Дарья Калинина - Волшебный яд любви

– Нету? – разочарованно протянула Таня. – А где же он?

– Не знаю. Ушел.

– Сам ушел, а тебя оставил?

Зосим молча кивнул и явно приготовился закрыть дверь перед носом у подруг. Хам! Но как уже говорилось, не на тех напал!

– Минуточку! – воскликнула Кира, ловко просовывая в щель между дверью и косяком свою ногу.

Нога у нее была обута в прехорошенький ботиночек из очень мягкой и бархатистой кожи. Вот только подошва у него была такая, что и танковой броней не расплющишь. И в носке вложена жесткая вставка. Так-то с виду ботиночек как ботиночек. А на поверку ногу мог переехать автомобиль, и ноге при этом ничего бы не было.

– Минуточку! – повторила Кира. – У нас к вам есть несколько вопросов. Разрешите войти!

Зосим не разрешил. Он налег на дверь всем своим весом, явно надеясь, что удастся победить. Но ничего у него не получилось. Ботинок выдержал. А Зосим побагровел, тяжело засипел, закашлялся и даже начал задыхаться.

– Да вы же совсем больной! Разве так можно? В вашем-то состоянии с дверью бороться! Видите, что вы натворили! Даже дышать не можете нормально!

Зосим действительно не мог дышать. Подруги усадили его на стул и замерли в растерянности. Что делать? Как снять приступ? Но Зосим помог себе сам. Он быстро вытащил из кармана ингалятор и побрызгал себе в рот. Через некоторое время удушье отступило. Зосим снова смог говорить.

– Что вам от меня нужно? – угрюмо спросил он у подруг, косясь на неприкрытую дверь. – Уходите! Это не ваш дом!

– Но и не ваш тоже!

– Я тут нахожусь по приглашению хозяина.

– Да? И где же сам хозяин?

– Он ушел. Я вам уже сказал.

– Что-то странное творится, – покачала головой Кира. – Хозяин ушел, вы тут, дверь не открываете. Невесту хозяина на порог пустить не желаете. Как это, по-вашему? Красиво?

Зосим выпучил глаза:

– Невесту? Какую невесту? Чью?

– Невесту Глеба. Что смотрите? Вот она, невеста Глеба!

Губы Зосима искривились в ироничной улыбке.

– Невеста! – пренебрежительно пробормотал он. – Да она ведь замужем! Шлюха!

– Как вы смеете так говорить!

– Шлюха и есть. Сама замужем, а на Глеба глаз положила! А так нельзя! Меня мать всегда учила, что браки совершаются на небесах. Один муж для одной женщины. Кого тебе церковь таинством брака перед алтарем освятила, те парой и должны жить до старости. А все иное – это блуд и грязь! Гореть тебе в аду, блудница!

Последнее высказывание относилось к Татьяне, которая онемела от неожиданности. Но женщина быстро пришла в себя и закричала:

– Это кто же тут блудница, козел ты вонючий? Я, что ли? Никакая я не блудница и тем более не шлюха. У меня муж умер! Кто мне может запретить строить новое счастье с другим мужчиной?

– Я! – заявил Зосим и мрачно сверкнул глазами. – Глеб – слабый. Он всего еще до конца не понимает. Но я ему объяснил… Сумел объяснить. Он понял величие моей миссии. А ты – блудница, изыди отсюда! И товарок своих прихвати!

Таня даже не стала с ним дальше разговаривать. Вместо этого она повернулась к подругам и прошептала:

– Видите? Видите, с кем связался Глеб? Это же какой-то кошмар! Этот тип больной на всю голову!

Подруги молчали. Им тоже казалось, что у Зосима, мягко говоря, крыша с дырками. Это надо же умудриться так оскорбить и своего друга, и его невесту. Получается, один Зосим хороший и правильный, один он знает, как всем окружающим надо жить. И всем надлежит его слушаться. А иначе… А кстати, что иначе?

– Зосим, а вы знали Катю?

При этом вопросе Зосим дернулся, словно его ударили. Глаза у него забегали, и он забормотал:

– Катю? Какую еще Катю? Не знаю я никакой Кати. И не знал никогда!

– Ай-ай-ай! – укоризненно покачала головой Кира. – Других вот за их поведение осуждаете, а сами лжете. Что говорит церковь по этому поводу?

– Ложь во спасение – благая ложь.

– Ложь есть ложь! – жестко произнесла Кира. – А вы сейчас солгали. К тому же глупо и нелепо! Мы же не просто так к вам пришли. Мы знаем, что вы учились с Катей в одной группе. Что она тоже хотела стать экскурсоводом, как и вы сами. И еще мы знаем, что вы были с ней близки.

Зосим угрюмо молчал.

– Да, эту Катю я знаю, – наконец произнес он. – Вернее, знал. Мы больше не учимся с ней. Она вышла замуж и… Что с ней?

– А почему вы решили, что с ней что-то не так?

– Вы же пришли ко мне, – пожал плечами Зосим. – Хотите поговорить со мной о Кате. Что с ней?

– Ладно, мы вам скажем. Она пропала.

– Пропала?

Зосим не выглядел ни удивленным, ни испуганным. Глаза у него были тусклые. Кире показалось, что разговор ни капли ему не интересен.

– Как пропала? – равнодушным голосом переспросил у нее Зосим. – Куда?

– Убежала с любовником! – выпалила Кира.

Глаза у Зосима загорелись, но тут же погасли.

– Нет, – пробормотал он. – Катя не такая. Она не могла.

– А какая же она?

– Она… Она… я не знаю! – вскочил на ноги Зосим. – Что вам от меня нужно?! Зачем вы меня мучаете? Изыди, сатана! Поди прочь от чистой души! Дай минуту для покаяния!

Переход от апатичного состояния к возбужденному и даже агрессивному был у Зосима до того быстр, что подруги в первый момент испугались. Им показалось, что Зосим сейчас набросится на них с кулаками. Но нет, обошлось. Он кинулся в угол, где высоко под потолком горела маленькая лампадка, и бухнулся на колени.

Икон, перед которыми молился этот странный человек, было много. Некоторые старинные и, наверное, очень ценные. Но, с другой стороны, кто меряет ценность иконы деньгами? Ценность иконы в ее чудотворной силе. Молитвы, произнесенные перед ней, должны быть услышаны.

– Милостью твоей… – донесся до подруг прерывающийся и хриплый голос Зосима. – Святые отцы… Помогите… Накажите!..

Танечка неодобрительно покачала головой:

– Ишь, как надрывается! И иконы свои притащил! Видать, надолго тут окопался!

– Разве это иконостас не твоего Глеба?

– Вот еще! У Глеба прежде одна икона Спасителя и была. Стояла себе в шкафчике, никому не мешала. А этот… Натащил!

Таня недовольно фыркнула. Подруги же покосились в сторону непрестанно бьющего земные поклоны Зосима. Такая набожность им тоже показалась нарочитой и чрезмерной. Все хорошо в свое время. А бить земные поклоны, когда от тебя требуется вполне реальная помощь в поисках пропавшего человека, не очень-то красиво. Да и не умно.

Но ничего не поделаешь. Женщины затихли и стали ждать. Либо Зосиму надоест валяться на полу, он встанет и ответит на их вопросы, либо вернется Глеб. Время шло, но ничего не менялось. Глеб не появлялся, а Зосим все так же неистово молился, шепча слова себе под нос и не обращая ни малейшего внимания на то, что происходит вокруг.

Внезапно до слуха Леси донесся какой-то шорох, а затем и писк.

– Ой! – вскрикнула она. – Мышь! Девочки, смотрите, там мышь, мышь!

Вообще-то Леся не боялась мышей. Они ей скорее нравились. Беленькие, серенькие, с хвостиками и мягкими розовыми лапками и носиками. Прелесть! А вот Танечка, оказывается, боялась. Она дико заверещала, вскочила с ногами на стул и стала на нем приплясывать.

– Где? Где мышь? Спасите меня! Умираю!

Стул под упитанной Танечкой, пляшущей на нем, угрожающе дрожал и вибрировал. Кира подскочила поближе, чтобы не дать ей свалиться.

– Слезай, никакой мыши там нет! Леся шутит!

Но уговоры не действовали. Танечка продолжала вопить благим матом:

– Мышь! Мышь! Спасите! Помогите! Умоляю!

Кира прыгала возле Тани. Леся хохотала. Один Зосим никак не реагировал. Казалось, он впал в какой-то экстаз. Вопли Танечки нисколько не мешали ему. Он лишь возвысил голос, произнося слова своих молитв. Голос его становился все громче и громче. А сам он раскачивался, словно в трансе.

– Да замолчите вы обе! – рассердилась Кира. – Мочи никакой с вами нету! Леся, хватит! И ты, Таня, перестань истерить! Нету там никакой мыши! Леся, скажи ей!

– Мыши нету. Я ошиблась!

– Но я же слышала! – топнула ногой Танечка. – Ты сказала «мышь»!

И она топнула ногой снова. Вот этого ей делать ни в коем случае не следовало. Многострадальный стул не выдержал последнего удара судьбы. Ножки у него задрожали, потом с громким треском подломились, и Танечка кубарем полетела на пол.

Подруги бросились к ней. Танечка здорово треснулась об пол и теперь жалобно стонала. Леся побежала за водой. Кира начала искать какой-нибудь холодный предмет, чтобы приложить его к надувающейся на лбу у Танечки шишке. Один лишь Зосим как ни в чем не бывало продолжал бубнить и кланяться в своем углу.

– Идиот! – злобно прошипела Танечка, очухавшись. – Это все из-за него. Кретин!

– Успокойся. Сейчас придет Глеб, и все будет в порядке.

Танечка затихла, шумно глотая воду большими глотками. А Кира подумала, что такого тяжелого дела у них уже давненько не было.

– Странно, – неожиданно произнесла Леся. – Но я же слышала чей-то писк. Если это не мышь, то кто?

Танечка перестала пить и покосилась в ее сторону: