Галина Романова - Призрак другой женщины

– А вот надо съездить к этой семье и все узнать. Нет, начинать надо с детского дома. Хотя… – Он неуверенно остановился у двери. – Хотя я думаю, что нет его там.

– Директора? – Кораблев поспешно прятал пистолет в кобуру.

– Нет, того, кто себя за него выдает…

Детский дом встретил оперативников, возглавляемых на этот раз полковником, запертыми воротами.

– Ну вот! – Полковник подергал за кованую воротину. – И как туда попасть?

– Сейчас…

Мишин начал искать в телефоне номера сотрудников, которые успел записать. Ответила лишь повариха Мария, крутые бока которой запомнились ему особенно отчетливо.

– Нам бы попасть к вам, Машенька, – ласково запел он в телефонную трубку. – Это очень, очень важно!

– Я бы рада, – смутилась повариха. – Да ключи только у зама, а он куда-то уехал.

– А директор?

– Какой директор? – удивленно отозвалась Мария.

– Как – какой?

У Мишина задергалось левое веко, он повернулся к оперативникам, нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу, покосился на полковника, который проявлял явные признаки беспокойного неудовольствия.

– Андрей Егорович!

– Здравствуйте! – фыркнула раздосадованная повариха. – Да он рассчитался давно.

– Как давно?!

– Так как с женой развелся, так и рассчитался. Почитай, одновременно это у него и случилось.

– Что?! С женой?! Развелся?!

Вот вам и ответ!

Ветер, с утра навевавший слабые надежды на подступающую весну, вдруг сделался неприятным, ледяным, заставил поежиться и повыше поднять воротник куртки.

– А где он теперь, Мария? Как его искать? – спросил Олег, но почему-то был уверен, что сам знает – где именно.

Ее ответ его не разочаровал.

– Вы к Яровой наведайтесь, – отозвалась она после паузы. – Вот шалава так шалава! Не успела одного братца оплакать, как к другому начала на шею вешаться.

И Мария завелась так, что Мишину показалось: конца и краю не будет этим сплетням. Но одно удалось узнать совершенно точно – Яровая Катерина живет теперь с бывшим директором детского дома где-то в дачном поселке. Маша назвала примерно, где это. И добавила, что там у Катьки дом. Добротный, двухэтажный, из красного кирпича.

– Это она тут бедной овцой прикидывалась. И кофты носила с зашитыми локтями. А на самом-то деле… – Мария запыхалась, отдышалась, а потом прошептала, прежде чем проститься: – Нам всем кажется, что она давно с обоими братьями любовь крутила. Иначе-то как? Иначе не смогла бы она так сразу на Андрее-то повиснуть? Не-еет, давно она с ним… Ладно, сырники у меня горят, уж извините. Горелыми-то ребят не накормишь. Все свиньям уйдет. Прощайте…

– Вот все и сошлось, – пробормотал он, убирая телефон в карман.

– Сошлось у него! Опять сошлось? Ну, просвети нас, неразумных.

Кораблев злился, потому что промерз до костей. Он бы с радостью сейчас вернулся в свой кабинет и подумал как следует в его теплой тишине. А разве получится? Мишин, по его интуитивным расчетам, куда-то лыжи навострил. Вон как ходко зашагал к машине.

– Надо ехать в Речное, – не разочаровал Кораблева Олег. – Там у Яровой дача. Он с ней.

– Кто он?! – ядовито осклабился Кораблев и зябко повел плечами. – Холод-то какой! Куда-то ехать…

– В Речное, Иван Георгиевич, – устало отозвался Мишин и со скрежетом отодвинул дверь микроавтобуса. – Там она с ним.

– С кем – с ним-то? – не унимаясь, ворчал Кораблев и когда в автобус лез, и когда на сиденье рядом с Олегом устраивался. – Кого хоть едем ловить?

– Убийцу. Убийцу собственного брата, Юрия Стахова и двух его охранников. А плюс к тому еще и бывшего подельника. Пять смертей на этом чудовище.

– Хм-мм, хочешь сказать, что милая женщина, воспитывающая бедных сироток в детском доме, преспокойно может жить с таким монстром?! – гневно отозвался Иван Георгиевич и попробовал шевельнуть пальцами ног. Они онемели от холода настолько, что теплые зимние ботинки казались железными кандалами, специально кем-то выстуженными. – Что-то закрутил ты, Олег. А ну как ошибаешься?! Как она могла? И не догадывался никто, и не понимал, что происходит?

– Чужая душа – потемки, Иван Георгиевич, – пожал плечами Мишин и поежился. – Холод-то какой! Степ, включи печку на полную, а!

Через десять минут в автобусе сделалось жарко, народ расслабленно стал расстегивать куртки, разговорился. Кто-то вспомнил чудовищную историю о том, что одна потерпевшая прожила всю жизнь с человеком, который жил под чужой фамилией и двадцать лет находился в федеральном розыске.

– И не узнала бы она никогда, если бы случайно не попалась ей его фотография на стенде. Приехала на личном автомобиле проходить техосмотр, а тут сюрприз. Фото нежно любимого смотрит на нее из-под заголовка: «Разыскивается особо опасный преступник». В жизни всякое бывает. Может, и эта, как ее там…

– Яровая, – подсказал Мишин, поиграв выразительно бровями в сторону внимательно слушающего полковника. – Катерина Яровая.

– Вот-вот! Может, и она тоже ни о чем не догадывается?

Яровая догадывалась. Более того, она наверняка знала все о любимом. Обо всех его подвигах как прошлых, так и настоящих. Иначе почему она тогда встретила их в штыки и пускать на порог собственного дома отказалась? То-то же!

– Нам все известно, Катерина Ивановна, – шагнул вперед Кораблев, когда, кутаясь в дорогую пуховую шаль, женщина преградила им дорогу и встала щитом у дверей. – Вынужден вас огорчить, но в дом вам придется нас впустить.

– А ордер?! – взвизгнула она беспомощно и завертела головой, будто ища поддержки.

Помощь не пришла. Соседний дом слева стоял заколоченный. Тот, что справа, был только возведен под крышу, и, судя по отсутствию следов в снегу, там давно никто не хаживал.

– А зачем ордер? – удивился Кораблев и пошел на нее. – Мы же ничего искать у вас не собираемся.

– Зачем тогда приперлись??? – не захотела она сдаваться и уперлась Кораблеву в грудь руками.

Шаль упала на пол, обнажив бледную кожу голых рук. Чуть выше локтей обнаружились две татуировки с живописным орнаментом.

– Ничего себе воспитательница! – присвистнул неодобрительно старомодный Кораблев. – Не удивлюсь, если выяснится, что вы и наркотики употребляете.

– Это еще почему? – воскликнула Яровая все еще зло, но уже без напора.

– Ну… С рецидивистом решились свою судьбу связать… Он мог вас многому научить.

Кораблев пошел впереди нее в дом, будто не разбирая дороги. На самом деле очень внимательно все оглядывал.

Его сотрудники, вооружившись, тихо следовали, кто впереди, кто сбоку.

В просторной прихожей, еще не до конца обустроенной, в углу валялся строительный мусор, не было мужских ботинок и верхней одежды, но домашняя вельветовая куртка, явно не с женского плеча, на вешалке висела. В кухне стол был накрыт на двоих, но вторая грязная тарелка уже стояла в раковине. И чашка с кофейной гущей была там же.

Кораблев осмотрел три другие комнаты – никого. Кивком отправил ребят на верхний этаж, повернулся к Яровой.

– Сам-то где, Катерина?

– А?! – Она нервно теребила концы шали, которую успела поднять с пола, когда помчалась следом за полковником. – К-какой сам?!

– Полно вам, Катенька! Полно! – Он иронично ухмыльнулся, сел на стул напротив ее места, откуда она еще не убрала тарелку с макаронами и застывшим мясом. – Тут вот, на этом месте, сиживает ваш суженый, а? Тарелочка его в раковине.

– Это соседка! – выпалила она и покраснела, опустив глаза. – Соседка заходила.

– Что за соседка? Как зовут? Фамилия? Где живет? Мы же должны проверить. Олег! – громко позвал полковник, хотя Олег все это время торчал у него за спиной. – Запиши данные. Мы должны будем проверить. Чтобы… Чтобы Катерина Ивановна Яровая не проходила у нас по делу соучастницей страшных преступлений, а была всего лишь свидетелем. А? Катенька? Готовы диктовать?

Она вдруг как-то надломилась, будто ей вдарили под дых, сползла на свой стул, поставила с грохотом локти на стол, уткнулась лицом в крепко сжатые кулаки и застонала громко и протяжно:

– Ненавижу-ууу!!! Господи, как же я вас, мусоров, ненавижу-ууу!!! Всю жизнь вы мне поперек горла!!! Всю мою жизнь!!! Только жить начинаю, тут вы!!! Только все пошло как по маслу, тут вы, суки!!!

– О, Олежка, дама-то, видать, у нас не безупречна. Не пробивали ее по базе, нет?

Стыдно признаться, но Мишину даже в голову не пришло проверять по базе преступных элементов воспитательницу детского дома!!! Это все равно…

Все равно что Кораблева проверить!!!

Но об этом он, конечно, говорить вслух не стал. Просто головой отрицательно мотнул. Его сейчас занимало больше не прошлое Яровой, а то, куда подался ее благоверный. Хорошо, если за продуктами вышел, а если нет? Если он к дому Кати двинул?

– Где он?! – почти крикнул Олег, воспользовавшись паузой, в течение которой Кораблев слишком уж пристально рассматривал татуировки воспитательницы. – Говори, гадина, или я тебя!..