Ольга Баскова - Красная ночь

Подозреваемые

Илона в сопровождении молодого мужчины, несшего ее чемодан, вошла в квартиру покойной матери, открыв дверь своим ключом: Панько еще не успели поменять замок. Увидев непрошеную гостью, мать и дочь застыли в изумлении:

— Откуда ты взялась?

— Хорошее приветствие, — усмехнулась женщина, забрав у мужчины вещи и расплатившись с ним. — И очень странное для хозяйки квартиры.

Надежда надула губы.

— Ты здесь уже не хозяйка! Зачем ты приехала?

Илона расхохоталась:

— Восстановить справедливость. Вот, полюбуйся.

Она достала из сумочки несколько писем. Дина посмотрела на них:

— Что это?

— Письма моей матери, — пояснила женщина. — Хотите почитать? Только учтите: это копии. Так что совершать необдуманные поступки не нужно. В них она пишет знаете о чем? Чтобы я готовилась приехать по первому ее зову, дабы оформить на меня квартиру. Можете убедиться.

— Почему это всплыло только сейчас? — холодно поинтересовалась Надежда.

— Сейчас объясню, — Илона прошла в столовую и опустилась на диван. — Взгляните на фамилию и имя получателя. Вы еще помните, как зовут моего отца? Так вот, он долгое время не прощал матери измены, кстати, вами же и подстроенной, и не распечатывал письма до прошлой недели.

— Возможно, она и хотела завещать хату тебе, — усмехнулась Дина. — Однако это было давно. Твоя матушка передумала. Хочешь почитать завещание?

Женщина пожала плечами:

— Какой смысл читать документы, которые писал человек не в своем уме?

— Попробуй это доказать, — предложила Панько-старшая.

— За этим я и приехала.

Мать и дочь переглянулись.

— В отношении дела моей матери будет назначена посмертная экспертиза, — объяснила им Илона.

— То есть эксгумация? — спросила Надежда.

— И не только. Подобная экспертиза включает опрос соседей относительно поведения покойной, а они как один подтвердят: была абсолютно нормальная женщина, пока не связалась с вами. Кстати, если вы думаете, что никто не заметил, как все ваши родственники умирают похожей смертью, вы глубоко ошибаетесь.

Она заметила, как побелели их лица.

— Надо же подумать, что кто-то поверит, что моя мать вышла замуж за бомжа и завещала ему трехкомнатную в центре! — засмеялась Илона. — Еще обратятся и к коллегам по работе. Там мою маму тоже знали не такой, какой она стала потом.

Каждое ее слово било их, как кнут.

— И это еще не все, — вкрадчиво продолжала женщина. — Я расспросила про лекарство, которым вы ее пичкали. Доступ к нему был только у работавших в твоей больнице, Диночка, так как только она получила его в качестве гуманитарной помощи. Это во-первых. Во-вторых, малые дозы сохраняются в волосах после смерти человека, так что вы правы: без эксгумации нам не обойтись. На сегодня все, я устала и хочу спать. Информирую: я занимаю свою бывшую, а ныне настоящую комнату и прошу самозванцев и преступников вынести оттуда свои пожитки.

Илона гордо прошествовала мимо ошарашенных Панько.

Алексей Тертецкий вторые сутки не находил покоя. Сон покинул его, и он метался по камере, не зная, что предпринять.

— Найдите Степана, прошу вас! — плакал парень на допросах у Мамонтова. — Только так вы докажете мою невиновность.

Юрий обещал. Из Залесска пришли сведения, реабилитировавшие задержанного в отношении происшествия. Согласно проверке, Тертецкий, хотя и учился в то время в залесском институте, на момент убийства в городе женщины находился в Санкт-Петербурге на студенческой конференции. Следователь стал ловить себя на мысли, что верит Алексею.

Убийцы

Оглушительный звонок раздался в квартире Панько в третьем часу ночи.

— Кто? — приглушенно спросила Надежда.

— Ну вы даете! — послышался звонкий мужской голос. — Такси заказывали?

— Так быстро? — удивилась женщина.

— Представьте себе, — усмехнулся таксист. — Я тут неподалеку оказался.

— Подождите минутку на улице.

— Только в темпе.

Встревоженная Дина спросила мать:

— Уже приехали?

— Да. Готовь Илону.

Через десять минут три женщины вышли из подъезда, направившись к машине. С двух сторон чета Панько поддерживала Илону, еле волочащую ноги. Увидев клиентов, таксист вышел из автомобиля и открыл заднюю дверь.

— Больная, что ли? — с интересом посмотрел он на Илону.

— Какой там! — махнула руками Надежда. — Ты принюхайся, милок.

Парень потянул носом воздух. В салоне запахло водкой. Он скривился:

— Неужто пьяная? Такая молодая и красивая?

— Так спирт разве спрашивает? — заохала старшая Панько.

— Куда вы ее, в больницу?

— Надо бы, да стыда сколько, — ответила Дина. — Как-никак наша родственница. Уж пятый день в запое. Мы тут с ног сбились, не знаем, что делать. Решили вот отвезти ее к матери.

— Далеко поедем? — спросил мужчина.

— В Песочное.

— Не ближний свет.

Дина залезла на переднее сиденье и скомандовала:

— Ну, трогайте.

Парень с опаской поглядел на даму, находившуюся в состоянии алкогольного опьянения:

— Слушайте, а она не… А то я чехлы недавно поменял.

— Нет, не бойтесь. Если что — заплатим за ущерб.

Таксист включил зажигание, и через несколько минут машина тронулась с места.

— Вам до самого Песочного?

— Нет, — покачала головой старшая. — Мы покажем, где нас высадить.

Женщины попросили остановиться через двадцать минут, у озера.

— До Песочного еще добрых три километра, — сказал им водитель.

— Все нормально, — пояснила ему младшая. — Тут нас ее папанька на «Запорожце» дожидается. Сколько?

Парень назвал цену. Женщины заплатили, не торгуясь. Вытащив из салона качающуюся и ничего не соображающую Илону, они встали на обочине, ожидая, когда такси скроется в темноте.

— Ну ты и придумала, — Дина зевнула, окидывая взглядом окрестности. — Стоило переться в такую даль.

— Читала газету? — Надежда еле стояла, поддерживая молодую женщину. — Тут маньяк прикончил аж двух дамочек. Где две — там и третья. И ножичком ее сильно бить не придется. Хлебнет водички — и поминай как звали.

— Ножом стукнешь ты, — тоном, не терпящим возражений, сказала дочь.

— Ручки боишься замарать? — с иронией произнесла мать. — Так они у тебя и без того запачканы. Кто наших старушек на медленную смерть обрекал?

— Так то инъекции, — возразила девушка.

— Какое это имеет значение! Результат один.

Пробираясь через камышовые заросли, они с большими усилиями тащили на себе новую жертву. У самой воды Надежда сбросила Илону на песок.

— Давай! — крикнула она Дине.

Та вытащила из кармана большой кухонный нож:

— Держи.

Панько, крепко сжав рукоятку в руке, замахнулась, целясь в самое сердце Илоны.

— Милиция! Бросай оружие!

Этот неизвестно откуда раздавшийся голос поверг женщин в панический страх. Они с ужасом заметили, как со всех сторон к ним приближаются люди.

— Миленькие, родненькие! — запричитала Дина, упав на колени. — Клянусь, я не виновата, это все она! Она заставила меня.

— Заткнись, дура! — Надежда широко улыбнулась вовремя подоспевшим сыщикам. — У них на нас ничего нет. Вот, вывезли на прогулку пьяную родственницу. Имеем право?

— А ножичек зачем прихватили? — поинтересовался Павел. — Колбаску резать? Так называемый пикник на обочине?

— А хотя бы и так, — парировала Панько. — Докажи обратное.

Петя и Лариса в это время хлопотали над лежащей без сознания Илоной.

— Жива! — сообщили они. — Мы подоспели вовремя!

— С какой стати ей умирать? — усмехнулась пожилая дама. — Нажралась, как свинья, вот и спит без задних ног.

— Бросьте! — махнул рукой Киселев. — Водкой только от ее одежды пахнет. Тут вы постарались на славу.

— И все равно вы ничего не докажете! — стояла на своем Надежда.

— Садитесь в машину, — приказал Павел.