Марина Серова - Сердце красавицы склонно к измене

Много интересного выяснилось о жене Конюкова. Оказалось, что она жила под чужой фамилией, а настоящую выяснить поначалу не удалось. Проверка по отпечаткам пальцев ничего не дала. Мать, предъявлявшаяся Конюкову в доме инвалидов, на поверку оказалась вовсе не ее матерью. Деньги же, которые Анжела брала у мужа на операции для мамы, она тратила на наемного убийцу и оружие. На суде выяснилось, что Анжела, чтобы подобраться к Портняжному, стала его любовницей. Портняжный тщательно скрывал это. Признался только, когда узнал, в чем ее обвиняют. От Портняжного же Анжела узнала об ограблении его сына, а потом, проделав ту же, что и я, работу, вышла на Хикматова и Тыртышную и решила их подставить.

В один из своих звонков Земляной посетовал мне, что не сможет спать спокойно до тех пор, пока не выяснит, кто такая Анжела на самом деле, и застенчиво попросил меня посодействовать в допросе.

— Что значит посодействовать? — Я сделала вид, что не понимаю.

— Вколите ей что-нибудь или еще как. Вы умеете. Я уже успел убедиться. Но, конечно, обойдитесь без особой жестокости.

— Есть способ лучше и совсем не жестокий, — ответила я, — силиконовые протезы груди на заводе маркируются. По этому номеру можно выяснить, кому их имплантировали, по записям в клинике пластической хирургии. Конечно, если операция не была подпольная.

— Вы предлагаете, чтобы я ей груди вспорол и протезы вытащил?! — ужаснулся Земляной. — По-вашему — это не жестоко? Да меня самого после пожизненно посадят.

— Я предлагаю ее только припугнуть, что вы сделаете это, — терпеливо пояснила я, — отвезите ее в тюремную больницу, если надо. Пусть оперативники переоденутся в докторов. Покажите ей какое-нибудь липовое постановление суда, что вскрытие груди разрешили. Я ее хорошо изучила. Она сразу сознается.

Осмыслив мое предложение, следователь признался, что считает его замечательным. На следующий день он сообщил об успешном завершении операции «Силикон». Настоящее имя Анжелы — Ирина Владимировна Белкина. Она подозревалась в участии в банде «Стальные леди», которую сколотила бывшая бандерша из проституток. Восемь лет банда колесила по всей стране и ближнему зарубежью, кидала бизнесменов, предлагая им липовые сделки. Действовали так чисто, что не оставляли никаких улик.

Бизнесмен оставался без денег и не мог ничего доказать. Обнаглев, банда замахнулась на какого-то олигарха — решили сыграть по-крупному. Только жертва им оказалась не по зубам. Кто-то в результате сел, многие скрылись, рассосавшись по просторам родины.

Ирина была одной из скрывшихся. Пластику лица она сделала подпольно, а вот грудь делала еще в своей прошлой жизни, в одной из московских клиник. Сообщение Земляного об изъятии протезов заставило ее мгновенно расколоться. Настоящая Белкина умерла от передозировки в подвале. Анжела, подкупив работника морга, подсунула на обезображенный крысами труп свои документы, а личность убитой взяла себе. Мать-инвалид после автокатастрофы вообще никого не узнавала, и проблем с ней, соответственно, не было никаких. Белкина, устроившись под чужой фамилией на работу в турагентство, познакомилась с Конюковым и мгновенно его окрутила. Через некоторое время досконально разобралась в его делах, придумала идеальный, с ее точки зрения, план улучшения материального положения семьи. Увы, план провалился.

После суда я еще раз встретилась с Конюковым. Заехала в банк, прихватив все свои сбережения, надеялась, что он мне поможет с ипотечным кредитом. Моих сильно разросшихся капиталов хватало на шестьдесят процентов стоимости однокомнатной квартиры. В душе теплились воспоминания, как в своей сумочке я обнаружила десять тысяч Хикматова, что там случайно завалялись. Эта находка и помогла мне принять решение покупать квартиру в кредит. В предвкушении я сидела в приемной и ждала, пока Конюков освободится. Когда же дверь в его кабинет открылась, из него вышли мой бывший клиент и Лера Довлат. Оба светились от счастья и что-то живо обсуждали. Причем наряд Довлат стал еще более откровенным, чем при нашей последней встрече.

— А, Евгения Максимовна, какой сюрприз! — воскликнул Конюков, приметив меня на диване для посетителей. — Проходите в кабинет!

Прошла, села и, когда он, прикрыв дверь, занял свое место, сказала:

— А помнится, Андрей Кондратьевич, вы собирались выгонять Леру с работы. Как, однако, все быстро меняется.

— Да, у нас с ней были некоторые разногласия, но теперь все позади, — проговорил Конюков с важным видом и спросил: — Угостить вас чаем, кофе или чем-нибудь покрепче?

— Мне бы квартиру в кредит, — ответила я, чем повергла его в сильную задумчивость.

Поразмыслив, он произнес, что советует, как друг, в данный момент с ипотекой не связываться. Вот когда примут закон об ипотечном кредитовании, тогда можно попробовать, а сейчас и проценты высокие, и условия невыгодные.

Поморщившись, Конюков добавил:

— К тому же у вас нет постоянной работы. Или, например, что вы сможете оставить в залог? Машину, которую недавно восстанавливали за мой счет? Да при вашей жизни она уже завтра способна превратиться в груду металлолома.

— А меня могут и подстрелить, верно, — проворчала я, поднимаясь. Было понятно, что разговор окончен.

— Не обижайтесь, но я не могу сделать для вас исключения по условиям. Я отвечаю за этот банк, — начал оправдываться Конюков. Несмотря на то что он щедро со мной расплатился, в эту минуту я его почти ненавидела.

Тетя Мила, уже дома, с оттенком радости в голосе бросила мне:

— Да все они сволочи. Не переживай. Живи у меня сколько хочешь и не забивай голову ерундой. Как накопишь деньги, так и купишь.

— Ладно, прорвемся, — ответила я и, решив мыслить позитивно, добавила: — Скоро, говорят, квартиры вообще будут выдавать бесплатно.

— Да ты что! — всплеснула руками тетя Мила, потом заметила мою улыбку. — Издеваешься?

— Почему сразу — издеваюсь, — возмутилась я. — Мечтаю.