Елена Чалова - «Ярость богов»

– Не может быть! – Мири изо всех сил таращила глаза и прижимала руки к щекам. – Но когда же этот тип успел подменить камень?

– Не знаю… это очень странная история. Мне нужно возвращаться в город. Я вызову тебе такси…

– Нет-нет, я с тобой! Какой смысл рассказывать начальству историю, которая не имеет конца. Я позвоню и сообщу, что…

– Не стоит пока упоминать про неприятности, – пробормотал Антуан, и Мири видела, что он уже жалеет о своей откровенности.

– Нет-нет, я ничего не скажу, я все понимаю… Придумаю что-нибудь. Скажу, что Николаю стало хуже или еще что. Разворачивайся, поехали.

Несколько минут они двигались в молчании. Каждый думал о своем. О чем думал Антуан, Мири не знала, но она уже поняла, что не может вернуться в город с рубином. Если Антуан сообразит спросить Николая… Черт!

– Может, мы все же могли бы немного передохнуть где-нибудь на берегу? – робко спросила она.

Но Антуан лишь покровительственно похлопал ее по колену.

– Не сейчас, милая, – сказал он. – Нам нужно спешить.

Пока она пыталась придумать хоть какой-то предлог для того, чтобы заставить Антуана свернуть к берегу озера, он притормозил у заправки.

– Я в туалет, – заявила Мири, – а потом зайду в кафе возьму попить. Тебе надо что-нибудь?

– Купи шоколадку.

Оказавшись в туалете, Мири заметалась. Она подняла крышку бачка, но тут же покачала головой – глупо и книжно. Просто выбросить в мусор? А вдруг кто-нибудь случайно найдет, отнесет в скупку… даже самый неопытный ювелир сообразит, что перед ним редкость. Черт! Черт, куда же его деть? Она достала камень и уставилась на него. Темный лик притягивал взгляд. Проглотить? Может, он прояснит мозг? Даст новые силы, хитрость? Она отвела взгляд от красного марева и тут же передернулась от отвращения. Как такая мысль могла прийти в голову? Никогда не станет она глотать этот ужас. Его и в руках-то держать противно.

Она так ничего и не придумала. Сходила в туалет, умылась холодной водой, причесалась и, не найдя, чем заняться и куда деть чертов рубин, отправилась в кафе.

Купила пару шоколадок, сэндвич, бутылку воды и сквозь стеклянную стену взглянула на улицу. Антуан разговаривал по мобильнику, и лицо у него было напряженное и недовольное.

В полном отчаянии она оглядела помещение. Прилавок, полки с товарами, пара столиков в углу. Никакого тайника, ничего подходящего. Ни цветочных горшков, ни других укромных уголков.

Чувствуя, как приближается что-то неотвратимо ужасное, она вышла на солнечный свет и зажмурилась. Сбоку кто-то заурчал. Мири оглянулась. Подле конуры цепью был привязан страхолюдного вида пес. Мохнатый, грязно-коричневого цвета и размером с небольшого теленка. Он внимательно смотрел на сэндвич с ветчиной в руках девушки, и из глотки его вырывалось урчание. Мири сделала шаг к псу, но урчание стало громче и приобрело суровые нотки.

– Вот, значит, как? – сказала она насмешливо. – Кушать хотим, но прогибаться не согласны?

Урчание стало тише. Пес склонил голову и внимательно смотрел на нее.

– Ладно, мне не жалко, – заявила Мири. Он отломила половину сэндвича и протянула ее грозному охраннику.

Тот вытянул шею, но не сделал ни шага навстречу.

– Негодяй, – пробормотала Мири. Она сделала небольшой шаг вперед. Пес молчал.

– Мири! – Антуан закончил разговор и звал ее. Оглянувшись, она помахала рукой и крикнула:

– Иду! – повернулась к псу и спросила шепотом:

– Ты постережешь для меня одну вещь, дружок?

Она достала из кармана камень и сжала его в правом кулаке, а левой рукой продолжала протягивать псу сэндвич.

Тот, должно быть, чувствовал напряжение девушки, потому что смотрел настороженно и не спешил подходить. Мири пожала плечами и бросила сэндвич на землю. Огромный пес подхватил его, и хлеб с ветчиной исчезли в громадной пасти. Это произошло очень быстро, но пока он глотал и облизывался, Мири успела воровато оглянуться и зашвырнуть в темное нутро конуры рубин, цену которого не имело смысла измерять в деньгах, потому что он стоил дороже человеческих жизней.

Пес быстро поднял лобастую голову и подозрительно взглянул на стоявшую перед ним девушку. Из его глотки опять вырвалось глухое рычание, но Мири уже протягивала вторую половину сэндвича, и в этот раз страж снизошел до того, что сделал шаг навстречу и взял угощение из ее рук.

– Эй, мадмуазель! Не кормите Геркулеса! – из задних дверей заправки выскочил паренек с пакетом мусора и заторопился к помойке. – Хозяин говорит, что он должен быть голодным и злым. Он кормит его лично раз в день, а на ночь спускает на дворе, и этот зверь рвет любого, кто приблизится к дому.

– Хорошо, не буду! – голосом послушной девочки отозвалась Мири. Сделала шаг назад и вполголоса сказала псу:

– Геркулес! Ты охраняй его, ладно? А когда смогу, я вернусь и избавлю тебя от него.

– Мири! – Антуан уже сел в машину и завел мотор.

Девушка бегом вернулась к заправке, прыгнула на сиденье машины и едва успела принять озабоченный вид. Подумать только, она сумела избавиться от этой напасти! Мири казалось, что огромная тяжесть свалилась с плеч. Даже усталость стала меньше.

Она слопала шоколадку, запила водичкой и некоторое время счастливо и бездумно смотрела на дорогу. Впрочем, недолго, минут пять. А потом ей в голову пришел простой вопрос: каким образом она сможет забрать камень у Геркулеса?

Движение в городе всегда было гораздо медленнее, чем на трассе, но в этот раз при подъезде к гостинице скорость упала совсем и, простояв минут десять, Антуан просто бросил машину у обочины и, захлопнув дверцу, заспешил вперед. Мири скорее бежала, чем шла за ним.

Их худшие опасения оправдались, когда, повернув за угол, они увидели оцепление, натянутую полосатую ленту, какой полиция огораживает место происшествия или преступления. Кругом полно было людей в форме. А подойдя ближе, они заметили носилки с черным пластиковым мешком.

К Антуану подскочили двое, судя по костюмам и переговорникам, из службы безопасности. Впрочем, выглядели они весьма потрепанными: у одного разбиты губы, у другого – ссадина на скуле, костюмы потеряли лоск и смотрелись не так презентабельно, как утром.

– Мы приехали, как вы и сказали, – начал один. – Поднялись в номер. Но клиент, по документам Николай Салтыков, был в невменяемом состоянии.

– Мы тщательно обыскали его и номер. Ничего не нашли, – подхватил его напарник. – Тогда мы решили отвезти его к нам. Но, когда выходили на улицу, из припаркованного у тротуара «форда» выскочили какие-то типы и попытались отбить у нас объект.

– Пока мы разбирались, он стоял на дороге. Идти сам не мог, просто стоял у тротуара.

– И в этот момент его сбила машина.

– Насмерть? – мрачно спросил Антуан.

– Да, то есть не совсем, но он умер буквально через две минуты.

– Что-нибудь успел сказать?

– Нет, он был без сознания.

– А машина и те парни?

– Скрылись. Мы сообщили данные полиции, их ищут…

Антуан фыркнул. Потом пошел к людям в форме и штатском, стоявшими над носилками.

Мири тихонько попятилась прочь. Свернула за угол. Некоторое время просто не спеша шла по улице, затем зашла в кафе и, положив несколько монет на прилавок, попросила разрешения позвонить.

Мири решила, что сейчас самое время поехать к бабушке. Нужно перевести дух, прийти в себя и все-все кому-то рассказать. А с бабушкой разговаривать лучше всего. Можно прийти к ней в любой момент, хоть ночью. Мири помнила долгое совместное сидение в кофейнях, пикники в парке и даже разговоры в машине, когда бабушка отпускала шофера пить кофе и они просто оставались вдвоем. Савта Мириам можно рассказать все на свете: и что нравится парень с соседнего отделения, а он смотрит только на белокурую Вивьен; и что не хочется делать огранку для дяди Давида, а очень хочется поехать на Ибицу; и правда ли, что она, Мири, должна считаться русской, несмотря на свой французский паспорт, только потому, что училась в России? Часто Мири говорила сумбурно, перескакивая с одной темы на другую, вставляя словечки из молодежного сленга или даже другого языка; бабушка все равно слушала внимательно и если и задавала вопросы, то только по существу. Не то что мама Соня. Та уже через две минуты начинала лезть с дурацкими «родительскими» вопросами и комментариями: «Я же тебе говорила, что приличные девочки так не разговаривают! То есть ты опять надевала то платье? Такую непристойную дешевку? Минуточку, а кто такой Джесси? Что значит – неважно?»

К концу разговора с бабушкой, даже если савта Мириам не говорила ничего важного, странным образом на душу Мири нисходило успокоение и совершенно естественным образом находилось единственно верное решение очередной насущной проблемы.

И теперь девушка привычно стремилась оказаться в знакомой безопасной гавани, где ее примут, защитят, выслушают – и тогда наконец все встанет на свои места.