Дарья Калинина - Круиз самодовольного амура

Неизвестность всегда пугает сильнее всего. И все же отступать было нельзя.

– Идем?

– Да.

Но трем друзьям не пришлось проявить своего геройства, шагая в неизвестность. Как только они приблизились к кустам, обстоятельства изменились, и до мужчин донесся выстрел, потом еще и еще. Раздались крики, которые звучали на расстоянии нескольких сотен метров. Теперь все было куда яснее. И друзья больше не колебались.

– Стреляют!

– Скорей туда!

Их коттедж располагался на окраине поселения. Где заканчивался его сад и где начинался собственно лес, даже сказать было трудно. Поэтому совсем скоро трое друзей оказались среди лесных зарослей, двигаться в которых было не так-то просто. Да еще из всех троих вооружен был один лишь Залесный. Василий Петрович с Ваней могли только досадовать на самих себя, что не позаботились вооружиться хотя бы из своего охотничьего арсенала.

Они слышали громкие голоса, крики, но не могли понять, кто именно кричит. Однако по мере приближения крики становились все отчаяннее. Было ясно, что где-то впереди в лесу идет сражение не на жизнь, а на смерть. И им, трем героям, надо бы поторопиться, если они хотят увидеть, что там происходит.

Благодаря длинным конечностям Залесный и Ваня вырвались вперед. Именно им удалось первым выскочить на небольшую лесную полянку, где они увидели четыре тела, сцепившиеся друг с другом. И еще одно тело, лежащее поодаль. Это был Филипп. Глаза его были закрыты. Он не подавал признаков жизни, не делал попытки помочь кому-то из сражающихся, хотя и мог бы, потому что совсем рядом с ним на расстоянии вытянутой руки лежало чье-то охотничье ружье.

Выражение лица Филиппа было удивительно безмятежным. Словно бы и не рядом с ним двое на двое в отчаянной злобе сражались четверо людей.

Пытаясь остановить драку, Залесный несколько раз выстрелил в воздух. Бесполезно. На выстрелы никто из драчунов даже не обратил внимания. Василий Петрович, который к этому времени тоже подоспел, лишь с изумлением смотрел на двух полицейских – помощников Залесного, один из которых сражался с рычащей от злости Евлалией, а второй пытался усмирить незнакомого мужика, сражающегося с красным от напряжения лицом.

Все четверо драчунов были настолько увлечены своей схваткой, что никто из них даже не увидел замерших в растерянности друзей. А в растерянности они были потому, что не понимали, кому им помогать.

Полицейским? Евлалии? Что тут вообще происходит? Как понять?

Сориентироваться им помог случай. Тот полицейский, который сражался с огромным незнакомым мужиком, получил сильный удар под дых и временно вышел из строя. Воспользовавшись этим, незнакомец набросился на второго полицейского. И Залесный, движимый чувством долга, кинулся на выручку к своему подчиненному, которому приходилось теперь совсем плохо.

Следом за ним в драку вмешался и Ваня. Последним присоединился к происходящему Василий Петрович. Он единственный, кто сохранил остатки здравого смысла. И потому в драку не полез, а вместо этого взял ружье, которое лежало рядом с Филиппом. Перевернув его дулом вверх, Василий Петрович получил нечто наподобие дубины. Так, держа ружье за холодный металлический ствол, мужчина подошел к сражающимся и, хорошенько прицелившись, изо всех сил огрел тяжелым деревянным прикладом незнакомого мужика.

Один раз, второй, третий! Наконец тот перестал подавать признаки жизни и затих.

На этом драка и закончилась. Мужчины быстро скрутили Евлалию и, тяжело дыша, выстроились возле Филиппа.

– Он жив? – спросил Залесный у своих подчиненных.

– Живехонек.

– Без сознания только.

– Камнем ему по башке досталось.

– А вы тут как оказались?

– Вы же сами приказали, чтобы мы за ним присматривали.

И полицейские указали в сторону Филиппа.

– Вот мы и присматривали. А когда он из дома удрал, мы за ним пошли.

– Молодцы! – похвалил своих ребят Залесный.

Ваня с Василием Петровичем надулись. Выходит, зря они паниковали. У ребят Залесного все было под контролем. Но почему же они сами не заметили полицейских?

– А мы старались не высовываться, как нас и учили.

– Опять же молодцы!

И молодые полицейские, приободрившиеся после похвалы начальства, начали отчитываться о своих действиях уже более уверенным тоном:

– Пока господин Ивашев в озере купался, мы в кустах сидели. Потом к нему Василий Петрович с Ваней присоединились, мы за ними незаметно обратно к дому последовали. Ну а когда преступник их троих камнями нейтрализовал, а потом еще и Филиппа в лес на себе поволок, то мы Василия Петровича и Ваню на дорожке оставили, а сами за Филиппом отправились. А когда незнакомец ему к башке ружье приставил, тут уж мы вмешались. Только мы не ожидали, что Евлалия на стороне этого типа окажется и тоже на нас нападет.

Залесный кивнул головой в сторону незнакомого мужчины, лежащего на земле без чувств.

– Наручники у кого-нибудь есть?

Наручники нашлись опять же у одного из полицейских.

– Надень! – велел Залесный.

Полицейский выполнил приказ, хотя на руках незнакомца браслеты сомкнулись с заметным трудом, до того массивными были запястья этого гиганта. И только теперь, когда сражение было выиграно, а враг нейтрализован, все смогли перевести дух и заняться своими ранами.

Мелкие ссадины, синяки и шишки были у всех, кто стал участником последних событий. Но серьезнее всего пострадал Филипп и тот детина, которого оглушил Василий Петрович. Действуя наверняка, Василий Петрович ударил с такой силой, что на черепе пострадавшего образовалась вмятина. Мужчина находился в беспамятстве, что никого особенно не огорчило.

Разве что Евлалия смотрела на этого человека со странным выражением глаз, и казалось, что она собирается заплакать.

Василий Петрович переглянулся с Ваней и произнес:

– Может мне кто-нибудь объяснить, что тут произошло?

Ему ответил один из подчиненных Залесного.

– Вот этот тип, – произнес он, указывая на рыжего мужика, – пытался пристрелить вот его.

И он указал на Филиппа.

– А она, – добавил другой полицейский, указывая на Евлалию, – помогала ему.

– Филиппу?

– Нет, ему.

И второй тоже ткнул пальцем в поверженного громилу. Теперь все смотрели только на этого типа. А он, словно почувствовав, что является персоной номер один, зашевелился и слабо застонал. Затем открыл глаза и обвел мутным взглядом всех. Постепенно взгляд обретал осмысленность, и мужчина оскалил темно-желтые, но еще очень крепкие зубы.

– Справились! Все на одного навалились!

– Один на один не всякий с вами решится побороться. Вон вы какой здоровый!

Мужчина взглянул на Евлалию и вдруг произнес:

– Девчонку отпустите. Она ни в чем не виновата.

– А в драку зачем влезла?

– Это она меня защищала.

– От кого?

– От него вон, от моего обидчика.

И рыжий кивнул в сторону Филиппа.

– Это еще разобраться надо, кто и кого обидел, – возразил Залесный. – Пока что жертвой выглядит именно Филипп.

Совершенно неожиданно эта реплика привела мужчину в бешенство.

– Чтоб вам всем сдохнуть! – завопил он. – Разбираться они тут будут! Знаю я ваши разбирательства, суки поганые. А правда вся в том, что это мои деньги! Ясно вам? Мои и ее вот еще!

И несмотря на то что его только что подняли на ноги, мужчина снова кинулся наземь и начал кататься по траве, дико крича и пытаясь освободиться от наручников. Двое полицейских кинулись к нему, чтобы утихомирить, но им это с трудом удавалось.

А Ваня с Василием Петровичем с недоумением взглянули на Залесного:

– Кто этот тип?

– Не догадываетесь?

– Нет.

– А между тем фамильное сходство у дочери с отцом, что называется, налицо.

– Дочери с отцом…

Василий Петрович взглянул на Евлалию в растерянности:

– Так это…

Он не договорил и замолчал. Фразу закончил за него сам Залесный:

– Совершенно правильно, разрешите вам представить: родной папаша нашей Евлалии!

Теперь все посмотрели на Евлалию, ожидая, что она тоже что-нибудь скажет. Но женщина опустила глаза и сделала вид, что разговор ее совершенно не касается.

– Погодите, – произнес Василий Петрович. – Но ведь этот человек должен находиться за решеткой!

– Да? А откуда такая информация?

– Ну… Тетка Евлалии сказала – Наталья эта, задержанная ваша.

– О том, откуда у Натальи взялась подобная информация о ее брате, мы будем еще разбираться. Пока что со своей стороны могу вас заверить, что свои слова я взял не с пустого места. Сегодня я затребовал из архива все, что там было насчет этого человека, и лично убедился, что последняя его судимость является погашенной, а новую он себе еще не заработал.

– Теперь уже заработал, – произнес Ваня.