Мария Спасская - Магическая трубка Конан Дойла

— И, оглядевшись, находит себя обнаженным? — усмехнулся секретарь.

— Вот уж нет. Одежда в ином мире создается силой мысли. Поскольку материя там сразу же откликается на мысль, то, чтобы одеться, достаточно подумать, что ты одет. И внешность ты выбираешь любую. Хочешь быть молодым — на здоровье. Красивым — пожалуйста. Так же дела обстоят и с питанием. Воздух в измерении, куда уходят души, заряжен божественной жизненной силой, изливающейся через Солнце, и содержит все необходимое для поддержания телесного существования в том мире.

— А как обстоят дела с призраками в старинных замках? Почему они не стремятся покинуть облюбованные руины и не устремляются в другое измерение?

— Их держат земные страсти. Если при жизни человек был слишком привязан к кому-то или чему-то, то после смерти он сможет освободиться от этой привязанности, лишь завершив свои земные дела. И вот тогда он воспарит. Если же завершение дел невозможно, несчастная душа так и будет страдать до тех пор, пока сильный медиум не поможет ей очиститься.

Дверь в купе открылась, и заглянула усатая голова кондуктора.

— Господа, следующая станция — Брэдфорд, — торжественно провозгласил он.

Выйдя на станцию, джентльмены взяли фиакр и по извилистой дороге, тянущейся через холмы, добрались до местечка Коттингли. Глядя на простирающиеся перед ними поля и перелески, теософ раскинул руки и с чувством произнес:

— В этих местах сам воздух пропитан тайной! Здесь чувствуется присутствие тонкой энергии!

— Мне тоже что-то такое чувствуется, — сдержанно согласился секретарь.

Возница покосился на обоих джентльменов и ничего не сказал. Как истинный католик, он не одобрял новомодных течений и особенно недолюбливал спиритуалистов, заигрывающих, по его мнению, с нечистым.

Деревушка, куда приехали исследователи загадочного явления, имела три улицы, и кузины Элси Райт и Фрэнсис Гриффитс жили на Главной улице. Фиакр остановился рядом с крепким домом за низким заборчиком и высадил пассажиров.

— Н-но, — подхлестнул возница лошадей.

Экипаж покатился по пыльной дороге и свернул за поворот, после чего лондонские гости остались посреди улицы одни. Щурясь на солнце и приложив руку ко лбу козырьком, Альфред внимательно оглядел окна дома и заметил, что занавеска на одном из них шевельнулась. Через минуту открылась дверь, и на пороге появился просто одетый человек с открытым лицом.

— Простите, вы Артур Райт? — прокричал Джеффри Ходсон.

Мужчина кивнул, и теософ продолжал, глядя, как хозяин приближается к калитке, чтобы впустить гостей:

— Мистер Райт, мы видели интереснейшие снимки, сделанные вашей юной дочерью, и хотели бы поговорить о них.

Калитка распахнулась, и гости прошли во двор. Миновали собачью будку с зарычавшим на чужаков псом и шагнули в аккуратно прибранную прихожую. Навстречу гостям вышла, вытирая льняным полотенцем измазанные в муке руки, дородная женщина в переднике.

— Полли, эти джентльмены прибыли из Лондона на шестичасовом поезде. Они хотят поговорить о снимках фей, — пояснил мужчина, проводя гостей в большую комнату. Женщина кивнула и скрылась в кухне, откуда доносился запах свежевыпеченного хлеба.

— Садитесь, прошу вас, — хозяин указал на покрытый цветастым покрывалом диван. — Итак, джентльмены, чем могу быть полезен?

— Разрешите представиться, я Джеффри Ходсон. А это, — теософ указал на своего напарника, — мистер Вуд. Мы видели снимки. Они поразительны. Мистер Вуд и я — мы готовим материалы для статьи в «Стренде». Статью напишет знаменитый писатель сэр Артур Конан Дойль. И расскажет она о свидетельствах очевидцев, подтверждающих существование фей. Мы будем чрезвычайно признательны, если получим право опубликовать ваши фотографии.

— Не за так, конечно, — подхватил Альфред. — Мистер Дойль готов заплатить из своего гонорара пять фунтов стерлингов.

Сказал и закусил губу, чтобы не рассмеяться. Пять фунтов! Ловко! А за статью сэр Артур планировал получить пятьсот.

— Заманчивое предложение, — посветлел лицом хозяин.

— Дабы никто вас не потревожил, — продолжал теософ, — семейство Райт будет фигурировать в статье под вымышленным именем. Кроме того, нам нужно задать несколько вопросов девочкам, чтобы прояснить картину феномена.

— Боюсь, это будет затруднительно. Элси сейчас в художественном колледже в Брэдфорде. — Мистер Райт почесал густую бровь. — Моя дочь на хорошем счету, ее признают талантливой ученицей, — не без гордости добавил он. — А Фрэнсис вместе с матерью — родной сестрой моей жены — уехала к себе. Они гостили у нас в начале лета. Девочки полюбили играть у ручья на опушке, и именно там Элси сделала первую фотографию с феями.

— И где же Элси взяла такую чуткую камеру? — осведомился секретарь.

— Я ей дал, — просто ответил мистер Райт.

И, меряя гостиную шагами, принялся рассказывать: — По профессии я инженер-механик. Без ложной скромности замечу — один из немногих, в этих краях имеющий диплом. Я и сам увлекаюсь фотографией, и когда девочки попросили камеру, чтобы поснимать друг друга, я не увидел в этом ничего плохого. Когда я проявил пластину, то сперва принял было фей за обрывки бумаги, но Элси пояснила мне, что это их подружки, и они часто играют вместе у ручья. Грешным делом тогда я счел, что это детские бредни, да и забыл обо всем.

— Теперь вы думаете иначе? — секретарь пристально разглядывал возбужденно расхаживающего по комнате хозяина.

— Даже не знаю, что вам и сказать, — пожал тот плечами. — Вскоре девочки сделали еще одну волшебную фотографию. Ту, где Элси с гномом.

— На которой ваша дочь сидит на холмике и протягивает руку к маленькому гномоподобному созданию? А гном словно пританцовывает перед ней? — проявил осведомленность Джеффри Ходсон.

— Да-да, я говорю об этом снимке, — подхватил инженер. — Я тогда ужасно рассердился на девчонок за то, что они не желают признаться, что просто пошутили, и в наказание запретил им брать фотоаппарат. Но, вы знаете, они продолжали меня уверять, что все это чистая правда. Теперь уже и я так думаю.

Хлопнула дверь, раздался звонкий девичий голосок:

— Мама! Папа! Я вернулась!

— Элси, а ну-ка, пойди сюда! — окликнула девочку мать.

— Да, мама?

Прежде чем хлопнула кухонная дверь, закрываясь за спиной девочки, Альфред услышал торопливый шепот Полли Райт:

— В гостиной сидят два джентльмена. Они приехали из Лондона…

Через несколько минут снова скрипнула кухонная дверь, послышались легкие шаги, дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась очаровательная шестнадцатилетняя девушка. Без сомнения, та самая, перед которой на снимке приплясывал гном. Про себя Альфред усмехнулся — отчего-то так уж повелось, что хорошеньким юным свидетельницам, видевшим потусторонних существ, верили гораздо охотнее, чем старым и некрасивым.

— Добрый день, господа, — улыбнулась Элси, и заигравшие на щеках ямочки сделали ее лицо еще обворожительнее. — Мама приглашает вас к столу.

За обедом миссис Райт взяла беседу в свои руки. Подкладывая мужчинам тушеную говядину, она довольным голосом говорила:

— Мы с сестрой не стали с ходу отметать рассказ наших дочерей, не то что муж. Энни и я, мы всегда интересовались теософией. У меня в библиотеке есть все ваши книги, мистер Ходсон, и для меня большая честь принимать вас в нашем доме. В эту пятницу я присутствовала на заседании Брэдфордского теософского общества, где проходила дискуссия о жизни фей. После заседания я подошла к докладчику и спросила, уверен ли он, что феи на самом деле существуют. И показала наши снимки.

— И что? — встрепенулся напарник Альфреда.

— Большинство присутствующих пришли в неописуемый восторг и заявили, что вот оно наконец первое беспристрастное свидетельство наличия фей! — с гордостью провозгласила Полли Райт.

— Благодарю за угощение, — отодвигая тарелку, слегка поклонился Альфред. — Пока не стемнело, хотелось бы взглянуть на берег ручья.

— Вдруг нам посчастливится своими глазами увидеть маленький народец? — с воодушевлением подхватил теософ.

— Не сомневаюсь, что так оно и будет, мистер Ходсон, — заверила гостя миссис Райт. — Так и будет. Вот увидите.