Ольга Баскова - Лестница, ведущая вниз

— А вот в это я не верю, — полковник усмехнулся. — Вряд ли ваша совесть когда-нибудь будет спокойна. Если она, конечно, у вас есть…

— Ну бросьте, — судя по тону, Валерий Семенович пребывал в отличном настроении. — Пора вам налаживать со мной отношения. Как только я стану мэром…

— Желаю успехов, — прервал разговор Алексей Степанович и положил трубку.

На том конце провода Полоцкий сплюнул на дорогой ковер в кабинете своего офиса. Этот говнюк испортил ему настроение.

Сергей Полоцкий уже второй день не находил себе места. Отведенное для уплаты долга время летело катастрофически быстро, с такой же быстротой росла и сумма. Его бывшие приятели, когда-то с легкостью втравившие его в аферу с сомнительными дорогостоящими лекарствами, о вреде которых писали позже все приреченские газеты, не хотели больше ждать. Завтра в обед он должен был отдать им пятнадцать тысяч долларов. Обвиняя во всем только себя, парень в ужасе метался по квартире, не видя выхода, так и не решившись рассказать обо всем матери. Впрочем, это мало бы чем помогло, разве что окончательно бы подорвало ее здоровье. Достать такие деньги помогла бы только продажа квартиры, что и предлагали ему, а это явилось бы для матери тяжелым ударом. Нет, нужно опять надавить на отца. Он обязан выручить родного сына. Сергей вздохнул и пошел облачаться в свой лучший костюм.

Валерий Семенович уже собирался покидать офис, когда охранник, единственный оставшийся из персонала в такое время, доложил о приходе молодого человека.

— Пропусти этого придурка, — милостиво разрешил хозяин, заметив в окно направляющегося к нему понурого молодца, возомнившего себя его сыном.

То, что охранник не остановил его, показалось Сергею хорошим знаком. Он стрелой влетел в кабинет Валерия Семеновича.

— Здравствуйте!

— Милостивый государь, — насмешливо начал хозяин. — Я разрешил вам пройти сюда, чтобы сказать: сегодня мы видимся с вами в последний раз. Думаю, вы понимаете…

— Не понимаю, — перебил его Сергей, решивший идти до конца. — Почему вы с такой легкостью отказываетесь от своего ребенка?

Полоцкий вздохнул. Ну почему некоторые не понимают по-хорошему, а потом, наталкиваясь на неприятности, во всем обвиняют не себя, а других? Его всегда коробила мысль о том, что люди зачастую получают пулю в лоб лишь по своей дурости, как получит ее и этот говнюк, если не отстанет со своими притязаниями. За много лет экстремальной жизни Валерий сделался неплохим психологом. Он видел настрой юноши: такой идиот вполне способен обратиться в прессу, а уж та ухватится за сей жареный факт, невзирая на то, что Валерий Семенович имеет веские доказательства обратного. Сейчас, если доказательства исходят от людей, подобных ему, их стараются всячески свести на нет. По мнению тех, у кого нет ни гроша за душой, такие, как он, могут все купить и продать, даже то, что купить и продать невозможно. Так что маленький скандал, как ни крути, неизбежен. Валерий Семенович должен был погасить его, и по возможности без кровопролития.

— Как вас зовут? — спросил он парня. — Вы мне до сих пор по-человечески не представились.

— Сергей Полоцкий, — по-солдатски отчеканил тот.

— Уважаемый Сергей, — мягко начал кандидат в мэры. — Как вам известно, у совершенно разных незнакомых друг с другом людей возможны одинаковые фамилии. Такие люди называются однофамильцами. В нашем с вами случае дело обстоит именно так, и я готов предоставить доказательства. Еще в первую нашу встречу вы сказали: возможно, я, переспав с вашей матушкой, забыл ее. Тут я не смогу с вами не согласиться. В моей жизни было много девушек и женщин, с которыми я проводил какое-то время и расставался навсегда. Большинство из них выветрилось из моей памяти. Зато насчет мыслей об их возможной беременности душа моя всегда оставалась спокойной. Знаете почему?

— Но предохранение не всегда… — начал Сергей.

— Дело не в этом, — махнул рукой Полоцкий. — Мы с Дианой, поженившись, очень хотели ребенка и беспокоились, почему она не беременеет. У богатых людей должны быть наследники. Мы не оставляем свои капиталы кому попало. Естественно, мы отправились к врачу и сдали анализы. Их результаты надолго выбили нас из колеи: ни я, ни она не способны иметь детей, то есть оба бесплодны, понимаете? И никакое лечение не помогло бы.

Заметив недоверчивое выражение на лице Сергея, Валерий добавил:

— Дома у меня имеются все необходимые справки. Если вам интересно на них взглянуть…

Сергей прислонился к прохладной стене комнаты. Ему стало не по себе. Если то, что сказал ему этот богатый и известный мужчина, правда, он пропал… Нет, этого просто не может быть! Скорее всего, господин Полоцкий купил себе подобную справку, чтобы отбиваться от всех называющих себя его детьми. Ведь сам же признался, сколько у него было баб… От этой мысли молодому человеку стало легче.

— Такому, как вы, ничего не стоит приобрести подобный документ, — резко сказал он. — Наверняка не один я имею к вам претензии такого рода. Однако я вам не верю, и так просто вы от меня не отделаетесь.

— Хорошие слова, сынок, — похвалил его Валерий. — Только ты ведь пришел не обнять папочку, а, насколько я помню, содрать с родителя сумму, необходимую для погашения долга. Сколько у тебя набежало?

В душе парня шевельнулась надежда.

— Пятнадцать тысяч долларов, — ответил он. — Ведь для вас это мелочь, правда? А для таких, как я, — вопрос жизни и смерти. Вы не откажете мне?

— Во-первых, это не мелочь, — назидательно начал Полоцкий, потихоньку выходя из себя, — иначе ты бы сам заработал их. Во-вторых, сыну бы я действительно не отказал, но ты чужой для меня человек. Так что пошел вон. И чтобы больше я тебя не видел. Иначе при каждом твоем появлении мои охранники будут учить тебя уму-разуму, раз это некогда делать твоей маме.

Сергей повернулся и покорно пошел к выходу, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног. Решение действовать родилось неожиданно быстро. Проходя мимо ничего не подозревающего охранника, он ловким движением вырубил его и выхватил пистолет из кобуры. «Все-таки армия пригодилась мне, — думал парень, снова взбегая по лестнице наверх. — Напрасно мать так горевала, что отмазки не получилось».

Валерий был удивлен и по-настоящему напуган, увидев стоящего перед ним с пистолетом в руке Сергея. Он раскрыл рот, чтобы что-то сказать, оттянуть время, дать деньги, лежавшие в сейфе, проклиная себя, как он мог позволить себе так расслабиться, однако парень пришел уже не за этим.

— Вы мразь, — сказал он, взводя курок. — Самая настоящая мразь. Таких надо мочить.

Полоцкий выставил ладони вперед, словно этот жест мог спасти его от пули. Сергей, прицелившись, выстрелил ему в грудь. Кандидат в мэры взревел, как раненый зверь, с ужасом глядя на кровь, фонтаном бьющую из раны, и ощущая, как силы покидают его вместе с этой красной жидкостью. Нет, перед ним не промелькнула, как утверждают некоторые, пережившие клиническую смерть или бывшие к ней очень близко, вся его жизнь с самого рождения, раскручиваясь, как кинолента, нет, перед ним не стояли умоляющие глаза его жертв. Этого всемогущего человека не покидало чувство удивления и ужаса. Мысль юлой вертелась в голове: кто-то посмел поднять на него руку, и этот кто-то непременно получит по заслугам, а сейчас надо спасать жизнь. Валерий заметался по комнате, обагряя белоснежные обои и дико воя, а Сергей, даже не целясь, расстреливал его. Наконец всемогущий упал, сотрясаясь в конвульсиях. Парень подошел к нему и сделал контрольный выстрел в голову, помня, что это обязательно надо сделать, несколько секунд постоял у распростертого тела, глядя в широко раскрытые глаза, в которых так и застыло недовольство и удивление, потом бросил пистолет рядом с трупом и на негнущихся ногах отправился домой.

Мать, как всегда, проверяла тетради и готовилась к урокам. При виде ее у Сергея стеснило дыхание.

— Бедная мама, — прошептал он.

Впервые за двадцать лет его жизни ему стало по-настоящему жаль ее. Кроме этого чувства, парень ощутил полное понимание всех ее поступков, за которые раньше осуждал ее. Когда этот подонок, папаша, бросил ее, она не захотела от него ничего, и правильно сделала. Сведя сегодня счеты с этим негодяем, он тоже не хотел от него ничего, не хотел еще до того, как нажал на спусковой крючок, кроме одного — удовлетворения своей гордости. Сергей подошел к матери, обнял ее и, всхлипнув, как-то по-детски заплакал.

— Что случилось, сынок? — Она повернулась к нему, и, увидев на ее еще молодом лице глубокие морщины, оставленные заботами и страданиями, парень зарыдал еще больше.