Доминик Сильвен - Кобра

- Ты работаешь сверхурочно? - спросил Брюс угрюмо глядящего перед собой Федерико.

- Жюстен позвонил мне, потому что его кто-то побеспокоил.

- И поэтому ты ревешь как белуга?

- Я ехал очень быстро и чуть было не задавил пешехода.

- И что?

- Я испугался, у меня сдали нервы.

- Какая добрая душа, - заметил лейтенант Дангле.

- Кто же беспокоит вас по ночам, месье Лепек? - со вздохом спросил Брюс.

- Понятия не имею. Был телефонный звонок, потом кто-то попытался проникнуть на виллу.

- Любопытно, - сказал Дангле Морену, который зачарованно смотрел то на Лепека в поту, то на Федерико в слезах. - Свет на вилле был везде потушен, когда мы приехали.

- Вам нездоровится, месье Лепек? Вы весь дрожите.

- У меня грипп.

- А ты имеешь право на ношение вот этой вещицы? - спросил Брюс у Федерико, показав на пистолет.

- Нет.

- Это нехорошо, - проговорил Дангле.

- Поэтому он так и печалится, - решился вставить слово молодой лейтенант Морен.

Кобра и Другая проникли в дом через гараж и остановились у самой лестницы. Прежде чем идти дальше, Кобра мысленно представила себе коридор, ведущий в кухню, затем саму кухню, очень чистую и светлую, и столовую, расположенную рядом с ней. Но не людей, голоса которых были едва слышны. Кобра поднялась на несколько ступенек, прислушалась. Говорил Жюстен. Потом раздался твердый голос, принадлежащий тому голубоглазому полицейскому.

И снова Жюстен.

- Для чего вы забираете меня среди ночи? - заорал он.

- Чтобы снова посадить под стражу, - ответил Дангле. - У полиции плохо с фантазией.

- И чтобы взять кровь на анализ, учитывая ваше состояние, - добавил Брюс.

- У меня всего лишь грипп, а брать под стражу следует Ферензи.

- Это почему же?

- Я управляю «Коронидой». А все проблемы с утечкой, промышленным шпионажем, - этим всем ведает он.

- А кто вам говорит о промышленном шпионаже?

- А о чем же еще может идти речь? «Коронида» не мылом торгует.

- Вот мы и вернулись к открытию Венсана Мориа, месье Лепек. Вы ведь на это намекаете?

- Я вам уже сто раз говорил, что не имел с этим типом ничего общего. Обратитесь к Ферензи.

- У нас еще будет время отыскать Ферензи. Кстати, где ваша жена?

- Спит, должно быть, в своей постели.

- Вы спите в разных комнатах?

- Да.

- Но сегодня она ночует не дома?

- Не дома.

- Похоже, это вас не волнует.

- В данный момент у меня другие заботы.

- Какие же?

- Мой грипп.

- Вы знали, что ваша жена была у Ферензи, на улице Удино?

- Что вы такое говорите?

- Вопросы задаю я.

- Не понимаю, о чем вы.

- Скоро поймете. Давай, Седрик, проводи его, пусть оденется.

- Жалко, ему так идет его халатик, - сказал лейтенант Дангле.

Кобра и Другая дождались, когда в ночи стихнет шум моторов, и прошли на кухню, где сели по обе стороны стола. Кобра не стала зажигать свет и прищурилась, разглядывая свои руки. Кольцо блестело при свете луны. Красивая вещичка, но ее муж тут ни при чем, у Картье все красивое. Кобра еще пристальнее вгляделась в свои руки. Под ногтями, разумеется, есть следы крови, хотя алый цвет ногтей их скрывает. Кровь - особая субстанция. Годы проходят с момента преступления, а следы остаются - загадочные свидетельства, которые еще должны быть расшифрованы теми, кто в этом разбирается. Теперь криминалистика дошла до того, что невидимое делает очевидным. Руки Кобры содержали все микроскопические сведения о бурной истории, имевшей место в действительности. Но при взгляде отсюда, с этой тихой буржуазной виллы, эта бурная история переставала быть реальной и становилась похожей на сказку. Страшную сказку…

- Я хочу пить, - сказала Другая, вид у нее был измученный.

- Налей себе стакан.

- Хорошая идея, я поищу текилы, - ответила Другая. - Ты будешь?

Другая встала. Отсвет луны создавал ореол вокруг ее волос. Красиво. И все же Кобра убьет ее, как и остальных. Всех тех, кто был приглашен на тот уик-энд в Риме. Но это трудно, это долго, надо держаться. Кобра ответила:

- Не сейчас.

- Я так рада, что покидаю Европу. Соединенные Штаты - это будет для нас с тобой край света. Мы уедем навсегда. Ты правда ничего не хочешь?

- Нет, спасибо, сейчас не хочу.

- Ты о чем-то думаешь, да?

- Думаю, о нас обеих.

- Мы выпутаемся, так ведь?

- Не волнуйся, у меня в сумке билеты и фальшивые паспорта, - солгала Кобра. - Едем сегодня ночью, в крайнем случае завтра утром, обещаю тебе. Ты когда-нибудь видела, чтоб я совершила ошибку? Хоть одну?

- Я люблю тебя, ты ведь знаешь.

- Я тоже тебя люблю.

Кобра подождала, когда Другая выйдет из кухни, и, сунув правую руку в карман, потрогала рукоятку пистолета, взятого с ночного столика Марко. Этот пистолет дал ему Федерико, опасаясь за его жизнь. Настоящая наседка этот Федерико, вдобавок к тому, что брат, шурин, начальник службы безопасности, мальчик на побегушках. Кобра вынула пистолет из кармана, положила на кухонный стол, посмотрела на него и вновь погрузилась в раздумья. В конце концов, можно подсыпать яд. Это только в сериалах киллеры ломают себе голову, каким способом убивать.

Федерико и Жюстена будут усиленно допрашивать в течение нескольких часов. И на это время их заключат под стражу. Найдет ли она возможность проникнуть в здание полиции с пистолетом в кармане под предлогом того, что она хочет сделать заявление? Надо еще быть готовой к тому, что ей устроят очную ставку с Жюстеном. Или с Федерико. И хотя вооруженные полицейские целый день ходят туда-сюда, это не значит, что посетителей не заставляют пройти через детектор. И потом, даже если она найдет способ проникнуть туда с оружием, ей придется выбирать между Жюстеном и Федерико. А это невозможно.

Кобра размышляла о том, что все придуманное ею за эти три года рухнуло. Она почувствовала, как внутри у нее поднимается волна отчаяния. Мерзкое ощущение, давно уже она такого не испытывала - с того момента, как приняла решение действовать. Кобра положила пистолет обратно в карман и пошла в кабинет. Другая была там: со стаканом в руке она склонилась над фотографией в рамке. Кобра подошла к Другой, чтобы через плечо взглянуть на фотографию.

Хельмут Ньютон, 1971 год. Женщина по имена Дани Лепек движется в совершенно пустом белом пространстве. Ни углов, ни потолка, только тело, повинующееся земному притяжению, позволяет определить, где верх, а где низ. Следы на бумаге, покрывающей пол. В подробностях видны все мышцы этой женщины, а ее взгляд обдает жутким холодом. Фотографу непросто добиться такого взгляда. Требуется много времени и взаимопонимания. Как между режиссером и актрисой.

Другая откинулась назад, ища поцелуя. Кобра поцеловала ее и отошла к окну. Портик, крытый бассейн, - за окном спокойная жизнь обычных людей.

Странно, но эта старая фотография придала Кобре мужества. Она показывает, что наша сила зависит от нас. Надо только направить всю злость в одну точку. В одну конкретную точку. Сомнения отброшены, черная вуаль на лице, теперь ты вся - воплощенная голая ярость.

Кобра подошла к бару и налила себе текилы. Любимый алкогольный напиток Венсана. В этом человеке не было ничего заурядного, его ум ставил его выше обыденности. Но к текиле он питал слабость, потому что она ассоциировалась у него с Мексикой - страной, куда он мечтал однажды поехать. Просто так, без всякой цели. Мечта паренька, большую часть детства проведшего за чтением научных книг. С ранней юности он интересовался комами. Один из его лучших школьных друзей умер от того, что ударился головой. Катался по перилам и упал с высоты. Прежде чем умереть, он несколько дней пролежал без сознания.

Венсан. Венсан Мориа. Ее всё сводило с ума в этом человеке, всё, вплоть до его имени.

Немыслимо, чтобы фараон встал у нее на пути. Немыслимо, что он уже побывал здесь. Немыслимо, что придется прекращать игру, не доведя ее до конца. Этот человек с голубыми глазами и твердым голосом - ее враг. Это благодаря его упорству полиция добралась сюда. Как они узнали о формуле Венсана? Марко же обещал, что ни Люси, ни Антонен ничего не скажут. Этот фараон до того настойчив, что не даст ей завершить начатое. Хотя у нее еще есть силы. Такие силы, что, если она не израсходует их, они обернутся против нее.

Внезапно Кобра вспомнила о сослуживце майора Брюса. У нее в памяти всплыл разговор возле лифта. Небольшая комедия, разыгранная Дани Лепек и Карлой Ферензи, комедия, которую фараон принял за чистую монету. «Единственный, кто у нас сейчас ничего не делает, мадам, это мой сослуживец, который нарвался на пулю. Он выиграл право отдохнуть в госпитале». На вопрос, друг ли это, ответом был взгляд, сказавший о многом. «Я искренне сожалею, майор». Еще бы! Проблема в том, что неизвестно, в какой больнице находится этот самый друг.

Кобра сделала еще один глоток текилы и подумала об Александре Брюсе, ставшем мишенью для прессы в связи с делом Вокса. Это было несколько недель назад. Она вспомнила, как слышала по телевизору, что этот псих ранил фараона из огнестрельного оружия. Может, друг Брюса и есть тот самый фараон?