Екатерина Черкасова - Маска, я тебя знаю

- Как вы себя чувствуете?

- Жива, и это уже неплохо. Меня нашли вы?

- Не я лично, но мои люди. Вам очень повезло, что вы

не задохнулись под песком. Из-под него торчал яркий козырек бейсболки, поэтому вас и заметили.

- Даже не знаю, как вас и благодарить...- начала

я, но мужчина прервал меня:

- Не надо благодарностей. Это пустыня. Это закон.

- А где моя подруга?- забеспокоилась я.

- К сожалению, она задохнулась. Мне очень жаль. Мы вчера похоронили ее по мусульманскому обычаю, на закате.

Я вспомнила красивую, яркую Ирку, так любившую жизнь и бравшую

от нее все, что можно, и горло перехватило судорогой, я всхлипывала,

но не смогла проронить ни слезинки. Мне не хватало воздуха, и я быстрыми резкими вдохами пыталась протолкнуть вдруг ставший вязким и густым воздух в легкие.

Мужчина положил легкую сухую руку мне на лоб и позвал кого-то

на своем гортанном языке. Вошла уже знакомая мне старуха и протянула плошку с отваром.

- У вас жар, вам надо поспать,- сказал он,

убирая руку с моего лба. Поговорим завтра.

* * *

Утром я почувствовала себя гораздо лучше. Приподнялась с

низкой постели и обнаружила рядом чистое просторное платье. Моей одежды нет. Видимо, это мне предлагали надеть. Поколебавшись, я надела бесформенную одежду, накинула платок и вышла из шатра. Место, где я находилась, представляло собой утрамбованную площадку, на которой стояли темные шатры. Все обнесено каменным забором. Впыли возились чумазые детишки. Увидев меня, они оторвались от своих игр и с интересом уставились на меня. Я дружелюбно помахала им рукой. К своему изумлению, я обнаружила на самом большом шатре спутниковую антенну. Это выглядело так нелепо, что мне стало смешно.

Но вообще-то я мечтала умыться, хотя и не была уверена, что

это возможно. Я встретила женщин и жестами показала им, что хочу умыться. Похоже, они меня поняли, потому что принесли кувшин с водой и таз. Я с наслаждением умылась, намочила слипшиеся и свалявшиеся от пыли и песка волосы. Я хотела спросить, где мужчины, но не знала как. Знакомая старуха поманила меня рукой в шатер, и я увидела, что на низеньком столике мне принесли еду. Она очень проста: вареное мясо, какая-то каша, кувшин с кислым молоком. Только теперь я почувствовала, как проголодалась, и принялась все поглощать. Старуха смотрела на меня с жалостью.

Вечером раздался топот лошадиных копыт, и я поняла, что вернулись мужчины. Отогнув полог шатра, я увидела всадников в одинаковой синей одежде, с закрытыми лицами. Но я сразу узнала своего недавнего собеседника по особой манере двигаться.

Спустя несколько минут старуха поманила меня за собой. Она привела меня к самому большому шатру и почтительно посторонилась, пропуская меня внутрь. Шатер был устелен и увешан коврами, я увидела много старинного оружия, на полу разбросаны подушки и подушечки. Абсолютным диссонансом здесь выглядел и телевизор, и компьютер. Хозяин с открытым лицом протянул мне руку и усадил на одну из подушек, как ни странно, это оказалось довольно удобно. На низеньком металлическом столике стояла керамическая ваза с фруктами.

- Рад, вижу вам гораздо лучше,- обратился он

ко мне.

- Да, спасибо, ваши травы делают чудеса,- вежливо ответила я, беря крупный пористый апельсин.

- Меня зовут Мулай, а это мое племя.

- А я,- я слегка поколебалась,- я

Алиса.

- Мы берберы, я думаю, вы догадались. Мы живем далеко

от цивилизации, за сотни лет почти ничего у нас не изменилось. Почти все, чем пользуемся, мы берем у пустыни. Это и лекарства, и пища, и даже косметика.- Он показал на темно-красный камень, намочил палец и потер его об камень. Палец окрасился, и Мулай легко и бережно провел по моим губам. Я отпрянула, и он засмеялся.

- Наши женщины используют это вместо помады. Посмотрите,

вам очень идет.

Я поднялась и взяла со столика маленькое зеркало. Действительно, берберская косметика оживила мое лицо.

- Кроме того, есть косметика для подводки глаз, для

окраски волос и бровей. Берберские женщины следят за своей внешностью. Вы видели в городе берберские аптеки? Там продается все из пустыни вплоть до афродизиаков. Вы знаете, что такое афродизиаки?

Я опустила глаза и молча кивнула. Мне не нравился этот переход разговора.

- Но не бойтесь, я не стану добавлять их вам в питье,- рассмеялся Мулай. Он явно забавлялся моим смущением.

- Ну хорошо, Алиса, я жду вашего рассказа о том, что

случилось,- неожиданно серьезно и требовательно произнес Мулай.

- Это такая длинная и запутанная история, что я даже

не знаю, с чего начать.

- Ночь длинная, и мы никуда не торопимся,- улыбнулся

он. - Можете начинать с самого начала.

Я решила, что терять мне уже нечего, и рассказала ему все

от начала до того момента, как нас с Ирой настигла песчаная буря.

Он слушал внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы

или протягивал мне очищенный апельсин. Больше мне доверять некому,

и я выложила все подозрения своему спасителю. Уж он-то точно не послан,

чтобы меня убить.

- В общем, еще немного, и я превращусь в законченную

психопатку. Я и так всего боюсь, от всех шарахаюсь...

- Думаю, вместе мы сумеем разобраться,- Мулай

взял меня за руку. У него была прохладная сухая ладонь, он не предпринимал никаких попыток приблизиться ко мне, но, представив, что это возможно, я смутилась и совершенно не знала, что делать. Отняв руку, я боялась его обидеть, подчинившись, я могла дать ему повод для дальнейших действий. Почувствовав мое состояние, Мулай отпустил мою руку и улыбнулся:

- Вам не о чем беспокоиться. Я провожу вас в ваш шатер.

Уже поздно.

* * *

Позже я узнала, что Мулай окончил Сорбонну, однако вернулся

на родину после смерти отца и возглавил племя. Он даже удивился моему

вопросу, почему он не остался в Париже: ответил, что нужен здесь своему

народу, что это его долг. Он с удовольствием рассказывал о своей жизни

в Париже, я ему- о Швейцарии и Москве. Иногда он пристально смотрел на меня своими огромными влажными черными глазами, и я краснела. Но больше я его не боялась. Мы много обсуждали случившееся со мной и решили через несколько дней вернуться в Агадир, но тайно, чтобы никто не знал, что я жива. Мулай считал, что тогда-то все станет ясно само собой. Мне было только очень жаль Мими, но Мулай запретил звонить и ей. Наверное, он прав. В его селении, среди простых, безыскусных людей я чувствовала себя в безопасности.

А еще я видела, что нравлюсь ему, но гнала прочь эти мысли.

Мулай учил меня ездить верхом, и на закате мы носились по пустыне на фоне огромного багрового шара, опускающегося за барханы, похожие на черные призраки в развевающихся плащах. Так прошло четыре дня.

Я начала приходить в себя.

ГЛАВА 9

Мулаю очень шла синяя одежда его народа, поэтому я с трудом

его узнала, когда он вошел в мой шатер в джинсах, майке и кроссовках.

Он был стройным, даже сухощавым, но в каждом его движении чувствовалась

сила. Я во все глаза смотрела на него: на жесткие вьющиеся волосы

я впервые видела его с непокрытой головой,- изучала каждую

черточку его лица, словно вырезанного из темного дерева. Он, безусловно,

красив.

- Через четверть часа уезжаем, поторопись. Твоя одежда

безнадежно испорчена, но это даже лучше. В берберском платье и платке

тебя никто не узнает. Кроме того, лучше закрыть лицо, как делают многие

религиозные марокканки.

- А как мы поедем?- поинтересовалась я. Мне представилось,

что мы въезжаем в Агадир на лошадях.

- На джипе. А ты что подумала?

Вместо ответа я довольно глупо засмеялась.

* * *

Мы ехали по пустыне долго и только к вечеру попали в Агадир. Я подумала, что наша с Ирой попытка пробраться через пески- полное безумие. Мулай уверенно двинулся на окраину города.

- Здесь мы меньше привлечем внимания,- пояснил

он.

Мы сняли скромные апартаменты в отеле, наверное, вообще не имеющем звезд. Это две комнаты и кухонька, крохотная душевая кабина. Мулай любезно предоставил мне спальню, правда, спальней это трудно назвать, так, скрипучая кровать и тумбочка с убогим светильником. Я осмотрела так называемую гостиную и обнаружила, что спать на диване невозможно: он слишком короткий. Я вопросительно посмотрела на Мулая.

- Не думай об этом. Я предпочитаю спать на полу. Ты забыла, что

я вырос в пустыне? Кстати, я умираю от голода. Сейчас выйду куплю что-нибудь, а ты приготовишь ужин. Согласна?

Мне пришлось признаться, что я практически не умею готовить, разве что могу сварить кофе.

- Ладно, я сам,- вздохнул Мулай и отправился за покупками.

Он вернулся быстро. Я с удовольствием наблюдала, как ловко он управляется с рыбой, освобождает ее от костей, посыпает специями, чтобы приготовить на гриле. Я оказала ему посильную помощь, порезав овощи.