Галина Романова - Черт из тихого омута

— Итак, это, значит, твоя начальница слямзила наркоту! Лихо! Ничего не скажешь! Денежки оставила при себе, раз в обновках начала ходить. А товар во избежание лишних хлопот сплавила тебе! Чтобы и тебе нагадить, и себе без проблем… Так, а убить она может?

— Вот чего не знаю, того не знаю, — пробормотала Соня, поняв теперь, почему коробка была завернута в бухгалтерский отчет.

Распечаткой его зачастую занималась Татьяна! И Соня поняла, почему листок потом из кармана ее куртки перекочевал в карман Геннадия. Татьяна примчалась в кафе следом за ними и, поймав момент, подсунула его Генке!

— Все ведь запутала до такой степени, что с ума сойти можно! Зачем?

— У нее и спросим, — успокоил Соню Кирилл, тем самым дав понять, что не уедет из города, пока не разберется до конца во всей этой истории. — Сначала я отменю наш отъезд на сегодня. Потом заберу товар из камеры хранения…

— А это не опасно? — притворно всполошилась Соня, в голове у которой мгновенно созрел еще один коварный план по освобождению. — Вдруг тебя опознают?!

— Кто? — Он снисходительно хмыкнул и тут же полез к ней с поцелуем. — У меня, детка, столько личин, что опознать меня не сможет даже мать родная, поднимись она из могилы.

— Ладно, а что потом?

— Ну, а потом навестим твою начальницу. Прямо перед отъездом и навестим! Должны же мы, черт возьми, узнать, кто же все-таки так исполосовал бедного Азика?

— А если это все же не она? А та самая женщина, с которой он встречался? Что ты будешь делать?

— Я? Наверное, ничего. Видно будет. Давай-ка вспоминай номер ячейки и код, я его запишу и буду готовиться к выходу в город.

Сегодня утром истекали третьи сутки его ареста. Гена свесил ноги с кровати, завизжавшей под тяжестью его тела на все голоса, и попытался размять затекшие шею и плечи. Все тело ныло, будто его продержали под хорошим прессом все эти трое суток. Пресс, может быть, и громко сказано, но психологическому давлению он подвергался на всю катушку. Следователь из кожи вон лез, чтобы поймать его на мелочах. У него это выходило плохо. Вины Гена за собой никакой не чувствовал и рассказывал все, что знал, без утайки. Беда была в том, что знал он чудовищно мало.

Ну, был он знаком с Азиком, и что с того? С ним кто только в этом городе не был знаком! Все, кто когда-нибудь посещал центральный кабак их города, пересекался с ним по той или иной причине. Так получилось, что Гена любил этот ресторан. Почти всех своих девочек он приводил к себе домой именно оттуда. И именно там он и познакомился с этим парнем. Познакомился у барной стойки и почти тут же пожалел об этом, потому что тот был исключительно назойливой и неприятной персоной. Приставал к Гене: найди и найди ему хату в этом городе. Чтобы от центра подальше, чтобы недорого и чтобы глаза ментам не особенно мозолить. Гена потом долго не мог от него отделаться. Всякий раз, как он появлялся в ресторане, Азик вырастал «каменным гостем» у него за спиной и елейно так интересовался:

— Ну что, брат, хату не отыскал для меня?

Все это кончилось тем, что Гена однажды вручил ему адрес одной из таких съемных квартир на окраине.

Расклеиванием этих объявлений время от времени занималась начальница его любимой Сонечки. Об этом было всем в их конторе известно. Ребрикова часто приставала к сотрудникам, упрашивая их расклеить объявления на остановках в том или ином районе. Гена и сам несколько раз не оставался глух к ее просьбам. Но ему и в голову никогда не приходило порекомендовать эти адреса Азику. А тут — как бес попутал! То ли Азик его достал в очередной раз безмерно. То ли просто завалялся в кармане забытый листок бумаги с телефоном и адресом. Сунул Азику бумажку в руки и тут же забыл. Даже обрадовался, помнится, тогда. Гена точно помнил, что обрадовался такому повороту событий. Наивно полагал, что теперь, наконец, все закончится. Навязчивая приставучесть Азика на этом прекратится, и Гена никогда больше не пересечется с ним. Разве мог он представить тогда, что именно с этого момента все и начнется?

— Ты хоть понимаешь, что ты косвенно виноват во всем том дерьме, что случилось? — прошипел следователь.

Возразить было нечего. Кроме того, что все вышло совершенно случайно. И нечего его обвинять во всех смертных грехах…

— А зачем же ты Ольгу Ветрову так подставил? — непонимающе восклицал молодой служака, глядя на него красивыми серыми глазами. — Зачем? Тут-то ты не станешь отрицать, что сделал это умышленно?

А Гена и не отрицал. Он и в самом деле сделал это умышленно. И никакой вины за собой не ощущал! Ненавидя Ольгу, ненавидя себя за ту мерзость, во власти которой оказался, просто взял и указал на нее Азику. Тот в очередной раз пристал к Геннадию с просьбой познакомить с какой-нибудь бабочкой. С легкомысленной такой особой, чтобы за ним пошла и в огонь, и в воду, ну, и чтобы смотреть на нее было приятно. Ольга тогда в очередной раз начала приставать к Гене совсем не с «деловыми» предложениями, шантажируя и угрожая ему сверх всякой меры. А на горизонте уже наметился вполне конкретный интерес — Сонечка Перова. Девушка, которая должна была скрасить его жизнь и избавить от вечного проклятия волка-одиночки. Девушка-надежда… Как тут было не удержаться от соблазна подставить гадкую Ольгу, которая не давала ему прохода? Взял — и показал ее Азику.

— Я же не знал тогда, что все так выйдет, — пробурчал Гена.

— Да брось! Не верю! — отмахнулся следователь. — Все ты знал! Мстил ей, что ли? За что?

Гена болезненно скривился, вспомнив их общее с Ольгой детство:

— Она всегда издевалась надо мной, грозила рассказать всем, что мои предки, упокой господи их грешные души, на цепь меня сажали, когда в запой ударялись! Меня — на цепь, рядом — горшок и буханка хлеба… Как вспомню все, выть хочется! У меня после этого проблемы с ногой начались… А у Ольги самой ведь родители были ничуть не лучше, а все равно — издевалась постоянно надо мной. После интерната наши пути разошлись. Я в армию пошел, потом работал, учился. Из виду ее давно потерял. Когда встретились, вначале даже ее не узнал. Такой красавицей стала! Разговорились. Оказалось, что Ольга замужем, имеет двоих детей. Муж спокойный, стабильный парень. И для него у Ольги была припасена легенда. Будто бы она по профессии танцовщица, была, дескать, в Париже, и все такое прочее… Где она себе документы липовые достала, ума не приложу! Она со мной не делилась. Может, и правда в Париже была, только уж не танцевала она там — это точно! А если и танцевала, то в каком-нибудь дешевом стриптизе. Я сдуру ее в наш офис притащил и помог устроиться в бухгалтерию, очень уж на меня произвела впечатление наша встреча после стольких-то лет.

— Да… — Следователь заварил себе чаю, поболтал ложечкой в чашке, размешивая сахар, и тут же без переходов спросил: — А как ты думаешь, убить она способна? Ну, скажем, в приступе гнева или ревности?

— Олька? Убить? Не-ет, убить она не может, трусовата для такого. Вот пакость какую-нибудь сделать, это она запросто. Причем такую пакость, что леди Макбет отдыхает… А Азика ей убивать нужды не было. Она втюхалась в него без памяти. Мы тут с ней однажды поговорили, и у меня создалось впечатление, что она не прочь уйти к нему совсем. Бросить мужа и уйти к Азику. Разве могла она убить его при таком раскладе?

— Не скажи! Если учесть, что он этого предложения не оценил, а посмеялся над ней, то вполне могла и убить. — Следователь шумно отхлебнул чаю, поморщился, вспомнив, что второй день сидит в кабинете без обеда, и вновь спросил: — Ну, а что же нам с твоим-то алиби делать? Не нашли ведь мы ту девицу, о которой ты нам рассказал. После обеда тебя на работе в ту роковую пятницу не было. Не было? Не было! Азика ты знал? Знал. По твоим же собственным словам, едва терпел его. Может, ты его и убил?

— Не-а, не я! — Гена осклабился в нервной гримасе. — Не пройдет у вас, гражданин следователь, такая версия. Лопнет по всем швам! Да, я ушел с работы. Голова разболелась, я и отпросился. Ольга меня в тот день просто достала. Отлежался дома. А ближе к семи часам в кабак поехал. Подтвердить этот факт могут и бармен, и метрдотель. Потом я подцепил дамочку одну, скучала она без мужского общества, и поехал с ней ко мне домой. Так что, увы… Алиби у меня железное, как бы вам сей момент прискорбным ни казался. Опросите работающих в этом ресторане и убедитесь в правдивости моих слов. Ночь я провел с этой дамой. Вы ее рано или поздно отыщете. Она в одной из юридических контор трудится. Их у нас десятка два-три, не больше. Найдете непременно, если есть нужда…

Нужды в этом не было. Придется этого горе-любовника отпускать. Алиби у него и в самом деле было железным. На момент убийства он был в ресторане. Это подтвердили сразу несколько человек из обслуживающего персонала. К тому же из всех отпечатков, обнаруженных в квартире покойного, пальцев Геннадия не оказалось ни на одном предмете.