Кирилл Казанцев - Слезы Рублевки

Кто-то ахает. Какая-то из готок. Остальные смотрят во все глаза. В первосвященника, кажется, действительно входит бес: его все сильнее ломает и колотит. Он трясется в ускоряющемся ритме. И вдруг резко замирает. Вместе с последним аккордом музыки.

Глухой голос раздается из-под капюшона:

— Я беру ее…

Это не голос Леонида, а кажется, самого сатаны…

Первосвященник подходит к жертве. Опускается на колени между ее ногами. Накрывает ее полой своего балахона.

И через минуту впавшим в транс адептам видно лишь ритмическое дерганье черной сутаны и непроизвольные движения ног жертвы…

Нет, СОБР еще не ворвался в квартиру, когда они домчались до Песчаной. Задержали бойцов. Отчасти — из-за Серебрякова, который доложил, как и положено, о неожиданном звонке Натальи.

В результате головами правоохранителей был сделан — с их точки зрения, справедливый — вывод, что заложниц теперь не одна, а две. А потому потребовалось дополнительное время. Чтобы оценить новую ситуацию и вообще в целом подкорректировать план штурма. Или, что точнее, подождать такого развития событий, когда принятие любого дальнейшего решения будет иметь не персональный, а вынужденный характер.

Основной вопрос стоял так: надо ли вступать в переговоры — или эффективнее начать штурм внезапно. Расходились в оценке опасности. Похищение за выкуп — это одно, тут можно договариваться. Да, собственно, этого все и желали. Пускай уже бизнесмены рядятся между собой, как и за какую сумму они уладят свои разногласия. А слуги закона затем получат свою толику малую. С одного — за то, что выручили, с другого — за то, что… Ну, тоже выручили. Не посадили.

Такой вариант был всем хорош. За одним недостатком. Повязанный на попытке убийства — или чистом убийстве, ежели потерпевший скончается, что врачи почти обещали, — олигарх Владимирский начисто отрицает свое участие еще и в похищении человека. И незаконном лишении свободы. И, судя по опыту общения с олигархами, дальше его позиции будут только укрепляться, а признательные показания — становиться все более анемичными. Значит, тут дело тухлое. Потенциал договороспособности сторон — нулевой.

Остается похищение из мести. И тут все сложно. Вторая заложница, информатор второго бизнесмена, имя заказчика не назвала. Данные пока еще деморализованного банкира, что его жена о чем-то сговаривалась с начальником охраны, дают оперативную ориентировку — но ничего более. Даже если за похищением стоит Лариса Владимирская, то неясно, кого она наняла, с какой целью и на каких условиях. А потому не представлялось возможным узнать, как была сформулирована задача для похитителей на случай, если обнаружится, что их уже «ведут». Будут ли они готовы сдаться, чтобы не рисковать своими жизнями. Либо наняты отморозки, наркоманы, безбашенные подростки, которые будут сперва палить, а потом думать.

При этом невозможно спросить саму Ларису Владимирскую, каковую обнаружить просто не удалось. По телефону не отвечала, дома не была, машину ее ГАИ нигде не фиксировала. Проверяли данные с камер на дорогах и постах ДПС — к сожалению, не столь многих, как хотелось бы. Тоже пока ничего. Выехала с Рублевки на МКАД. Затем свернула на Волоколамку. Все.

Нет, с одной стороны, продуманность и гладкость захвата говорили в пользу того, что она — если это была она — наняла профессионалов, которые умеют и проигрывать. С другой стороны, при таком недостатке надежных данных рисковать никому не хотелось. Не жизнями заложников, конечно, — там уж как фишка ляжет, но — своим положением. Знали, как оно подчас кисло оборачивается при неудаче. Особенно, если родственники жертвы — люди значительные. А здесь так и было. С точки зрения простого начальника отдела по тяжким и особо тяжким или начальника службы криминальной полиции… да даже и тех, кто принимает решения в ДБОПиТ, — данная ситуация представляла собою предельно опасную вещь. А именно: разборку между олигархами. Здесь все в итоге окажутся правы… кроме тех, кто непосредственные отдавал команды.

Поэтому когда на сцене появился один из этих самых «олигархов», а за ним вскоре прибыли представители прокуратуры, всем стало немного легче. Ответственность, которую всегда почему-то любят возлагать на одни лишь податливые плечи МВД, теперь хоть немного, но падает и на других действующих лиц. Так что когда муж похищенной сам вызвался в освободители, ему никто не отказал. Конечно, ни оружия, ни особой воли ему никто не даст. Но если уж берется сыграть роль приманки — то почему бы нет? Если что — его отговаривали…

План, который разработали Виктор с Тихоном, был незамысловат. На что и делался расчет. Часто обыгрываемая в сериалах ситуация, когда в дверь ломится якобы заливаемый сосед снизу, настолько всем известна и приелась, что… может и сработать. Вряд ли бандюки будут ожидать, что правоохранители разыграют столь банальный вариант.

— Ты, главное, с самого начала не забудь, — наставлял друга Тихон. — Дверь открывается — сразу же рвешь ее наружу. Тут же толкаешь внутрь. И снова рвешь наружу. Только быстро. Он тогда вылетит, как пробка…

— Ладно, не учи отца лапшу есть, — нервно отвечал Виктор. — Одну школу проходили. У Мироныча…

Миронычем прозвали в свое время их нового командира полка, который, еще когда они служили в армии, начал гонять своих подчиненных по программе едва ли не спецназа, словно предвидя, как скоро перестройка превратится в перестрелку.

По тому времени внутренние войска имели свои мотострелковые части. На случай крупных проблем. А на случай мелких были комендантские роты в полках. И никакого, соответственно, спецназа. Только ОМСДОН. То есть дивизия особого назначения имени Дзержинского. Но что делалось там, солдаты прочих соединений ВВ, естественно, не знали. Парадный расчет оттуда был у всех на глазах, а что там дальше…

Зато Мироныч пришел в их полк аккурат откуда-то оттуда. И в качестве «новой метлы» стал заводить свои порядки. В частности, в виде нового порядка боевой подготовки. Шесть километров бегом только на зарядке — и в классе связи теперь не затихаришься, чтобы додремать, покуда молодые свои каблуки об асфальт стачивают. Да два часа зверской физподготовки днем. Да овладение элементами боевых единоборств — рукопашный бой, штыковая подготовка… Опять беготня — в противогазах и ОЗК. Саперные лопатки отточили до бритвенной остроты… Их тоже метать учились.

Надо признать, помогли потом уроки подполковника. Правда, Тишка свои навыки после армии укреплял и развивал, а Виктор вон все больше по тарелочкам… Зарядку-то редко делал — так, когда совесть совсем зубами заскрежещет. В тренажерный зал ходил, правда. Но это так, для тонуса.

С другой стороны, вбитые при Мироныче основные приемы рукопашного боя засели настолько глубоко, что уйти смогут только со смертью. Шаг вперед, удар по голени («Не рвитесь вы бить по яйцам, все равно не попадете!»), руки крестовым захватом на руку противника сверху или снизу, проворот направо вниз, который руки сами, автоматически, делают. Разворот на левой ноге, и соперник в полусогнутом положении перед тобой. А ты сзади него и в состоянии подтянуть его руку к его же затылку, с соответствующими последствиями для суставной сумки.

В общем, с СОБРом за спиною Виктор ощущал себя вполне готовым к любому развитию событий. Хотя оружия ему не дали («Чего мы потом в прокуратуре писать будем?»), но ведь и роль его — только в начале дела. «Как супостат вылетит, ты дверь так и держи, а сам в сторонку отступи, а то затопчут. СОБР же этого примет, тушку вниз бросит, и дальше их дело уже, в квартире».

План с протечкой они модифицировали. После того как к двери нужной квартиры тихонько пробрался оперативник и затем доложил, что бандюки развлекают себя музыкой. Решили, что на децибелах и сыграют.

Позвонили в квартиру этажом ниже, показали корочки открывшему мужику, объяснили ситуацию и попросили о содействии. Тот выразил полную готовность. Предоставил Виктору свой халат и швабру.

Секунду Серебряков сосредотачивался, входя в роль, затем начал стучать по трубе отопления и орать, чтобы сделали потише гребаную музыку.

Бандиты, как и следовало, не отреагировали. Вряд ли они слышали, что там им орал этажом ниже любитель тишины.

Откровенно говоря, музыки здесь слышно и не было. Тогда Виктор подолбил шваброй в потолок. Никакой реакции. Тоже понятно. Следующее планомерное решение — познакомиться с меломанами непосредственно.

Сначала Виктор позвонил им в дверь. Потом постучал. Потом позвонил и постучал одновременно.

— Кто там? — глухо и грубо прозвучал голос из-за железной преграды.

— Ты че, мужик, творишь, — громко, как мог, завопил Серебряков. — Ты че, козел, не слышишь ни хрена за музыкой своей? Там ребенок заснуть не может, а ты тут бандуру свою на полную врубил! Пидор, блин, обдолбанный!.. Открывай, сука, не то я ща всех мусоров и всех спасателей вызову!