Наталья Андреева - Пока цветет лотос

— На этот раз вам придется раскошелиться, — злорадно сказал патологоанатом.

— А в прошлый раз что было? — откровенно удивился я.

— В прошлый раз в убийстве подозревали женщину, а теперь мужчину, — его взгляд был достаточно выразителен. — Сто тысяч.

— Надеюсь, рублей?

Он с сожалением вздохнул.

— Хотелось бы в валюте, но не думаю, что при вас такая крупная сумма, наличными. Хотя… — оживился он. — Карточки мы тоже принимаем.

— А это? — Я достал из-за пазухи пистолет. — Патронами берете? У меня полная обойма. Может, ты хочешь пересчитать наличные?

Видать, дырок от пуль он насмотрелся предостаточно, чтобы оценить калибр. Сразу побледнел и рванул ворот сорочки.

— Я в полицию позвоню!

— Не успеешь, — хладнокровно сказал я и щелкнул предохранителем. — Мне и нужен-то от тебя пустяк, за разумные деньги. Жадность не одного человека сгубила.

— Хорошо, — он сглотнул. — Спрашивайте. Только пистолет опустите. Вдруг у вас рука дрогнет?

— А у тебя дрожит, когда жмуриков режешь? Это еще не вопрос, так, из чистого любопытства. — Я опустил пистолет, раз клиент так нервничает.

— Это моя работа, — сказал он хмуро.

— Хочешь сказать, что руку давно набил?

— Это уже вопрос?

— Нет. Вопрос такой: чем он был болен?

— Кто?

— Ее муж. Женщины, на которую я приезжал взглянуть. Высокий парень лет тридцати, брюнет.

— Да знаю я, о ком вы говорите, — досадливо поморщился он. — Вам-то это зачем? Полиция его проблемы со здоровьем проигнорировала. Их интересовала исключительно причина смерти и пуля, которую извлекли из тела.

— А она там была?

— Да. Хороший выстрел. Я бы сказал, профессиональный. Один, но зато в область сердца. От «макарова» пуля.

— Откуда знаешь?

— Насмотрелся.

— Так что у парня были за проблемы со здоровьем? Такой молодой, а, похоже, порченый.

— Откуда вы знаете?

— А разница есть? Давай, говори! — Я выразительно взвесил в руке пистолет. И патологоанатом торопливо заговорил:

— Судя по всему, парень побывал в аварии лет десять тому назад. Травмирована область таза. Внешне ничего не заметно, кости давно срослись, но внутренние повреждения таковы… Не буду вдаваться в медицинские подробности, в общем, следствие этих травм — бесплодие.

— Теперь все понятно.

Я положил пистолет рядом с собой, на диван, и полез в карман за деньгами.

— На, возьми, — я швырнул на стол пару крупных купюр. — Ты их честно заработал.

Он заерзал, но тут же потянулся за деньгами.

— Если вздумаешь позвонить в полицию, расскажу им о том, что ты взяточник, — предупредил я, ставя пистолет на предохранитель и засовывая его за пазуху.

— А то они не знают, — буркнул патологоанатом, нервно запихивая деньги в карман.

— Сколько тебе уже? Шестьдесят? Давно на пенсию пора. Магазинчик при морге, где ритуальные услуги продают и гробы с венками, наверняка тебе принадлежит. Думаешь, у тебя нет конкурентов? Выпрут на пенсию, как пить дать, а новый хозяин морга со временем и бизнес твой приберет к рукам. Будешь на даче клубничку выращивать. Только много ли прибыли с клубнички-то? — подмигнул я. — Сердце мне подсказывает, что жмурики доходнее.

— Чтоб ты провалился! — в сердцах сказал он.

— Уже.

Я встал и вышел из кабинета. Даже если он позвонит в полицию, это ничего не изменит. Они и так знают, где меня искать и во сколько. Сегодняшний день — последний.

Выйдя из морга, я посмотрел на часы. Время неумолимо таяло. А мне еще надо до Москвы добраться. Только бы не пробки!

Из машины я позвонил Юле. Спросил:

— Ты где?

— Дома, где же еще! — огрызнулась она. — Но скоро ухожу. У меня тренировка.

— Сиди дома. Я к тебе заеду. Где-то через час.

— О господи! Зачем?

— За тобой должок: ты пыталась нас с женой поссорить. Можешь его вернуть. Сделай то, что я прошу, и мы квиты.

— И тогда ты от меня отстанешь, Воронцов?

— Если хочешь, навсегда.

— Хорошо, — сказала она после паузы. — Приезжай.

Я усмехнулся: сговорчивая. Итак, у меня еще пять часов. Целых пять часов! Хотя все что надо, я уже узнал. Мне лишь необходимо все обдумать, чтобы мои аргументы выглядели убедительно. Второго шанса у меня не будет.

К счастью, мне сегодня везло. Я укладывался в график. К Юлькиному дому подъехал, как и планировал, через час. Из машины позвонил:

— Я у твоего подъезда, спустись. Телефон не забудь.

Минут через десять она появилась. Смотри-ка! И губки подкрасила! Поистине, даже на встречу со смертельным врагом женщина не явится в платье, которое ей не идет, и без макияжа. Встала у подъезда, озираясь. И эта, что ли, в машинах не разбирается? Я моргнул фарами. Юлька затрусила к моему джипу. Открыла дверь и нырнула в салон. Усевшись, буркнула:

— Ну? Чего тебе?

— А здрасте?

— Хватит глумиться, Воронцов! Я делаю это не ради тебя, а ради Стефании! Она моя подруга! А на вас, мужиков, мне наплевать!

— Конечно-конечно. А ты, я вижу, расхрабрилась.

— Опять оружием мне будешь угрожать? — сверкнула она глазами. — Что я должна сделать?

— Ты сейчас позвонишь Муркину и скажешь ему, что встречалась со Стефанией. Только что. И она тебе такое рассказала…

— А именно?

— На этот вопрос ты ответишь: не телефонный разговор. Речь идет об убийстве. Точнее, о пистолете. Мол, Стефания твой фокус, Вадим, разгадала.

— Какой еще фокус? — подозрительно спросила Юля.

— Это тебе знать необязательно. Твоя задача — назначить Муркину встречу. У него в офисе. В пять часов вечера.

— А если он не захочет со мной встретиться?

— Захочет.

— Воронцов, я никуда не поеду!

— А этого и не требуется. Поеду я. Тебе просто надо сделать так, чтобы в пять часов вечера Вадик Муркин был у себя в офисе.

— И все? — подозрительно спросила Юля. — Что-то ты темнишь.

— Сейчас внесу ясность, — я демонстративно полез за пазуху.

— Не надо! — вздрогнула Юля.

— Тогда звони.

Она сверкнула глазами, но стала набирать номер. Я придвинулся, чтобы не пропустить ни единого слова из их разговора.

— Отодвинься! — прошипела Юля. — Что ты меня лапаешь?

— Заткнись. Нужна ты мне.

— Алло, Вадим? Это Юля.

— Какая Юля?

— Стешина подруга. Из фитнес-клуба, которая сказала тебе, что Стеша беременна.

— А… — рассмеялся Муркин. — Глупая женщина с глупыми женскими фантазиями. Слушай, с чего ты это взяла? Про беременность?

— Ты был у ее гинеколога?!

Я двинул Юльку локтем в бок: ближе к сути.

— Я-то был, — гнусным голосом сказал Муркин. — А тебе обязательно надо сходить к окулисту, проверится. У тебя оптический обман зрения.

Это он напрасно сделал. Юлька разозлилась.

— Зато я знаю про твой фокус с пистолетом! — сказала она тем самым тоном, который и был мне на руку.

— Какой еще фокус? — сразу напрягся Муркин.

— Ты сам прекрасно знаешь. Я только что разговаривала со Стефанией.

— Что именно она тебе рассказала? — Я снова двинул Юльку локтем в бок.

— Это не телефонный разговор, — среагировала на мой толчок она.

— Хорошо, давай встретимся. Приезжай ко мне домой.

— Еще чего! Тащиться на другой конец Москвы!

— Что ж… Приезжай в офис. Он поближе к центру.

— Я могу в пять.

— Ну, хорошо. Давай в пять, — с досадой сказал Муркин.

— Говори адрес.

Он сказал. Потом:

— В пять я тебя жду.

И дал отбой.

— Все? — спросила Юля, повернувшись ко мне.

— Все.

— А если он Стеше позвонит?

— Возможно. Но лишь после того, как поговорит с тобой.

— Я могу быть свободна?

— Вали.

Я сообразил, что все еще сижу, навалившись на нее всем телом. Двусмысленное положеньице. И отодвинулся.

— Спрашивать у тебя о том, что происходит, Воронцов, бесполезно?

— Именно, — сказал я с улыбкой.

— Самоуверенный мерзавец! И хам! — Она со злостью открыла дверцу.

Раньше бы я ей в ответ непременно нагрубил. Но сегодня сдержался. Мне надо поберечь свое остроумие для беседы с Муркиным. Поэтому я спокойно захлопнул за Юлькой дверь и поехал по своим делам.

Собственно, дел-то у меня никаких больше и не было, только с мыслями собраться. Что мне дает этот час? Да все! Вадик Муркин ждет меня в шесть, а я приеду в пять. Эффект неожиданности. Вряд ли детектив выйдет встречать Юльку с пистолетом в руке. Все-таки баба. Это дает мне заметное преимущество, потому что в рукопашной я посильнее буду. А дальше…

Дальше все зависит от меня. Насколько у меня хватит сил и мужества пойти до конца. Потому что Муркин станет отчаянно сопротивляться. Мне надо все время помнить, каким было его лицо, когда он меня прессовал. Диктовал условия, явившись ко мне на дачу как хозяин.