Юлия Шилова - Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь!

Проститутка трещала без умолку, не обращая на меня никакого внимания. Наверное, ей просто хотелось выговориться, и она обрадовалась такой возможности. Я с грустью посмотрела на ее мобильный и поняла, что позвонить мне не удастся. Мне хотелось сказать, что я русская, но я знала, что этого делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Марта рассказывала, что валютные путаны самые что ни на есть коварные существа. Территория в престижных отелях строго поделена, и появление любого новичка может окончиться для него катастрофой. Если эта девица раскусит, что я русская, она либо выцарапает мне глаза, либо позовет охранника. Такие не терпят конкуренции.

Мне ничего не оставалось делать, как тяжело вздохнуть и выйти из туалета.

У входа стоял Тигран.

— Ты что так долго? — строго спросил он.

— Желудок расстроился, — прошептала я.

— Смотри мне! Я навел справки про ваших красавцев, — сказал он. — Это два известных американских кутюрье. Они должны быть при бабках, поэтому крутите их по полной программе. Все, иди.

Тут повсюду камеры.

Я прошла в зал и присоединилась к нашей дружной компании. Мужчины рассказывали о Голливуде, о знаменитых моделях и тонкостях профессии. Вдоволь натанцевавшись, мы взяли шампанское и решили продолжить у мужчин в номере. Оказалось, что наши люксы находятся рядом.

Зайдя в номер, мы расположились на огромном кожаном диване и стали рассматривать эскизы, которые кутюрье привезли из Америки. Мы наслаждались шампанским, медленной музыкой. А дальше — пустота, черная безмолвная бездна…

Я проснулась от страшной головной боли и с трудом открыла глаза. Перед глазами плыли непонятные круги. Рядом со мной полулежала Марта, а чуть дальше сладко посапывали наши американские друзья. Я взглянула на часы и вздрогнула. Двенадцать дня! Мы зашли в номер в два часа ночи. Неужели столько времени я проспала?!

И вдруг я увидела телефон. Мне показалось, что я схватила трубку молниеносно, но в ней не было гудков. Видимо, Тигран успел позаботиться о моей мигрени и отключил телефон и в этом номере. Положив трубку на рычаг, я посмотрела на заспанную Марту и перевела взгляд на американских друзей.

— Колян, что вчера произошло? — спросил один другого на чистом русском языке без малейшего намека на какой-либо акцент.

— Не знаю, мистика какая-то.

Марта потерла глаза и залилась громким смехом.

— Танька, они русские, работают по той же части, что и мы!

Мужчины переглянулись и громко захохотали.

— Вчера, когда мы танцевали, я подсыпала клофелин им, а они — нам.

Навеселившись от души, если это можно было назвать весельем в нашем с Мартой положении, мы ушли к себе в номер.

Я упала на диван, обмотав голову мокрым полотенцем.

— Марта, а я и не знала, что от клофелина так болит голова!

— Теперь будешь знать. Дать тебе обезболивающее?

— Давай.

Я выпила таблетку спазмалгина и закрыла глаза. В ушах стучало, гудели виски.

— Вот придурки, — в сердцах сказала Марта. — Такой вечер запороли! Ни себе, ни людям! Голливуд, мир моды!

— Ладно тебе расстраиваться. Все равно не на себя работаем, а на Тиграна.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Тигран.

— Ну что, девочки, как дела? — спросил он. — Я уже устал ждать, когда вы выйдете из чужого номера. Как самочувствие?

— Паршивое.

— То-то я смотрю, Татьяна, что ты лежишь с повязкой на голове.

Перепила, что ли?

— Перепила. — Я сморщилась от боли и достала сигарету.

— А где ваши кутюрье?

— Откутюрились! — засмеялась Марта.

— Что-то я не понял! — разозлился Тигран. — Вы что, со мной шутки, что ли, вздумали шутить?! Быстро говорите, сколько бабок заработали?

— Нисколько, — вздохнула я. — Эти кутюрье оказались ворами, работающими по той же программе, что и мы.

— Вы хотите сказать, что ничего не заработали?

— На ком?! На русском Иване?! — вскипела Марта. — Мы подсыпали клофелин им, а они подсыпали его нам. Вот и все бабки.

Тигран почесал затылок и задумчиво спросил:

— Получается, что вы всю ночь проспали?

— Получается, так.

— Значит, сегодня я в минусе?

— В нашем деле без издержек не бывает, — сказала Марта.

Тигран достал кокаин, сделал несколько вдохов и глухо произнес:

— Собирайтесь, поехали.

— Куда?

— Куда-куда — в деревню!

Мы с Мартой переглянулись, и я сказала:

— Тигран, как же так? У нас номер оплачен за два дня. Мы ведь можем сегодня вечером сделать еще одну попытку.

— Я, кажется, ясно сказал, чтобы вы собирались. Мы уезжаем.

Работать будете через пару дней в другом отеле.

От мысли, что нам придется вернуться в тот дом, напоминающий тюрьму, мне стало совсем худо и захотелось плакать. Я жалобно посмотрела на Тиграна.

— Тигран, дай нам возможность исправиться. Мы сегодня обязательно заработаем.

— Я повторяю в последний раз, что мы уезжаем. Больше повторять не буду.

Я посмотрела на Марту. Марта взяла чемодан и, опустив голову, направилась к выходу. Мне ничего не оставалось делать, как пойти за ней следом.

Через полчаса мы уже мчались по Подмосковью. Когда мы наконец доехали, я с трудом добралась до кровати и легла. Марта принесла мокрое полотенце и положила мне на лоб.

— Такое впечатление, будто меня били по голове кувалдой, — пожаловалась я.

— Ничего, Танюха, пройдет, — улыбнулась Марта и села рядом. Ближе к вечеру к нам в комнату вошел Тигран. Он был пьян. Я быстро поднялась и забилась в дальний угол кровати. Марта напряглась.

— Боитесь? — скривил он губы.

— Вот еще! — сказала я.

— Врешь. Боитесь.

— Зачем ты пришел?

— Мне нужно отлучиться. Вернусь через пару дней. Как приеду, повезу вас на работу. Останетесь с Лехой, только, смотрите, без глупостей. Он научен, в случае чего будет стрелять без предупреждения.

Тигран с минуту помолчал, потом пристально посмотрел мне в глаза и обратился к Марте:

— Ты не могла бы на пять минут сходить на кухню?

Марта встала и послушно вышла. Мне было по-настоящему страшно, я еще никогда не видела Тиграна таким пьяным. Он достал пистолет и повертел им перед моим носом.

— Ты что?

— Просто так, хочется повертеть пушкой.

— Ты пьян.

— У меня убили дядьку.

— Юсупа?

— Юсупа.

— Не буду врать, что мне очень жаль, но все же приношу тебе свои соболезнования.

— Твой брат для меня самый заклятый враг на свете!

— А он-то тут при чем?

— При том, что это произошло с его подачи. Ты успела ему накапать, где находится Юсуп?

— Нет.

— Я убью тебя чуть позже, прямо у него на глазах.

— Тигран, ты пьян.

Он приставил пистолет к моему виску, снял с предохранителя и глухо сказал:

— Юсуп говорил, что ты любишь трахаться с пистолетом. Он сам видел это в деревне, когда охотился за Дроздом. Я хочу почувствовать то же, что чувствовал Дрозд.

— Я не буду, — прошептала я дрожащим голосом.

— Почему?

— Не хочу.

Тигран ударил меня пистолетом по голове и сквозь зубы процедил:

— Я убью тебя, сука, но для начала оттрахаю под дулом пистолета, только не сейчас.

Тигран резко встал и вышел из комнаты. Я схватилась за голову и заплакала. Через минуту вернулась Марта и тихо сказала:

— Они скоро уедут. Давай я пожалею тебя как маленькую.

— Откуда ты знаешь, что мне это нужно?

— Я видела, как тебя жалеет Славка.

Я положила голову Марте на колени, продолжая всхлипывать.

Марта перебирала мои волосы и тихо шептала:

— Бедная моя маленькая девочка. Все обойдется, все будет хорошо.

Я улыбнулась: Марта в точности копировала моего брата.

Не знаю, сколько мы так просидели, но вдруг в окно кто-то постучал. Я вздрогнула. Стук повторился.

— Кто это? — посмотрела я на Марту.

— Не знаю.

Мы на цыпочках подошли к окну и отодвинули шторку. В полной темноте вырисовывалась мужская фигура.

Марта осторожно открыла окно.

Я почувствовала нехватку воздуха и сильную дрожь в коленях.

Человек подошел к решетке и взялся за нее.

— Девчонки, не бойтесь, — сказал он.

Я подошла и внимательно вгляделась в незнакомца. Это был Толик.

— Как ты сюда попал?

— Я слежу за домом уже несколько дней. В шашлычной я сразу смекнул, что здесь что-то не так, и поехал следом. Вас похитили?

— Да. Господи, а где этот дурацкий ротвейлер?

— Я его убил.

— Как?

— У меня пистолет с глушителем. В доме, кроме вас, всего один человек. Пусть кто-нибудь посмотрит, чем он сейчас занимается. Марта бросилась из комнаты, а я держалась за решетку и не могла оторвать от Толика взгляд.

— Как ты меня запомнил, ведь в прошлый раз ты был не в лучшей форме?

— Тебя грех не запомнить, красивая.