Юлия Алейникова - Лав-тур на Бора-Бора

Дальше произошло нечто удивительное: руки Эллы чудесным образом освободились, она схватила со стола револьвер и приставила Юле к виску. Инспектор вскочил, Василий метнул через всю комнату поднос, целясь в Эллу, но с такого расстояния, да еще и лежа, промахнулся. Поднос угодил по затылку инспектору, он пошатнулся и чуть не упал. Его помощник кинулся на помощь шефу, но поскользнулся на Васином гарнире и, падая, сделал подсечку инспектору. Тот все же рухнул. Падая, он пытался ухватиться за стол, но не смог, а только стянул со стола скатерть. Она вместе с сервировкой, копченостями, закусками, соусами, сладостями, фруктами, десертами и напитками накрыла обоих, как парашют. Шульман кинулся на помощь, споткнулся об откатившуюся ему под ноги бутылку Chateau Margaux 1988 года, которую собирались распить в честь дня рождения Инночки, и, проехав около метра по растекшейся из-под скатерти жирной разноцветной луже, растянулся рядом с лежащими жандармами. Остальные продолжали безмолвно таращиться на происходящее с безопасного расстояния.

Василий ревел, беспомощно подпрыгивая на своем диване, звал на помощь и кидался в Эллу всем, что попадало под руку, а Юлю уже увлекли на палубу.

Подлая интриганка Крюгерша, обхватив ее сзади за шею, крепко держала в своих накачанных руках и растерявшуюся Ползунову, и пистолет. Жандармы сбегались на шум со всех сторон, члены команды топтались вокруг, боясь что-либо предпринять. Инспектор, не выпутавшийся из скатерти, вопил своим подчиненным, чтобы они не смели выпускать преступницу с яхты. Василий орал, что если с головы жены упадет хоть один волос, он сам перебьет всех, включая инспектора с командой.

Ганс попытался кинуться за супругой, но только он высунул голову из салона, ему тут же врезали по кумполу рукояткой пистолета, и он сразу успокоился, потеряв сознание. Эллу этот эпизод нисколько ни взволновал, она продолжала двигаться по сходням, возле которых был пришвартован один из полицейских катеров, не забывая напоминать, что стоит последовать за ней – и она пустит Юлии пулю в голову, ей терять уже нечего. Юля ей верила. И несмотря на то, что хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, потому что стальная рука Эллы пережимала ей горло, всячески поддакивала обезумевшей преступнице, убеждая особо горячих молодых жандармов не поддаваться панике, оставаясь на месте.

Наконец они добрались до катера, чудом не переломав себе ноги. Усадив Юлю возле штурвала и продолжая держать пистолет у ее головы, Элла другой рукой повернула ключ зажигания и скомандовала:

– Рули в открытое море!

– Я не умею, – испуганно помотала Юля головой.

– Машину водишь? – отрывисто спросила Элла, пристально наблюдая за происходящим. Судя по воплям, на палубу вывалились Василий с инспектором, и теперь там поднялся еще худший гвалт. – Тогда жми, – велела бандитка. Юля нажала на рычаг газа, и лодка, взвыв мотором, понеслась. Элла, сочтя скорость недостаточной, надавила ей на руку, полностью выжав рычаг. Катер запрыгал на волнах, задрав нос в небо.

Ветер свистел в ушах, катер подбрасывало, дороги Юля вовсе не видела, к горлу подступили креветки. Не хватало еще, чтобы ее вырвало!

Элла то впивалась в Юлино плечо, то ослабляла хватку, подпрыгивая вместе с катером. «Главное, чтобы она случайно на курок не нажала», – волновалась Юля. Наконец Элла убрала свою руку, и Юля смогла немного сбросить скорость и оглянуться назад. За ними мчались два полицейских катера. На левом борту яхты собрались все действующие лица, команда абонировала верхнюю палубу, а гости, инспектор и несколько жандармов собрались на главной.

Что там происходит? Юля прищурилась и успела рассмотреть, как Василий вцепился в горло инспектору, и они оба рухнули на палубу.

– Рули давай! – больно ткнула ей в затылок Элла.

И Юле пришлось отвернуться, крепко схватившись за штурвал на высокой волне, чтобы не вышвырнуло из катера.

Элла стояла над Юлей, прижав к ее бедной голове пистолет, и материлась как извозчик, вкладывая в слова все разочарование, злость и отчаянную решимость.

Жандармы мчались за ними, сохраняя определенную дистанцию. Юлю мутило, руки устали держать руль, ситуация была тупиковая. Надо что-то предпринять.

– Элла, – она постаралась придать голосу максимальное спокойствие и дружелюбие, – ты же очень умная, расчетливая, хладнокровная женщина. – Юля покосилась на Крюгер. – Дальнейшие гонки бессмысленны. Рано или поздно кончится бензин. У нас нет еды, воды, куда мы мчимся?

– Заткнись! – завизжала Элла дрожащим от переполняющих чувств голосом. – Это ты все испортила! Ты тупая, безмозглая корова! – Юля взглянула ей в глаза и испугалась: в них плескалось адское пламя ненависти и злобы. Элла была доведена до крайней черты и находилась в совершенно неадекватном состоянии. Глаза обычно холодной и выдержанной Крюгер горели безумием. Ее мир рухнул. И именно Юля была виновницей его крушения. У нее была счастливая, успешная жизнь, семья, бизнес, путешествия, достаток, судьба ей улыбалась. И вдруг появляется мадам Ползунова, и все летит в тартарары. «Господи, какое счастье, что я еще жива!» – покрылась Юля холодной испариной.

– Ты все испортила! Ты… Тупая курица! Сволочь! Идиотка! Ты… – повторяла Элла, захлебываясь словами.

Дальше тянуть было опасно. Юля дождалась, когда она в очередной раз после шлепка катера о волну ослабит хватку, изловчившись, ухватила Эллу за ворот и, резко рванув вниз, треснула лбом о спинку своего сидения. Гул пошел такой, что даже лодка завибрировала. Не дав ей опомниться, вскочила и толкнула противницу на борт, пистолет выпал из Эллиных рук и отлетел к корме. Катер стремительно терял скорость, едва не перевернувшись из-за потери управления. Толкнув Эллу еще разок для потери ориентировки, Юля наклонилась, рискуя потерять равновесие, и, вытянувшись изо всех сил, ухватила кончиками пальцев ствол пистолета. Затем, еще толком не разогнувшись, врезала Элле со всей силы рукояткой в висок. Бандитка обмякла и сползла на дно лодки. Первым Юлиным порывом было выбросить пистолет за борт, но, к счастью, она вспомнила, что он является вещественным доказательством, и просто засунула его под мышку. Потом нажала на газ, кое-как, едва не перевернувшись, развернула лодку и, чувствуя себя Пересветом, одолевшим Кочубея, порулила к яхте. Жандармы плыли следом почетным эскортом.

«Пусть инспектор попробует теперь высказать в мой адрес хоть одно критическое замечание!» – злорадно размышляла героиня дня.

Все снова собрались в салоне. На этот раз инспектор учел прошлые ошибки и запер Эллу с Гансом на служебном катере в наручниках и под охраной. Элле на голову положили ледяной компресс – сегодня ей здорово досталось.

Все расселись вокруг инспектора на диванах и креслах, готовые выслушать историю кровавого преступления. Василия в очередной раз уложили на диван. Семену пришлось сделать ему дополнительный обезболивающий укол и поменять повязку. Во время драки с инспектором старая повязка намокла, пропиталась кровью и съехала, шина отвалилась. Зато под глазом у дорогого друга Жан-Поля Бальзака красовался теперь чудесный лиловый синяк.

«Все же что ни говори, а Василий у меня просто неотразим! Так отчаянно драться из-за собственной жены способен не каждый, а лишь очень любящий и пылкий муж». Юля с нежностью и восхищением взглянула на своего дорогого, ненаглядного, лысого толстячка и смахнула с глаз слезу умиления.

Инспектор сидел, мрачно глядя на стол перед собой, приложив к глазу сырой бифштекс, выданный поваром, и не торопился перейти к повествованию.

– Инспектор, – поторопила его Юля, – вы остановились на том, что это именно я натолкнула вас на след истинных виновников произошедшего, – скромничать в данном случае она посчитала неуместным.

– Совершенно верно, – покивал головой Жан-Поль. – Перед тем как вы обвинили мадам Крюгер в нападении, вы усердно искали повод оставить их на острове, опровергнув имеющееся у них алиби. Вы так настойчиво искали в нем бреши, что и я невольно заразился и, выйдя от вас, отправился к SPA-салону. К тому времени вы как раз выдвинули обвинение против мадам Крюгер, вовремя вспомнив про увиденную ногу…

– Честно говоря, – призналась Юля, краснея, – никакой ноги не было, мне просто хотелось оставить их на Бора-Бора вместе со всеми.

– Я так и знал! – хлопнул себя по ляжке инспектор.

– Ай да Юлька! – хохотнул Шульман. – Молодец! Уважаю. Ай да находчивость! – Он обернулся и взглянул на каждого, как бы приглашая восхититься ее наглостью и предприимчивостью.

Но больше никто его восторгов не разделил.

– Вы удивительная женщина! – укоризненно посмотрел на нее инспектор. – И как только вам в голову пришло оклеветать невинную женщину?

– Ну, женщина-то оказалась самая что ни на есть виноватая, – смело глядя ему в глаза, парировала Юля. – А мой поступок можете считать проявлением женской интуиции.