Андрей Воронин - Бык в загоне

Первым ее нарушил сам Сергей:

- Сумка есть?

Несколько человек стремглав метнулись к машинам. Первым вернулся Карпуха с огромной спортивной сумкой. Высыпав содержимое на дорогу, он протянул ее Никитину.

Аккуратно сложив деньги и застегнув молнию, Сергей повесил сумку себе на плечо, бросив на ходу:

- Поехали.

Глава 14

Пока Никитин занимался Мирзой в Берлине, парни в Крыму тоже не дремали - почти месяц люди Тягуна, сбиваясь с ног, искали концы, через которые можно было зацепиться за мирзоевских головорезов.

Тягуновцы показали такой профессионализм, которому бы позавидовали лучшие сыскари - не было в Крыму такого казино, такой гостиницы, такого кабака, в котором бы они не побывали. Таксисты, крупье, квартирные хозяйки, официанты лишь отрицательно качали головами, когда те описывали приметы: мол, может быть, и были, может быть, и не были - в Крыму теперь азеров, наверное, не меньше, чем в Баку или Нахичевани.

Короче говоря, поиски были тщетными - азеров точно след простыл.

Делать было нечего, и Тягун, скрипя зубами, решил, в отличие от коммунистки Нины Андреевой, "поступиться принципами".

- Надо подписать под это дело ментов, - сказал он однажды утром, мрачно поморщившись.

Витя Хитрый, глянув на пахана, удивленно почесал затылок - Ты что? А понятия?

- Ничего не поделаешь, - тяжело вздохнул старшой. - Мы, конечно, профессионалы, но менты-опера - профессионалы не меньшие. Да и возможностей для легального розыска у них больше.

- Мне, что ли, к мусорам заяву писать? - казалось, Витя никак не может поверить в то, что такой уважаемый человек, каким всегда считался в воровской среде Тягун, может пойти на такой шаг.

- Тебе - не надо, - ответил тот, доставая "беломорину" и прикуривая, а вот жена Рудковского - ей положено...

Конечно же, по факту зверского убийства известного бизнесмена было возбуждено уголовное дело - тем более, что в "Крымской правде" появилась даже соответствующая заметка. Однако стараниями людей Тягуна дело было замято: как говорили в ментовке, его просто "сунули под сукно", понимая, сколь оно бесперспективно.

Теперь приходилось давать откат, приходилось давать обратный ход...

- Думаешь, больше толку будет? И так раком весь Крым поставили.

- Надо их заинтересовать, - парировал Тягун более спокойно, - и предупредить, что в случае удачи зверей отдают нам на разрыв.

- Как?

- Так же, как и всех... Лавэ все уважают, и менты тоже.

- Так мне, что ли, с псами базлать?

- Жену Рудковского предупреди, когда та к следаку пойдет. Она баба-то неглупая, опытная...

***

Встреча была назначена в ресторане "Березка", славном тем, что он, как было известно в Симферополе всем и каждому, принадлежал одному очень известному симферопольскому авторитету.

Ресторан назывался так потому, что в зале у входа, подобно часовым у "поста номер один", то есть у Мавзолея В. И. Ленина, стояли в кадках две субтильные березки - полутрезвые завсегдатаи иногда стряхивали в кадки сигаретный пепел, а наиболее отчаянные даже удобряли остатками недопитого спиртного.

Менты предпочитали не соваться в кабак - "непонятки", происходившие тут не часто, гасились собственными силами.

И каково же было подполковнику милиции Гуденко узнать, что ему назначена встреча именно тут, в столь печально известном месте.

Начальник уголовного розыска - а именно такую должность занимал подполковник - прибыл к подъезду "Березки" в точно назначенное время.

Сержант-шестерка, выпорхнув из машины, приоткрыл дверцу шефу - тот опустил на асфальт одну ногу, осмотрелся по сторонам и только после этого вышел из автомобиля.

Войдя в зал, подполковник без особого труда узнал в сидевшей за дальним столиком пожилой женщине вдову убитого бизнесмена. Однако не только она привлекла его взгляд - недалеко от входа, как раз у кадки с субтильной березкой, сидел человек, чье лицо было хорошо знакомо - и не только тут, в Крыму. Это был известный вор в законе Гросич Михаил Яковлевич по кличке Тягун.

У подполковника нервно задергалась щека - надо было быть полным идиотом, чтобы не увязать желание вдовы покойного Рудковского поговорить о делах в присутствии известного "законника"; тем более что в достаточно большом зале "Березки" больше никого не было, если не считать братвы авторитета.

Однако отступать было не в обычаях подполковника. Напустив на себя независимый вид, Гуденко направился в сторону сидящей в глубине зала Рудковской, однако наперерез ему двинулся Витя Хитрый.

- Гражданин начальник, пожалуйте к нашему столику, - с улыбкой произнес бандит.

Гражданин начальник нахмурился: первым его желанием было, конечно же, отказаться - не для того же он прибыл сюда, чтобы развлекаться с окружением Тягуна.

Подполковник сделал вид, что не расслышал приглашения.

Однако Хитрый не зря носил свою кличку - он и не думал сдаваться: загородив проход к столику Рудковской, он легонько подтолкнул мусора к Тягуну, который, в свою очередь, хмуро взглянув на опера, произнес:

- Перетереть надо...

Гуденко удивленно вскинул брови.

- С каких это пор вор в законе садит мента рядом с собой?

- А мы сядем напротив, - процедил тот.

Отказавшись от предложенной выпивки и сигарет, подполковник ждал, что скажет авторитет. Гросич же не спешил начать диалог.

Сперва он, обращаясь к Хитрому, распорядился:

- Возьми пацанов и пойдите куда-нибудь погуляйте. И не спешите возвращаться...

И лишь когда спина подручного скрылась в дверном проеме, Михаил Яковлевич обратился к начальнику уголовного розыска:

- Сам понимаешь, полковник, - как бы невзначай повысив Гуденко в звании, начал пахан, - кабы не нужда, я б с тобой и срать на одном гектаре не сел.

- Спасибо за откровенность, - с сарказмом склонил голову главный опер.

- Я думаю, ты не меньше меня заинтересован в том, чтобы на твоей территории не было беспредела? - и, не дожидаясь ответа, продолжил:

- Убийство Абрама Рудковского - это чистый беспредел. Так нельзя.

- И что?

- Мы хотим наказать залетных.

- И вам для этого понадобилась моя санкция? - обнажил подполковник белоснежные металлокерамические зубы, - только санкцию на смертную казнь в нашей стране дает суд...

- Кончай скалиться, начальник, - Тягуну и так был неприятен сам факт их беседы, а тем более попытки собеседника блеснуть мусорским остроумием, - я хочу, чтобы ты сделал свою работу и нашел негодяев.

Беседа для главного сыщика приобретала достаточно неожиданный поворот. Он даже прикурил из пачки лежащих на столе сигарет (вопреки предыдущему категорическому отказу) и глубоко затянулся.

- Что-то я не совсем понимаю вас, гражданин Гросич. То на меня нажимают сверху, чтобы прекратить дело, а то требуют все начать сначала? - он вопросительно уставился на Тягуна.

- Желание закрыть дело исходило от жены убитого, которая сидит вон за тем столиком, - законник кивнул в сторону вдовы Рудковского, - однако она изменила решение. Если будет надо, мы ее позовем и она это тебе подтвердит. Однако дела никакого заводить не надо. Надо просто запустить вашу мусорскую машину на полную мощь. И если твоим легавым удастся взять азеров, то нужно передать их моим людям.

- Как вы себе это представляете? - искренне удивился Гуденко. - Я не могу, как вы выражаетесь, запустить машину на полную мощность, если у меня нет на то законных оснований.

- Слушай, опер, не крути мне мозги, как позорному фраеру. Я знаю все твои возможности, - Тягун через стол приблизил свое лицо к начальнику угро, - меня не интересует, как ты это сделаешь, так же, как тебя не должно интересовать, что будет с бычьим потом. Единственное, на что ты можешь обратить свое внимание, это пять штук баксов, которые получишь немедленно в случае согласия.

На лице подполковника отразилась целая гамма внутренних переживаний. Ну в принципе чем он рискует? Не надо никого выпускать из тюрьмы; не надо давать никакой информации; нужно просто найти преступников - сделать свою основную работу, только не за нищенское жалованье, а за серьезную сумму, то есть по коммерческим расценкам.

Ну а то, что впоследствии придется одних бандитов отдать на растерзание другим, с лихвой компенсирует вышеназванная сумма. Да и жена пилит: дача недостроена, дочку замуж выдавать, да и на себя было бы не плохо что-нибудь истратить.

Наблюдая за своим визави, Гросич решил ему не мешать. Когда же с уст мента была готова сорваться фраза, он опередил его:

- Могу дать слово, что никто об этом не узнает. А также обещаю не пачкать твою отчетность очередным висяком. Если трупы зверей найдут, то на территории соседней области, - интуитивно ощутив, что полкан почти сломался, Михаил Яковлевич вбил последний гвоздь, - тебе двойная выгода согласиться: во-первых, получишь бабки, а во-вторых, очередные визитеры задумаются, прежде чем соваться, и останется у тебя только одна головная боль - это я.