Лобстер для Емели - Дарья Донцова

– Успокойся, – попросила Ксения.

– Ну вот прямо надо мне знать, где мы ошиблись?

– Нигде, – остановила ее сестра. – Ты сделала все правильно. Лекарство без вкуса, цвета, запаха. Я его налила ему в любимый компот. Выпил, ничего не заметил. Потом устроила бешеный секс – и бегом в воду! Думала, по дороге свалится. Но нет! Благополучно до реки добрался и с обрыва бряк! Как всегда! Конец истории! Сорок минут прошло, доза лошадиная! Секс, активный бег и внезапно вода холодная. Тут капец и без медикамента наступит. В удачном месте он грохнулся, сразу не нашли. Успокойся! Никто ничего не понял! И с Валькой сейчас нормально прокатило. Все знают, что она сына похоронила, очень переживала, тут ее инсульт и грохнул. Мы их не одним лекарством в лучший мир отправили, а разными. И скончались они по разным причинам. У Егора сердце отказало, у Вальки мозговое кровоизлияние. Все равно жаль, что мы не нашли те документы!

– Ну и … с ними, – отреагировала Анна. – Мы сейчас и так богаты. Теперь надо красиво похоронить Вальку! Гроб, оркестр, цветы – все роскошно! И забыть о них. Мы наконец-то свободны! Знаешь, какая кликуха была у Егора в той банде, которая бумаги тырила?

– Ну?

– Маугли!

– Почему? – засмеялась Ксения.

– Не знаю. Маугли! Просто Маугли! А Валька сына Емелей называла! «Емеля мой вместо щуки лобстера вытянул».

– Прозвища одно другого лучше – или дикий парень, или лентяй, – заметила Ксения. – Пошли в дом, сыро стало.

Раздались шаги, потом хлопнула дверь.

Я схватила Степана за руку и потащила его к машине.

– Маугли! Есть идея! На участке Матвея у леса находится древняя часовня, там, вроде, похоронены предки настоящего Кузнецова. Я встретилась в центре реабилитации с Германом, который живет под именем Кузнецова. Мужчина в самом деле перенес инсульт, а в медицинском учреждении хорошие врачи, они лже-Матвея начали в порядок приводить. К тому вернулась речь. Но пациент это от персонала скрывает, с головой у него до сих пор не ахти. Меня он перепутал со своей покойной женой – может, она на меня похожа была. Прошептал: «Солнышко, все там, где они лежат. Скажи Маугли…» И дальше странный текст, который я уже не помню. Орел… какие-то животные. Точные слова есть в деле.

На следующий день где-то в полдень мы все стояли у небольшой постройки.

– Из камня сделана, – заметил Степан, – на века поставлена.

– Дверь, похоже, чугунная, – пробормотал Василий. – Замок-то какой! Размером с мою голову. Глупо, но некоторые люди считают, что огромный запор – панацея от воров!

– Судя по двери, она ровесница постройки, – продолжил мой муж. – А навесной сторож, похоже, не родной.

– Мы знаем, что Егор отреставрировал часовню, – сказала я. – Ларин любил настоящего Матвея, знал, как тот трепетно относится к памяти предков. Похоже, и Герман так же относился к историку. И вообще, они все когда-то в юности дружили, хотели уехать в США.

Степан открыл чемоданчик, который привез из офиса.

– Сейчас аккуратно срежем этот запор, а перед уходом повесим новый. Отойдите подальше.

Спустя некоторое время вход в склеп оказался свободен.

– Ух ты! Иконы! И лестница вниз ведет. Пошли! – скомандовал Бурлаков и первым начал спускаться по ступенькам.

Мы пошагали за ним и очутились в помещении, где на двух стенах висели широкие полки, на которых стояли гробы, на каждом из которых имелась табличка. Степан подошел к одной домовине и громко произнес:

– Кузнецов Феогност Матвеевич, тысяча восемьсот десятый год рождения. Год смерти – тысяча девятьсот второй. Долгожитель.

Я начала озираться по сторонам, потом прошлась по помещению и воскликнула:

– Смотрите, в полу табличка, каменная!

Олеся подошла ко мне и присела.

– На ней выпуклые изображения.

Я наклонилась.

– Они похожи на кнопки. Давайте попробуем нажать на них. Сейчас, только телефон выну. Может, Матвей-Герман и чушь сказал, но давайте проверим. Глянь, там есть орел?

– Да, – кивнула Калинина и ткнула пальцем в изображение. – О-о-о! Кнопка утонула. Интересно, крылья птицы теперь соединились с орнаментом на табличке. Кажется, что орел ими взмахнул.

– Мы на верном пути! – заликовала я. – Теперь на очереди крокодил.

– Круто! – обрадовалась Олеся. – Он тоже с резьбой состыковался. Пасть разинул.

– Жми на дерево, – скомандовала я, – оно должно поцеловать фавна.

– Ну, если это поцелуйчик, – хихикнула Олеся. – Дуб придавил…

Договорить она не успела – послышался скрежет. Из стены, вдоль которой не лежали гробы, вывалился камень.

– «Небо упадет на землю, и откроется дверь», – процитировала я.

– Хорошо, что меня там не стояло, – пробурчал Василий, – такой небосвод и пришибить может. А где дверь?

– Возможно, ее роль исполняла каменюка, там дырка, – предположила я.

– Степан Валерьевич, вы самый высокий, гляньте, что внутри, – попросила Олеся.

Мой муж подошел к стене, встал на камень и заглянул в нишу.

– Ничего, пусто!

– Думала, найдем спрятанные украденные документы, – вздохнула я.

Степан засунул руку в отверстие.

– Даже намека нет на то, что здесь раньше лежали папки. Учитывая, когда туда в последний раз могли положить документы, внутри следовало скопиться пыли. Но…

Степа показал свою ладонь.

– Чисто. Вероятно, при реставрации часовни содержимое нычки нашли.

– Или там вообще ничего не было, – высказался Василий.

– Герман-Матвей сообщил верный шифр для открытия тайника, – возразила я.

– Интересно, как он его узнал? – задал вопрос Бурлаков.

– Нашел в записях настоящего Кузнецова, – ответила я. – Ему же досталась библиотека. Может, начал книги смотреть, переставлять, оттуда дневник выпал. Или в письменном столе обнаружился. Возможно, Егор, когда началась реставрация, увидел в полу плиту – мы же ее приметили – и открыл тайник!

– У него не было пароля, – возразила Олеся.

– Почему так думаешь? – усмехнулся Степан. – Герман-Матвей мог поделиться с Лариным информацией.

– Люблю вечерами поиграть в компьютерные игры, – призналась я, – а в них часто задание попадается открыть замок. И появляется изображение трех кнопок. Мне хватает пяти минут, чтобы подобрать нужную комбинацию. Не так сложно методом тыка открыть нишу.

– И зачем тогда лже-Кузнецов тебе решил пароль подсказать? – недоумевала Олеся. – Если он уже его Егору сообщил и тот о содержимом прознал?

– Поехали домой, – предложил Степан. – Клада нет! Вернуть в архивы мы ничего не можем. И есть вопросы, на которые никогда не получим ответов.

Закрыв дверь на новый замок, мы вернулись к машине. Степан сел за руль, Олеся устроилась на переднем сиденье. Мы с Василием расположились сзади. Мой сосед поднял крышку ноутбука. Я закрыла глаза и начала дремать.

– Все хорошо, – произнес знакомый голос.

Сон вмиг улетел от меня, я подпрыгнула, открыла глаза. Каким образом