Б. Седов - Романс для вора

Боровик, Роман и Арбуз сидели за столом и не смотрели друг на друга.

Наконец Боровик тяжело вздохнул и сказал:

— Я действительно никого не видел. Ты представляешь, в каком я был состоянии? Только что убили мою сестру, потом я убил их… Всех троих. Голыми руками… И я ничего не соображал. То есть вру, конечно, — соображал я очень быстро, но был, как бы это сказать… Сумасшедший, что ли… Да, я помню, как машина ударилась во что-то мягкое, но в это время я смотрел назад, туда, где лежала… Она. Я просчитывал варианты дальнейшего. Ну, менты, расследование, сам понимаешь. Это просто какой-то злой рок… Наверное, верховному распорядителю несчастий показалось мало, и он решил добавить к этим мертвецам еще и твою жену… Я не знаю, Мишка… Ну хочешь, убей меня! Я своей жизнью не дорожу.

— Больно надо… — мрачно ответил Арбуз. — Ты хочешь, чтобы я еще и тебя туда добавил? Вот уж уволь! Но как же так? Как же так…

Он уронил голову на руки и засопел.

Роман, посмотрев на него, взялся за бутылку и сказал:

— Давайте-ка водочки, ребята. А то вы совсем закисли. Я понимаю, открытия сегодня были тяжелые, но жить-то надо!

Разлив водку по стопкам, Роман посмотрел на Арбуза, потом на совершенно потерянного Боровика и повторил:

— Давайте выпьем. Мертвых не вернуть, а живые, невольно вовлеченные в узел бед и несчастий, должны жить дальше и думать о своей жизни, а не о чужой смерти. Иначе вся жизнь превратится в сплошные поминки. Давайте. Слышишь, Арбуз, я тебе говорю!

— Да слышу я, слышу, складно звонишь… — Арбуз поднял голову и шмыгнул носом. — Но как же оно…

Он взял стопку и залпом выпил водку.

Поморщившись, Арбуз взял из вазочки огурец и сказал:

— Давай, Санька, выпей. И постараемся, как сказал Ромка, думать о жизни.

Боровик страдальчески взглянул на Арбуза, послушно взял стопку и выпил.

А Роман встал и, посмотрев на своих угрюмых приятелей, только покачал головой:

— Ладно, вы тут водочки попейте, а я, пожалуй, пойду на боковую. Не возражаете?

— Вали, — Арбуз махнул рукой и повернулся к Боровику. — Ну что, товарищ борец с всемирным злом, поговорим о нашей с тобой развеселой жизни?

Боровик обрадовался, что разговор перешел на другую тему, и, закурив, ответил:

— А почему бы и не поговорить, товарищ вор в законе… Вот, например, каким ты видишь счастливое человечество лет этак через двести? Будут там воры в законе и прочая нечисть вроде твоих подручных или как?

Роман усмехнулся и вышел из комнаты.

«Город над вольной Невой…» — бормотал с утра пораньше репродуктор, каким-то чудом сохранившийся с советских времен на омываемом свинцовыми невскими волнами причале речного порта.

С экрана телевизора, подвешенного над унылыми фанерными седалищами зала ожиданий, приятно улыбался выбритый до синевы адвокат. Адвокат хорошо поставленным голосом убедительно доказывал, что в нашумевшем недавнем изнасиловании таджикским гастарбайтером подмосковной девчонки-малолетки виновата прежде всего распущенность нравов безнадежно спившейся российской глубинки.

Пора, мол, обществу осознать: без притока иммигрантов этому самому обществу каюк в самом что ни на есть прямом и простом, как репа, экономическом смысле. Что называется, коллапс. Поэтому самое время вспомнить золотые слова легендарного баснописца дедушки Крылова — «на зеркало неча пенять, коли рожа крива» — и радостно приветствовать приток рабочей силы с Кавказа и из Средней Азии, вместо того чтобы огрызаться на незнание чужаками местных обычаев и заморачиваться насчет заведомо бесперспективной утопии вроде программы создания рабочих мест для никчемных и поголовно спившихся русских мужиков.

Небритый и опухший после бессонной ночи Стропилло дико уставился на телевизор. Он только что сошел с опостылевшего экскурсионного корыта и с ужасом осознал, что вообще не представляет себе, как жить дальше. Уютный мирок, который он с муравьиной старательностью слепил по крохам в своей крысиной норке, в одночасье рассыпался в прах.

И никаких надежд.

Последняя надежда улетучилась аккурат пять минут назад вместе с пиликанием мобильника, который Стропилло всю ночь грел в руках и только что не молился на него, как дикарь с острова Пасхи на своего деревянного идола.

Арбуз жив, Меньшиков жив, с ними еще какой-то Боровик…

Стропилло вышел на проспект Обуховской Обороны. Мокрый после дождя асфальт тускло поблескивал под лучами неяркого утреннего солнца. Пошатываясь от бессонницы, Стропилло добрел до ближайшего ларька, купил бутылку пива. Сковырнув пробку об обитый жестью прилавок, он присел было на валяющийся неподалеку пустой ящик — и тут же вскочил, потому что в его невыспавшуюся голову, как пуля, влетела спасительная мысль.

Сергей Иванович!

Как же он раньше не подумал — вот она, та самая соломинка, которую господь посылает утопающему!

Срочно позвонить ему, соглашаться на все что угодно. Это не может не сработать, потому что страшный Сергей Иванович наверняка способен одним пальцем перекрыть всех этих бандитов и ментов, все эти долбаные улицы разбитых фонарей, блин…

Стропилло зашвырнул в кусты так и не початую бутылку пива и ухватился за мобильник.

— Ничего, — бормотал он, шаря по карманам в поисках визитки Сергея Ивановича, — сам не знаешь, когда и что пригодится… Есть!

Огромная гора упала с плеч. Вот он, прямоугольник из дорогой темно-коричневой атласной бумаги, да еще и с золотой каемкой, как блюдечко у Ильфа и Петрова.

Есть контакт!

Сергей Иванович к тому времени весь испереживался. Только он принялся за решение проблемы с этим самым, как его… Меньшиковым, порадовался тому, как твердо и по-мужски круто обломал Стропилло, — и на тебе, новые цветочки в палисаднике.

Невнятные и смертельно опасные заморочки с каким-то Черновым и вдогонку — самоедовский приказ разобраться со Стропиллой. Нельзя, мол, допускать, чтобы какой-то хмырь посмел ослушаться и не выполнить порученного ему авторитетной организацией задания.

Да еще и девчонка эта, дочка арбузовская…

И все на его, Петрова, единственную и неповторимую голову.

Впору призадуматься.

Поневоле поставишь себя на место этого самого Стропилло…

Поэтому внезапному звонку Стропилло Сергей Иванович обрадовался, словно Робинзон Крузо упавшему с неба ананасу.

Однако вида, конечно, не подал. — Ну что, мерзавец, — спросил он с тщательно отработанной холодностью в ответ на невнятные сопливопли не вполне еще пришедшего в себя Стропилло, — винчестер у тебя?

— Какой там винчестер, Сергей Иванович, вы же умный человек, мы же с вами все понимаем…

«И впрямь, понимаем», — подумал Сергей Иванович и поразился судьбе-злодейке, которая заставила его равняться с этим червяком.

Себя-то он таким, естественно, не считал.

Сергей Иванович, держа трубку у уха, вышел в коридор и с удовольствием посмотрел на свое отражение в панорамном зеркале, установленном старанием постылой жены на противоположной от входной двери стене.

Настоящий «таф гай», крепкий парень, куда там Брюсу Уиллису!

— Ну?

— Сергей Иванович, я готов, я пригожусь… Не знаю, кто за вами, но я могу быть еще полезен, забудьте про всю эту мелочь, я способен на большее…

Сергей Иванович ухмыльнулся, картинно вскинул указательный палец и упер его в зеркало.

Йес!

— Ладно. Не трясись, ты теперь под такой крышей, что и Борману не снилась. Я — слышишь, я — лично говорю.

Сергей Иванович прошелся по коридору, подумал немного и вдруг придумал. Пошел ты на хер, Самоедов, не буду я за тобой неизвестно чье говно разгребать.

— Ты, слушай сюда, — сказал он оцепеневшему в ожидании Стропилле, — пошел в свой офис. Сиди там без отлучки, тебе через час привезут девчонку, смотреть пуще глаза. Это твой шанс, сиди над ней, как клуша над яйцами. Справишься — не пропадешь, будешь подо мной лично.

Сергей Иванович довольно подмигнул своему отражению в панорамном зеркале. Вот так, хватит плясать под чужую дудку, пора и свою завести на старости лет.

Какая там старость! Все еще только начинается.

Стропилло облегченно вздохнул и бросился в кусты за опрометчиво выкинутой бутылкой пива.

А ну как не все еще вытекло?

— Вставай, Робин Гуд хренов, десятый час на дворе!

Роман открыл глаза и тут же опять зажмурился, ослепленный яркими солнечными лучами, ворвавшимися в комнату из-за отдернутых Арбузом занавесок.

Арбуз подошел к кровати и настойчиво потряс Романа за плечо.

— Вставай, говорю! Есть новости.

Роман рывком сел, протер глаза и широко зевнул.

— Что случилось?

— Пока еще ничего, но самое время чему-нибудь и произойти. Только что отзвонились ребята, которых я на всякий случай поставил приглядеть за стропилловской конторой на Обводном. Час назад туда приперся сам Стропилло.