Eкатерина Островская - Упасть еще выше

– Белканов был в белом пиджаке, – уточнила Ася.

– Он вернулся в зал в темной расстегнутой рубашке. Увидел висящий на спинке стула чей-то пиджак, спросил у гостей «Чья это вещь?» и, не дожидаясь ответа, надел. А Гребенюк что-то в этот момент засовывал в большую сумку, предварительно вынув из нее пакеты со свадебными подарками. Я думаю, что он прятал белый пиджак со следами крови. И никто – ни Белканов, ни Гребенюк – не сказали, что их друг убит… Потом Гребенюк, увидев, что попал в кадр, крикнул оператору: «Вырубай! Сейчас получишь свои бабки и вали!» На этом запись и обрывается… Но все основания для пересмотра дела имеются.

– Слава богу! – обрадовалась Лена и обняла Асю.

Теперь она не сомневалась, что все закончилось. Для них. На какое-то время они соприкоснулись с миром, в котором обитают другие люди, живущие ради денег и власти, готовые совершить любое преступление, чтобы оказаться на самом верху, среди таких же алчных и подлых, не уважающих друг друга и ненавидящих народ, который они обирают. Сейчас позвонит Володя Пышкин, они встретятся с ним, он все расскажет, и тогда можно будет не прятаться в чужих квартирах, а вернуться домой, в свою привычную жизнь, где нет места злобе и предательству.

Зворыкина посмотрела на Валерия Ивановича, который почему-то оставался серьезным.

– Какие-то еще неприятные новости? – спросила она.

– Не знаю даже, – ответил адвокат. – Начали проверять хозяйственную деятельность фирмы Белканова… Понятно, что деньги сливались, обналичивались. Но делалось все очень грамотно: официально они направлялись на инновационные исследования в небольшую организацию, которая занималась и занимается научно-техническими разработками. Документально все чисто: заказы на разработку, договоры подряда и субподряда, привлечение специалистов, экспертизы, акты выполненных работ, переводы средств – огромных средств, я вам скажу… Учредителями этой организации с непритязательным названием «Инновационные технологии» являются всего два человека: это, естественно сам Белканов и…. некий Николай Зворыкин.

– Я? – удивился Коля. – Но откуда… То есть каким образом?

– Это еще не все. В уставе «Инновационных технологий» есть пункт, согласно которому в случае выхода одного из партнеров из состава учредителей второй выплачивает его долю в соответствии с рыночной стоимостью акций, а случае смерти или гибели одного второй получает его долю безвозмездно, а наследникам, если таковые объявятся, он обязан вернуть половину уставного капитала, то есть двадцать пять тысяч рублей.

Зворыкин стоял, пораженный.

– Впервые слышу! Я ничего такого не подписывал…

– Это неважно, – отмахнулся адвокат, – предприятие зарегистрировано законным путем, подписи за тебя по доверенности ставил другой человек. Важно другое: тот, кто придумал эту штуку с вымогательством и твоим задержанием, ничего не знал про «Инновационные технологии», а самому Белканову не было никакого смысла устраивать этот спектакль. Потому он и хотел прикрыть это дело без огласки.

– Погодите… – замахала руками Лена. – Раз все так, то получается, что самым заинтересованным человеком в убийстве Белканова является…

Она замолчала, потому что поняла, что хочет сказать то, о чем все уже давно догадались. Но все равно продолжила:

…мой Коля, что ли?

– Получается, – согласился Валерий Иванович. – По крайней мере у следствия только одна версия. Тем более что Зворыкин по годовым итогам регулярно получал свою долю прибыли, равную доле Белканова. Деньги переводились на его счет пражского отделения банка «Чешска спорителна».

– Да я в Праге-то был всего один раз, года три назад, – рассмеялся Николай, – и то пару дней всего! На конференции вместе с академиком Верзильцевым прочитал там наш совместный, мягко говоря, доклад. И все.

– Вот именно тогда счет и открыли, – подтвердил адвокат.

Николай хотел возразить, но промолчал и посмотрел на жену.

А Валерий Иванович продолжал:

– Деньги со счета снимались постоянно, в последний раз как раз перед тем, как ты залез в чужую машину. Причем сняли именно пять миллионов евро. Какие-то покупки оплачивались с этого счета. Кстати, был оплачен участок земли с домиком неподалеку отсюда. Дом, конечно, не такой шикарный, как у Белканова, но зато участок земли полгектара с выходом к озеру. Дом, вероятно, с отделкой и мебелью, потому что он сдан в аренду… Как раз этот договор не внушает доверия, потому подписал его от лица владельца Белканов, как представитель продавца. Доверенность прилагалась, но подпись не Зворыкина, стоит какой-то неразборчивый крючок. Так что хоть сейчас можно вселяться…

– Все равно этот дом не наш, – покачала головой Лена.

– А у вас есть документы, подтверждающее ваше утверждение? – возразил Валерий Иванович. – Пусть это будет небольшая компенсация за то, что случилось с Николаем. У следствия пока одна версия, но подозреваемого нет, потому что с момента выхода из тюрьмы Зворыкин находился под наблюдением. В том числе моим. Телефонные переговоры прослушивались…

– Мои в том числе, – догадалась Лена. – Значит, все, о чем я беседовала с Майоровой и Топтуновой, кто-то слышал…

– Но вы же не поручали им совершить что-нибудь, противоречащее закону.

Лена помотала головой и вдруг представила, как выглядела эта ее реакция – как у школьницы, которая пытается оправдаться за проступок, которого не совершала.

– Закрыли тему, – тоном, не терпящим возражений, приказал адвокат. – Давайте-ка вместе решим, что нам делать с уважаемым господином депутатом, который, как мне кажется, увяз в этом деле.

Депутата решили позвать сюда – в квартиру, недавно приобретенную Валерием Ивановичем, выслушать его, а потом уж решить, что делать дальше. Адвокат нисколько не сомневался в том, что у Пышкина рыльце в пушку, иначе он обратился бы в правоохранительные органы, а не искал встречи с ним. Странно, конечно, что он попросил помощи у старого друга, который сам недавно находился в следственном изоляторе и для освобождения которого он ровным счетом ничего не сделал.

Но Пышкин не звонил. Они напряженно ждали, и, когда раздался звонок мобильного Лены, все вздрогнули. Но это оказался Рейнгольд, который начал рассказывать о том, что в институте русского психоанализа состоялось общее собрание, на котором решалось, как жить дальше. Предприятие принадлежало Кадилову, а наследников у Максима Максимовича, насколько было известно Дмитрию Натановичу, не было. На собрании решили работать как и прежде, Рейнгольду предложили исполнять обязанности директора, но он отказался, сказав, что у него много времени отнимает кафедра в университете, и, вообще то, чем они здесь занимаются, – не психоанализ, а профанация, а если и случаются какие-то положительные результаты, то это заслуга не метода, а квалификации специалистов. И тут же предложил на должность директора Зворыкину. Все согласились единогласно. Лена, услышав это, растерялась, поблагодарила, конечно, и спорить не стала. Разговор продолжался, когда зазвонил телефон Николая.

Пышкин сообщил о своей готовности подъехать куда-нибудь в тихое место, где нет посторонних, заранее предупредил, что в ресторанах или кафе он встречаться не будет. Но этого никто и не предлагал. А когда ему назвали адрес, попросил, чтобы кто-нибудь встретил его во дворе – лучше, конечно, чтобы это была Лена. И тут же отключил телефон.

Валерий Иванович сказал, что он спустится пораньше, чтобы проверить, все ли безопасно. Потом, подойдя к окну, он выглянул во двор и позвал Асю. Показал на какой-то автомобиль и спросил подругу, видела ли она эту машину раньше. Та ответила, что «девятка» стоит здесь уже пару дней, но такое ощущение, будто эта машина встречалась ей и в городе.

Валерий Иванович вышел из квартиры. Все с интересом наблюдали, как он подошел к «девятке» и заглянул в салон, после чего поднял голову, посмотрел на окно и развел руки в стороны, что, очевидно, означало – машина пуста. Потом он подошел к нескольким другим стоящим во дворе машинам, прогулялся вдоль ряда стриженых кустов и скрылся из виду. Подождав несколько минут, начала собираться и Зворыкина.

– Я с тобой спущусь, – предложил Коля, – не убежит же Пышкин, когда меня увидит. – Лена при поддержке Аси стала возражать, ведь Пышкин просил, чтобы его встречала именно Лена. Но Николай пообещал постоять в подъезде, никуда не выходя, зато, если потребуется помощь, он успеет выскочить. В результате из квартиры вышли втроем.

Зворыкина стояла возле крыльца, а Коля с подругой Валерия Ивановича – в нескольких метрах за закрытой дверью.

– Как в детстве, – шепнул Николай Асе, – словно в прятки играем или в войнушку.