Наталья Борохова - Досье на адвоката

— Если верить вам, то он был одновременно в двух городах, — усмехнулся Вострецов. — Не человек, а фантом какой-то.

— Вы что, не верите мне? — ощетинилась Лиза.

— В том-то и дело, что верю. Мы перепроверили алиби Климова. Не знаю, что и думать. Все свидетели клянутся, что видели его, и ошибка исключена. Что за чертовщина?

— А как насчет его семьи? Хоть что-нибудь подтверждается?

— Мы еще не все проверили, но в общих чертах да… У него на самом деле был высокопоставленный отец-чиновник. Он, кстати, жив по сей день. Мать погибла в автокатастрофе. Имеется и брат-близнец. По нашим данным, работает в автосервисе механиком.

— Интересная деталь, — задумалась Елизавета. — Везунчик работает автослесарем. Недалеко же его протолкнул блатной папаша.

— Какой Везунчик?

— Я же вам говорила. Два персонажа из истории, рассказанной Чулочником, — Везунчик и Бедняга. Вспомнили?

— Мама дорогая! — хлопнул себя по лбу Вострецов. — Этого не может быть!

— Чего? — не поняла Дубровская.

Следователь вскочил на ноги и забегал по кабинету, потом схватил в руки папку и решительно направился к двери.

— Извините, уважаемая, но мне надо закрыть кабинет, — сказал он, бесцеремонно выпихивая Лизу в коридор.

— Может, объясните, что произошло? — возмутилась она.

— Не сейчас. Мне нужно все проверить. Если моя догадка верна, мы прижмем нашего маньяка к ногтю. Клянусь, вы будете первой, кому я расскажу о своем открытии…

В материалах дела Климов числился как временно неработающий. Вместе с тем, имея в кармане диплом престижного института, он долгое время являлся ведущим специалистом одного из весьма авторитетных совместных предприятий в соседнем городе.

— Ума не приложу, почему он уволился, — рассказывал следователю непосредственный начальник Климова. — Могу только предположить, что здесь дело нечисто.

— Почему вы так решили? — насторожился Вострецов.

— Алексей был редкий умница. Не человек, а компьютер. Он один мог заменить собой целый отдел. Мы его ценили. Знаете, сколько он получал?

Начальник написал на листке бумаги цифры и передал следователю. Тот прочитал, пересчитал пальцем нули и даже присвистнул от изумления.

— Вот-вот. А к этому прибавьте перспективы карьерного роста, возможность вести исследования в Штатах и регулярные поощрения от руководства… И вот в один прекрасный день он явился на работу малость не в себе. Это, кстати, произошло после одной из его командировок. Обычно элегантный и подтянутый, Климов выглядел по меньшей мере странно: с какой-то неопрятной прической, в джинсах и свитере с оленями. Он попросил немедленно произвести расчет и даже не потрудился объяснить причины своего поступка. Я уже не говорю о том, что он не захотел принять участие в переговорах, на организацию которых он угробил едва ли не целый год. Клянусь, если бы я верил в привидения, я предположил бы, что в Климова вселился дух совершенно иного человека!

— А может, его заманили конкуренты? — предположил Вострецов.

— Мы тоже так решили, — усмехнулся начальник. — Да и он сам назвал нам фирму, где собирался работать. Но он там не появился, и о нем ничего не знают на том предприятии. Мы наводили справки. Он как в воду канул…

«Пока все сходится, — удовлетворенно думал следователь. — Странности в поведении Алексея легко объяснимы. Кстати, его начальник не так далек от истины, как могло бы показаться. Откуда ему знать, что… Впрочем, не будем торопиться. Всему свое время».

На месте работы Везунчика, в автосервисе, начальник цеха не жалел словарного запаса, превознося достоинства своего подчиненного до небес:

— Замечательный мастер! Руки — золото! Непревзойденный диагност. Знаете, как у врачей бывает? Только глянет доктор на больного, пару вопросов задаст, там постукает, здесь посмотрит — и баста! Готов диагноз, известно лечение. И все точно, без вранья. Так и наш Климов. Бывало, ляжет на капот, послушает двигатель — и все ему ясно. Такой парень был!

— Почему вы о нем говорите в прошедшем времени? — удивился Вострецов. — Он что, уволился?

— Почему уволился? — вытаращил глаза начальник. — Его убили. Кстати, не так давно. Мы всем цехом деньги собирали. Памятник получился что надо…

«Господи! Ну почему я сразу об этом не подумал! — корил себя Вострецов. — Все ведь ясно как божий день!»

— Производство по уголовному делу я приостановил, — рассказывал Вострецову его коллега, следователь Майков. — Все, что возможно, я, конечно, провел, но безрезультатно. Преступники найдены не были. Никаких ниточек, никаких следов. Банальная история!

«А вот здесь ты не прав», — думал про себя Вострецов. Он уже успел ознакомиться с имеющимися материалами по смерти мастера из автосервиса и нашел несколько интересующих его зацепок.

— O-ox, — зевнул Майков, очевидно, недовольный тем, что его заставляют ворошить детали ничем не примечательного, рядового преступления. — Ну шел мужик с работы. В темной подворотне напали на него подонки, избили. Не приходя в сознание, он скончался. Почитай экспертизу, если интересно!

«Да я прочитал. Наш невезучий Везунчик скончался от многочисленных телесных повреждений, причиненных предположительно арматурными прутами», — сделал для себя заметку Вострецов.

— Как ты думаешь, какой был мотив у преступников? — спросил он Майкова.

Тот неохотно оторвался от компьютерного пасьянса.

— Что я тебе, всевидящее око? Я же сказал, виновных не нашли. У кого я должен был спрашивать мотив? Наверняка корысть, если тебе так хочется узнать мое мнение!

— Почему тогда в карманах убитого обнаружен бумажник с деньгами? Паспорт тоже, кстати, не тронут.

— О боже мой! Ну, значит, типичная хулиганка. Ты что, не знаешь, как это обычно бывает? «Мужик, дай закурить! Как нет? Ах, ты еще хамить будешь?» Бац-бац арматурой по башке. Готово — труп!

— А не могло это быть заказное убийство? — не унимался Вострецов.

— Ну ты скажешь! — хихикнул Майков. — Мастер из автосервиса, кому он нужен? Разве что какому-нибудь новому русскому, у которого он спер особо ценную деталь от «Мерседеса»…

— А ты не заметил, что для простого работяги у него весьма респектабельный прикид: черное кашемировое пальто, костюм известной фирмы, запонки? Одежда, конечно, замызгана грязью, но в протоколе осмотра трупа все изложено детально. С ярлычков переписаны даже страны-изготовители: Италия, Англия, Франция. Тебе не показалось это странным? Наш автомеханик был одет как лондонский денди.

— Меня уже трудно чем-либо удивить, — огрызнулся Майков. — Я только не понимаю, куда ты клонишь?

«А вот этого я тебе не скажу, — усмехнулся про себя Вострецов. — Придет время, ты все узнаешь».

Заново проверять алиби Климова, конечно, не хотелось, но иного выхода не было. Во всяком случае, Вострецов был уверен, что делает это в последний раз. Врач Свирелин, по всей видимости, тоже был сыт общением с представителем прокуратуры, потому что, едва завидев знакомую долговязую фигуру в больничном коридоре, с трудом преодолел искушение заскочить в первую попавшуюся палату и захлопнуть за собой дверь.

— Будь проклят тот день, когда я дал согласие стать свидетелем защиты, — захныкал он. — Я думал, что это будет занимательно, но я вовсе не рассчитывал общаться с вами каждую неделю!

— Не я вас втянул в эту историю. Так что оставим в покое лирику! — поставил его на место следователь. — Клянусь, что скоро вы будете вспоминать с ностальгией наши с вами разговоры. Вы можете стать одним из участников сенсационного процесса. Будет о чем рассказать друзьям за кружкой пива!

— Я не уверен, что мне это хочется, — простонал доктор. — Но спрашивайте поскорее, что вам нужно.

— Хорошо. Припомните еще раз все детали, касающиеся вашего пациента Климова.

— Сколько же можно! — возмутился Свирелин. — Опять все сначала?

Вострецов только кивнул головой, и врачу ничего не оставалось, как снова затянуть нудный рассказ, перемежаемый жалобами в адрес черствого следователя и хитрой адвокатессы, заманивших его в это пренеприятное дело.

Свирелин уже в который раз припомнил известные ему обстоятельства аварии, ее печальные последствия и назначенное лечение, и только тогда, когда следователь было собрался закончить допрос, он вдруг заявил:

— Вообще этот Климов вел себя беспокойно. Вечно жаловался и ныл. Уже тогда, когда мы его выписывали, я посоветовал ему впредь быть осторожнее. Он только усмехнулся: «Вы думаете, это несчастный случай, доктор? Это покушение на мое убийство».

— Он так и сказал? — заволновался Вострецов.

— Да, именно так.

— Почему же вы раньше об этом не говорили?