Галина Романова - Не доставайся никому!

– Я завтра к тебе приду, – пообещал он, даже не спросив, хочет ли она его видеть.

– Приходи, – согласилась Тая со вздохом. – Сделаю манты, они у меня хорошо получаются.

– У тебя все хорошо получается, – с ворчанием отозвался он, уже пожалев, что собрался сегодня куда-то идти в ночь глухую и морозную.

Могли бы запросто приготовление мантов и на сегодняшний вечер перенести. А то жди его – завтра-то! Кто знает, наступит оно или нет для него конкретно? Снова сделалось жаль себя. А Тая еще и масла в огонь подлила, напутствовав напоследок:

– Береги себя, Володя. Пожалуйста, береги.

А может, у нее сердце что-то предчувствовало, а? Может, беду какую или опасность? Она ведь не знала, куда он собрался, а все равно пожелала именно так – береги, говорит, себя. Почему?

– Три сотни давай, – запросил таксист, дал сдачи с тысячи, кивнул, поднимая окно. – Бывай, не мерзни долго, а то беда.

Почему она так сказала, а?! Мысли Новикова заметались от страха. Он вжался спиной в шероховатый бетон стены, изо всех сил желая стать таким же серым и незаметным на фоне ночного города. Что-то громыхнуло над его головой, и он с ухнувшим сердцем присел на корточки.

Форточка! Это всего лишь форточка! Нельзя, нельзя трястись заячьим хвостом, надо действовать, идти вперед!

И он пошел. Осторожно ступая в притоптанный снег, чтобы не так громко скрипел под его ногами, Володя шел к дому Алисы. Свет фонарей не доставал до самих домов, скудно брызгая на тротуарные дорожки, которые к этому часу были совершенно пусты. Собачников и тех не видно, хотя начало двенадцатого для домашнего зверя это еще не повод отойти ко сну, так ведь?

Пока он медленно шел, слушая собственные шаги и бешеный стук своего сердца, наступила полночь. Он дошел до подъезда Алисы, подергал громоздкую металлическую дверь, заперта. Ничего, это даже хорошо. У него комплект ключей имеется и от подъезда, и от ее квартиры. Вот сейчас он до угла дома дойдет, кое-что проверит и сразу обратно. Это пришло ему в голову, пока он перебежками пробирался, отпустив таксиста. Прямо что-то щелкнуло в мозгах, и все будто на свое место встало.

Почему не подумал никто об этом раньше? Правильно! Потому что думать так не хотел тот, кому это невыгодно. И тот, кому было слишком страшно.

Новиков остановился на углу, отдышался. Выходить из-за дома смысла не было, и так он все увидел и понял теперь почти до самого конца. Да к тому же торцевая стена магазина напротив дома Алисы освещалась чрезвычайно ярко, и Володю мог кто-нибудь засечь. Микрорайон же просто кишел преступниками.

Ш-шш… Тихо, мысли тоже могут быть услышаны в кромешной тишине городской полуночи.

Он еще раз для верности высунулся чуть из-за угла, задрал голову вверх, удовлетворенно улыбнулся, попятился и… тут же почувствовал, как за ухо ему ткнулось что-то металлическое и ледяное.

– Догадался все же, журналюга? – произнес бесполый голос у него за спиной.

– Чего догадался? – проблеял Володя, поняв, что холодным и ледяным у него за ухом был ствол пистолета, больше нечему, не станут же его куском металлической трубы тыкать.

– Как баба та полоумная сдохла, догадался, говорю? – снова спросил все тот же голос: без пола и возраста, узнать его было невозможно, Володя и не узнал. – Правильно догадался, говорю… Не наезжала на нее машина, с балкона она вывалилась, и все.

– А машина просто в тот момент мимо проезжала? Ершина прямо под колеса ее упала?

Новиков все хотел уточнить, пока чужие страшные руки шарили по его телу под курткой и даже резинками носков.

– Не-ее, ишь чего придумал? Машина мимо проехать успела, когда Шурка спланировала. Тот дурак ударил по тормозам, чем внимание и привлек. Но ему хватило ума удрать с перепугу. И помалкивать, а то пришлось бы и его на перо сажать. Но он молчал, потому и жив до сих пор, – обыск закончился, тяжелая ладонь ощутимо саданула Новикова меж лопаток, разворачивая за воротник в сторону Алисиного подъезда. – Ну, ступай, что ли, куда шел-то? Чего мерзнуть?

Как глупо! Как бездарно! Так попасться! Мечтал, строил планы организовать засаду для главаря банды, а попался сам. Все же, кажется, продумал. Все, кроме одного, блин. Этот человек очень изворотлив, хитер и опасен. Он сто раз подстрахуется, прежде чем сунуть голову в петлю. Не потому ли столько жертв? Не потому ли так долго ему удавалось уходить от ответственности? Наверняка сейчас сзади с пистолетом не сам он, а его подельник, потому-то и голос неузнаваем.

Ну, ничего! У него дома на столе остался подробнейший план с описанием всех событий, предшествующих этому дню, вплоть до обеда сегодняшнего в ресторане. И список подозреваемых тоже имеется, среди них есть и этот страшный оборотень.

Но тут, словно услышав его мысли, человек сзади проговорил с отвратительным ядовитым хмыканьем:

– А ты неплохо поработал, журналист. Все так подробно описал, грамотно изложил, по тебе просто оперативно-розыскная работа плачет. Жаль, никому не придется воспользоваться твоими записями. Они сгорели, представляешь?

Все! Это конец! Новиков судорожно сглотнул слюну, уткнувшись лбом в подъездную дверь. Тот, что вел его от угла, уже вытащил из карманов все ключи, но, похоже, они ему не особенно нужны, раз он так ловко открывает двери в отсутствие хозяев.

– За тобой следили, идиот! С первой минуты твоего появления в ее доме за тобой следили. И за шкетом этим…

– Он жив? – Новиков понял, что разговор идет про Андрея.

– Жив, наверное. Удрал он от наших. Шустрый, гад. Где-то спрятался, дома не появляется. Ну, ничего, найдем. Днем раньше, днем позже. Входи!

Они вошли в подъезд, отпертый ключами, которые Новикову вручила сама Алиса. Медленно, ступенька за ступенькой, поднялись на четвертый этаж, замерли перед ее дверью.

– Ну, вот, журналист, и финал твоей истории, – почти печально молвил дядя за его спиной. – Сейчас мы войдем, ты отдашь мне то, что спрятано в этой квартире. Подруга звонила, сказала, что письмо, адресованное Алисе, должно быть у нее дома. Что подруга эта сама в отсутствие хозяйки положила конверт, правда, не помнит, куда именно: то ли в прихожей, то ли в гостиной. Вот мы с тобой его сейчас и поищем. А если не найдем, Тайке худо будет.

– Тая! – свистящим шепотом воскликнул Новиков и тут же получил пистолетом по уху. В голове сразу заухало так, будто там неожиданно проснулся филин. – Вы… Она что, у вас?!

– У нас, дорогой, у нас. Думаешь, самый умный, да? Если письма от Марь Иванны с ее маразматическими откровениями не найдем, то хана и подружке, и тебе. Тебе, правда, по-любому хана, – снова опечалился злодей. – А вот девку можно использовать. Не красавица, правда, но готовит хорошо. Как вошли в дом, чуть слюной не захлебнулись. Знаешь, что она готовила?

– Манты? – вспомнил Володя Таино обещание и едва слышно застонал. – Сволочи вы! Какие же вы сволочи! Столько убитых…

– Все убитые, как ты выразился, жертвы собственного любопытства! Шурка вывалилась с балкона из-за того, что не спала, когда положено, много бодрствовала и с биноклем за соседним домом наблюдала. Алиска чуть не погибла опять же из-за своего любопытства. Оно ей надо было, скажи?! Сидела бы себе тихо и сидела, сопела в две дырочки. Нет же, возмездие ей подавай! Скажу честно, убивать ее моего указания не было.

Ага! Стало быть, за спиной у него все же самый главный злодей! Голос шифрует, оно и понятно, почему, вдруг кто услышит из-за двери? В шарф наверняка уткнулся, падлюка, вот его и не узнать.

– Я просто попросил ее утихомирить, а они заточкой в бок. Идиоты! Урки, что с них взять-то? Померла бы, кабы не Петя Арест.

– Аристов?!

– Да, да, Арест его погоняло, надо же было ему нарисоваться. С чего он тут, так и не признался, сколько ни долбили в темя.

– Так он ни при чем? А заточка в его комнате?

Дверь Алисиной квартиры бесшумно отворилась, и Новикова впихнули в темное неосвещенное нутро. Тот, кто стоял сзади, тут же дверь закрыл, пошарил рукой по стене, включил свет, но Володе повернуться не позволил, снова съездив пистолетом по уху, когда тот попытался дернуться.

– Стой смирно, журналист! Пока я добрый, просто стой! – рыкнул он вполголоса, ткнул его под коленки, заставив упасть лицом вниз, придавил коленом сверху. – Заточка, говоришь?! А что оставалось делать, если он Надьку Луну узнал? Она его тоже узнала. Где-то пересекались за долгие годы их пути-дорожки… Он понял сразу, что не могли жить в той квартире добропорядочные граждане, вот и нарвался на срок очередной. Да ты не переживай за него, журналист, ему тюрьма дом родной. До сих пор только не возьму в толк, чего он тут делал… Где, говоришь, пакет должен быть, а?

Володя лежал на полу лицом вниз, руки в стороны, тяжело с присвистом дыша. Он видел запылившийся пол, ножку тумбочки, часть вешалки, на которой…

Господи! Алисина шубка! Это точно ее шубка, он же помнит! Она что, дома??? Нет, господи, только не это! Ее не должно тут быть! Она же уехала с Максом. Он обещал о ней позаботиться, обещал, обещал! Почему она дома? И что теперь делать? Как отвлечь этого ублюдка, роющегося в верхнем ящике тумбочки в прихожей.