тебе обращаться. По имени-отчеству обращаются к порядочным людям, солидным и уважаемым. Ну разве что обращение «гражданин Полоцкий» не вызовет во мне негодования.

Валерий захохотал:

— А вот это мне по барабану. Не хочешь пообщаться? Я бы рассказал тебе много интересного. Что-то сегодня очень хочется помочь правоохранительным органам.

— Какой-то особенный день? — полковнику было не до иронии. — И что ты намереваешься делать? Дать против себя показания и наконец-то очутиться там, где тебя заждались?

— Очень смешно, — кандидат в мэры залился раскатистым смехом. — Кстати, здесь недалеко моя машина. Я бы предпочел для беседы именно это место. А ты?

— А я бы предпочел вообще с тобой не разговаривать… — Алексей Степанович помедлил, — вне стен нашего учреждения. Но ты задел мое любопытство. Может, и вправду скажешь нечто такое, чего я не знаю.

Мужчины не спеша пошли к машине, не обмолвившись по дороге ни словом. Валерий отключил сигнализацию и галантно распахнул перед Кравченко переднюю дверь:

— Прошу.

Сам же он уселся на водительское сиденье. Полковник устроился поудобнее, пытаясь расслабиться:

— Ну, слушаю тебя.

Полоцкий оскалился в улыбке:

— Если бы я сразу назвал настоящую причину, по которой хотел пообщаться с тобой, ты бы тут не сидел.

— Надеюсь, речь не идет о моем убийстве? — усмехнулся Алексей Степанович.

— Это действительно смешно, Алексей, — Полоцкий пожал плечами. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но я никому не позволю трогать тебя. Знаешь почему? Ты мой единственный в городе раздражитель, часто не дающий спокойно спать. Без тебя и твоей команды жить мне будет неинтересно.

— Послушать, так я дорогой для тебя человек. — Полковник развел руками.

— Вот именно, — подмигнул ему предприниматель. — Нет человека в городе, которого я уважал бы больше тебя. Ты честен до старомодного и неподкупен. Недаром Наташка Кунцевич, стараясь спасти Воронцова, звонила именно тебе. И была права, черт возьми. Остальные представители правоохранительных органов сразу бы сообщили мне о ее звонке.

Вспомнив картину, виденную им на даче, Кравченко поморщился. Да, эта женщина доверилась ему, а он не оправдал ее доверия, не смог спасти ей жизнь… Ей и Воронцову.

Полоцкий взглянул на сидящего рядом мужчину и словно прочитал его мысли.

— Не казни себя. Сожителя Юхненко мы отыскали бы рано или поздно. На него велась охота с привлечением ваших кадров. И мы вычислили его до того, как несчастный попробовал искать у тебя спасения.

— Кто же его вычислил? — полюбопытствовал полковник. — Думаю не Кунцевич, иначе сегодня не было бы такого кровопролития.

— Угадал, — рассмеялся Полоцкий. — Ценю за сообразительность. Его вычислил Шпиленко.

— Который наверняка мечтал о кресле Льва и теперь получит его, — констатировал полковник.

— Нет, уважаемый, — кандидат в мэры покачал головой. — Он его не получит.

— Как и татарин, — Кравченко пожал плечами. — Ну, тот по уважительной причине. Мертвых еще не научились воскрешать. Вадим — реальная кандидатура, хотя, если говорить откровенно, вся твоя юридическая троица — подонки.

— Я тоже так подумал, — кивнул Валерий, — и именно поэтому решил уволить всех троих к чертовой бабушке.

Алексей Степанович похолодел. Он понял слова Полоцкого.

— Шпиленко тоже мертв?

— Сейчас его трупом занимаются родственники Ибрагима, — пояснил бизнесмен. — Честно говоря, не знаю, где и в каком виде вы его найдете. Восточные люди, горячая кровь — что делать!

— Вадима ты прикончил собственноручно. — Алексей Степанович задумчиво смотрел на темную дорогу. — Ты ведь не любишь, когда копошатся за твоей спиной без твоего ведома. А вот Ибрагима, понятное дело, отправил на тот свет Шпиленко. Вычислив убежище Воронцова, парень решил избавиться и от Кунцевича (ну, здесь с твоей помощью), и от реального соперника — Мамедова. Верно?