Юлия Алейникова - Ей прописали смерть

– Да, лучше с этим остеопатом не шутить, – покивал дедушка. – Одну с платформы столкнул в час «пик». Поди докажи, кто это сделал и было ли это преднамеренно. И с Муромцевой этой не прогадал. Очень изобретательный и хитрый гражданин. Вот только с докторшей прокололся, с Руденко. На своей машине сбил. Как же это он так?

– Наверное, у каждого есть запас прочности, – задумчиво проговорил Володя. – Просто нервишки сдали. Думал, все следы замел, а тут эта Руденко со своими БАДами. Да к тому времени уже и я им активно начал интересоваться. Наверняка ему доложили.

– Не отвлекайтесь, – одернула их Амалия. – Вютрих избавился от Муромцевой. Дальше?

– А дальше появляюсь я, – настала очередь Володи гордо расправить плечи. – И начинаю задавать вопросы о его материальном благосостоянии и личных связях. В числе прочих я беседовал с Берретти, уж она-то не могла с ним не поделиться. Да и с кем я только не беседовал в клинике. Так что он обязательно был в курсе, что им заинтересовался ГУЭБ.

– Интересно, что он подумал? – приподняла бровь Амалия. – Что Катька каким-то образом донесла или родственники отравившихся с Катькиной подачи? Не мог же он предположить, что к вам французы обратились?

– Уверен, что нет, – задумчиво нахмурился Володя. – Да, судя по всему, он должен был грешить на Катю. Но тут он себя полностью обезопасил. Свидетелей не осталось. Ни ассистентки, ни Муромцевой, никого. Только слова Кати о том, что он знаком с производителем лекарства. Знаком! Ты понимаешь?

– Да. Он всегда может сказать, что его не так поняли, и дело с концом, – согласилась Амалия.

– И вот тут-то появляется Руденко с БАДами. Сами по себе добавки ничем ему не грозят. Вера Руденко его давняя знакомая, он наверняка мог бы убедить ее в том, что его самого обманули и он больше не будет их распространять. И дело с концом. Тем более что сами пациентки не горят желанием сводить с ним счеты.

– Не горят, пока не знают насколько вредной дрянью он их кормил, – внесла поправку Амалия. – И потом, ты же говорил, что одна из них потеряла ребенка. А тут уже задеты интересы мужа. А знаешь, как фанатично относятся мужчины к своему потомству? Особенно если ждали его долгие годы.

– А ты откуда знаешь? – поддел Амалию Володя, так его позабавили горячность и напускная житейская мудрость, с которыми она произнесла последнюю фразу.

– Оттуда. Жизненный опыт научил, – на полном серьезе ответила та и продолжила: – В общем, Вютрих не мог рисковать. Если бы до тебя дошли хотя бы слухи о его экспериментах с левыми БАДами, это могло бы стать… – Амалия задумалась, не закончив фразы.

– Это могло привлечь к нему внимание ГУЭБ в самый неподходящий момент. Отмазаться от торговли левыми БАДами не так уж и сложно, с его-то связями. Но в свете нашего расследования и трех трупов это уже другое дело.

– И все же он жутко сглупил, сбив Руденко, да еще и на своей машине, – покачала головой Амалия. – При его-то изобретательности!

– Да. Либо запаниковал, либо крышу снесло. Теперь уже не узнаем, – тяжело вздохнул Володя. – Не вовремя он с этим мусором на помойку поперся. Только все стрелки на нем сошлись, а он возьми и так глупо умри. – Разочарованию Володи не было предела.

– А что он мог там выбрасывать, если домой еще не заходил? – нахмурилась Амалия.

– Да мало ли у человека в машине всякого хлама скапливается, вон хоть моего папашу возьми. У него в «Ниве» такой хламовник! Хорошо хоть мать время от времени в машине генеральную уборку проводит. Там и бумажки, и объедки, и реклама, и запчасти старые, которые после ремонта выбросить надо было, а он их с собой таскает! – закатил глаза Володя.

– Ладно. С мусором ясно. Но почему же он на своей машине ее сбил? – вернулась Амалия к прежней теме. – Ведь кто-нибудь из очевидцев запросто мог номер запомнить.

– Руденко звонила ему с утра. Потому что только накануне поздно вечером узнала его телефон. Можно предположить, что ее подруга, пациентка Вютриха, тоже позвонила ему в этот же день и предупредила, чего хочет от него Руденко. Могла и про выкидыш рассказать. А поскольку дамочка она, по словам Руденко, неработающая и избалованная, то проснуться могла только к обеду, а позвонить еще позже, – высказал свое предположение Володя. – Следовательно, времени для маневра у него оставалось в обрез. Где взять другую машину, он не придумал.

– Да. В этом случае он мог испугаться, времени было мало, действовать надо было быстро. И потом, он же не записной убийца, а начинающий, у него могли натурально нервы сдать. Только расслабился, почувствовал себя в безопасности, и нате вам! Руденко, – согласилась Амалия.

– К тому же Вера Алексеевна собиралась встретиться со мной сразу после разговора с Вютрихом. Возможно, она говорила о своих планах подруге, а та сказала Вютриху о ее знакомстве с сотрудником ГУЭБ. Тогда уж он наверняка перепугался, – вспомнил еще одну подробность Володя.

– Да. Это весомый довод. К тому же сейчас такая погода, на улицах грязи вперемешку с реагентом по колено, все машины грязные, может, он номер специально еще больше заляпал, чтобы никто разглядеть не смог?

– Понятия не имею. Надо еще раз протоколы опроса свидетелей посмотреть, – пожал плечами Володя. – Эх, жалко, Вютриха убили! – хлопнул он себя по колену. – Гадай теперь, что он там себе думал.

– Да. Это промысел Божий! – воздел глубокомысленно палец к потолку деда Ваня. – Вот как оно бывает. Не стал ждать Господь суда человеческого, сам покарал.

Володя с Амалией переглянулись.

– Ну что, лейтенант Сидоров, – насмешливо проговорила Амалия, глядя на своего однокашника, – завтра небось помчишься на ковер к начальству докладывать о том, как героически в одиночку раскрыл дело международного значения?

– А ты хочешь вместе пойти? – не обиделся Володя, пребывающий в полнейшей эйфории.

Дальнейшие посиделки превратились в празднование удачно раскрытого дела.

– В общем, домой мы Сидорова только в три часа ночи спровадили. Да, деда? И кстати, без меня ему это дело ни в жизнь не распутать! – гордо закончила Амалия пересказ вчерашних событий. – Молодцы мы с тобой, Катерина. Дело закрыто, преступник наказан, Вовка обещал с премии нас в ресторан пригласить!

Катя восторженно улыбнулась подруге. В ресторан ей не хотелось, но и портить Амалии настроение она не собиралась. Все же та действительно много для нее сделала.

А потому она вместе с дедулей долго и искренне хвалила Амалию за ум и проницательность. Потом завтракала, потом умоляла Амалию принять премию сверх официального гонорара, потому что искренне считала, что Амалия ее заслужила. А потом наконец-то собрала вещи и, несмотря на дедушкины уговоры, отправилась домой. Амалия к этому времени висела на телефоне и требовала у Сидорова отчета о дальнейшем ходе дела, на Катю внимания она уже не обращала.

Прошло уже два дня с вечера гибели Вютриха. Володя Сидоров сидел у себя в кабинете и сквозь клубы дыма пытался разглядеть своего наставника.

– Что ж, участие Вютриха в аварии можно считать полностью доказанным, – сухо проговорил майор, глядя куда-то поверх Володиной головы. Сидел он непривычно прямо, положив руки перед собой на стол, в пепельнице, исходя смрадным, удушливым дымом, тлела недокуренная сигарета, вторую Капустин держал в руке.

Как и ожидалось, Володины успехи, а точнее результаты их с Амалией параллельных расследований, произвели на начальство должное впечатление. И Капустин, считавший себя опытным матерым волком, не мог легко смириться с тем, что его обошел какой-то зеленый юнец, да еще и собственный подчиненный. Да еще и вопреки его распоряжениям. И уже третий день ходил хмурый, напыщенный и недружелюбный, пестуя задетое самолюбие. Особенно отвратительно майору было оттого, что он полностью осознавал всю глупость своего поведения, но поделать ничего не мог.

– Что с поиском предприятия? И прочими делами?

– Пока ничего. Я сделал запрос в ЕГРЮЛ, жду ответа. По Муромцевой тоже ничего. Дали объявление по пятому каналу, с фото, если кто-то ее узнает, может, откликнется. По поводу упавшей в метро девушки пока картина не ясная. Даже если допустить, что ее столкнули умышленно, доказать это будет сложно.

– Невозможно, – с трудом скрывая самодовольство, поправил его Капустин.

– Ну да. Кто ее толкнул, она не видела. Свидетелей уже не найти.

– Что с Плотниковой? Сможет она опознать человека, который следил за ней и хотел напасть?

– Не уверена, – скрывая раздражение, проговорил Володя.

Каждый новый вопрос Капустина указывал на очередную прореху в деле, подчеркивая отсутствие доказательств. Недавняя эйфория начала понемногу покидать лейтенанта, а вместе с ней испарялась и надежда на повышение.

– Француз говорит, состав БАДов, которые были изъяты в кабинете Вютриха во время обыска, не соответствует формуле похищенного препарата. Хотя сам по себе факт обнаружения БАДов доказывает, что Вютрих занимался торговлей контрафактными лекарствами, – проговорил Капустин, с удовольствием глядя, как постепенно скисает его стажер. – Но только торговлю. Где он их брал, пойди теперь выясни. Да и вообще, спасибо твоей Руденко, а то ни одна из бывших пациенток остеопата никаких претензий выдвигать не желает. Удивительная преданность. Он их травил, а они, все как одна, по нему слезами умываются, – возмущенно передернул плечами майор. У Сидорова даже создалось впечатление, что он завидует покойному Вютриху. Сам майор, приземистый, ушастый, с носом картошкой, бешеным успехом у женщин не мог пользоваться по определению.