Влада Ольховская - Бриллиант предсказателя

Подставлять Максима Надя не собиралась и дружбой с ним дорожила. Причина была проста: остатки мужского сознания Никиты стремились к дружбе со сверстником, такой дружбе, в которой все однозначно. Максим стал первым парнем, уделившим Наде внимание, который не испытывал к ней сексуального влечения, не пытался даже обнять, не то что в постель уложить. Наде это нравилось, впервые она почувствовала нечто вроде гармонии в своих связях с окружающим миром.

Максим явился в ее дом, когда она меньше всего ожидала – в момент слабости. Хоть она и убила Жалевского по первому приказу, ей было жаль его. Все-таки мужчина много лет заботился о ней, отца заменял! В результате стресса у Нади и началась лихорадка, она подумать не могла, что Максим придет к ней.

Его поступок оставил чувство предательства и страх. Оправдались худшие опасения Нади: мать заинтересовалась ее другом. Девушка привычно смирилась, о том, чтобы предупредить Максима, и речи не шло.

Лилия между тем думала, как заманить Максима в дом, а он пришел сам. Нади в тот день не было дома, но она была и не нужна, даже помешала бы. У Лилии всегда имелся под рукой дежурный набор трав, хранившихся в банках от чая и подставках для специй. Когда Надя вернулась, Максим уже был без сознания. За исключением побочной реакции в виде кровотечения из носа, он не пострадал… пока. Свои планы на него Жалевская не скрывала.

И вот тут Надя попробовала возмутиться. Несмотря на обиду, определенная симпатия к Максиму все же сохранялась. Но протест был неумелым в силу неопытности, Лилия подавила его. А Надя… как самостоятельная личность, она пугала сама себя, ей проще было зависеть от матери, чем рвать с ней отношения.

В роль девушки бывший Никита вжился так идеально, что никто не чувствовал подвох. Вообще. Кроме Евы. Когда Вика пыталась расспросить ее, как же она поняла, что Надя – не женщина, в ответ получила лишь:

– Я таких носом чую. Запах мужчины, а не женщины. Несмотря ни на что. Взгляд мужчины. Кровь мужчины в венах. В голове бардак. А тело сражается за то, что для него правда.

– Пояснее сказать не может?

– Для меня это ясно. Что для вас – не знаю.

Из-за препаратов, которые Лилия постоянно давала Наде, у девушки развилась аллергия практически на все основные смеси. Это и помогло в решающий момент, потому что иначе препарат, который ей вколола Ева, мог подействовать слишком поздно.

Надя очнулась в больнице. Сначала вела себя замкнуто, отказывалась говорить с окружающими. Потом ей показали видео, где мать со злостью отказывается от нее. Вика считала, что это жестоко, но более эффективного метода подобрать не могла.

Видео сработало идеально. Надя передала им все, что когда-то рассказывала ей о своем прошлом Лилия, тем самым связав факты, полученные из разных источников.

Теперь Жалевскую, при всей ее команде высококлассных адвокатов, ждало незавидное будущее. Собранные для нее драгоценные камни из коллекции «Зодиак» были изъяты и переданы на хранение в банк. Их будущее оставалось неясным.

Радовало лишь то, что теперь желающих украсть бриллианты точно не осталось! Пока. Об отдаленном будущем задумываться не приходилось.

Было странно снова находиться с ней в одном здании. С ней, с ним… Максим уже все знал, ему рассказали. Поверить в это было сложно, а не верить – не получалось. Потому что именно это делало все странности Нади понятными.

Он понимал, что должен злиться на нее. Она могла ему помочь! Но реальной злости Максим не чувствовал. Если бы ему пришлось пройти через такое, он и сам бы неизвестно как себя вел. Врачи уже сказали, что у Нади была сильнейшая психологическая зависимость от матери, сродни сумасшествию. Может, это и объясняло тот факт, что Ева вела себя с ней очень осторожно. Рыбак рыбака и все такое…

Проще тут на Еву обижаться было! Почему она не сказала ему, если заподозрила неладное? Хотя… он тогда тоже не лучшим образом себя вел, сторонился ее… Короче, все молодцы, что уж тут скрывать!

Они оказались в одной больнице. Даниил посчитал, что так будет лучше. Максим вообще чувствовал себя отлично: после того как ему поставили очищающую капельницу и вывели из организма эту заразу, он быстро пришел в норму. Это уже врачи настаивали, чтобы он некоторое время выждал, прежде чем возвращаться к привычному графику, вот он и слонялся по коридорам.

У Нади ситуация была гораздо хуже. Иммунная система до сих пор барахлила, к тому же девушка перестала принимать препараты, которые много лет давала ей мать. Даже опытные врачи не брались предсказать, к каким последствиям это приведет. Надя таяла на глазах, а этим утром Максим услышал, как две медсестры обсуждают ее сорвавшуюся попытку самоубийства – вроде бы она пыталась похитить у врача лекарства, чтобы отравиться.

Она не хотела жить, и это было вполне объяснимо. Психологи пытались помочь ей, но она не обращала на них никакого внимания. Если так пойдет и дальше, врачи смогут лишь ненадолго отсрочить ее смерть. Помешать ей они не могут, настоящий самоубийца всегда найдет способ свести счеты с жизнью.

Поэтому Максим и решился навестить ее. Ее палату постоянно охраняли, но ему было позволено войти. А он понятия не имел, что делает, что должен сделать. Чувствовал только, что оставаться в стороне больше нельзя.

Она лежала на кровати и смотрела в окно. Когда хлопнула дверь, перевела взгляд на Максима.

– Что тебе нужно? – спросила она.

В ее голосе не было ни обиды, ни злости. Одно лишь безразличие, и не только к Максиму, а ко всему живому вообще.

– Хотел узнать, как ты.

– Зачем? В качестве мести за то, что я с тобой сделала?

– А ты со мной ничего не делала. Сделала твоя мать. Можешь мне не верить, но я тебя не обвиняю.

– А это уже и неважно. – Надя прикрыла глаза. – Все равно ведь недолго осталось.

– Мне сказали, что ты хочешь убить себя…

– И убью.

– Зачем?

Он услышал, как открывается за его спиной дверь. Максим не обернулся, потому что знал, что это доктор, они в этой клинике часто пациентов проверяют. Посмотрит, что все в порядке, и уйдет!

– Потому что я должна, – пояснила Надя. – Смерть – это единственный правильный путь.

– Для неудачников.

Это все-таки был не доктор. Ледяной голос Евы заставил Максима резко обернуться, а Надю чуть ли не подскочить на кровати.

Он не видел ее с того момента, как попал в больницу. Она не имела привычки его навещать, и это казалось как раз более нормальным, чем ее появление здесь.

– Что ты тут делаешь? – спросил Максим.

– Мне сообщили о попытке самоубийства. Точнее, сообщили не мне. Марку. Но мне это стало любопытно.

– Приятно, что моя смерть еще может кого-то развлечь, – с горечью заметила Надя. – А теперь не могли бы вы оба убраться?

– Зачем? – поинтересовалась Ева. – Мне интересно посмотреть на смерть такого необычного существа.

– Не поощряй ее! – возмутился Максим, потом снова повернулся к девушке на кровати: – А ты глупостей не говори! Смерть – это не выход, это смерть! Все, конец всего! Разве ты этого хочешь?

– Представь себе, хочу! Легко вести правильные речи, когда ты – это ты! – На глазах Нади блеснули слезы. – Люди сами придумывают себе проблемы и даже не понимают, насколько они на самом деле счастливы… Потому что у них есть точное понимание того, кто они на самом деле! А что я такое? Убийца! Из-за меня убили папу и дядю Женю… Дядю Женю вообще я убила. Могла тебя убить… Иногда мне казалось, что я знаю, как жить. Когда ты был моим другом, это выглядело правильным. Но на самом деле я не знаю ничего!

– Знаешь.

Судя по голосу и нетипично эмоциональному выражению лица, Ева находила ситуацию забавной, а не трагичной. Максим попытался сгладить эффект от ее реплик:

– Тебе помогут! Все понимают, что ты не виновата, что это мать тебя заставила… Понятно, что какое-то наказание тебе придется понести. Но это будет лечение, ты еще сможешь стать нормальной!

– Какой, на фиг, нормальной?! Я ненавижу свою жизнь! Я себя ненавижу! Когда я представляю себе, что еще день в этом теле придется провести, я мечтаю о смерти!

У Нади начиналась настоящая истерика, а в ее состоянии это было крайне опасно. Максим не знал, что делать, собирался позвать доктора, но Ева не позволила ему. Она быстро пересекла комнату и остановилась у самой постели Нади. Девушка невольно замолчала – видимо, помнила про свою драку с Евой.

Но Ева никакой агрессии не проявляла. Она посмотрела в глаза собеседнице и спросила:

– Как тебя зовут?

– Что ты несешь? – возмутилась Надя. – Сейчас не лучшее время для шуток! Я понимаю, мы были врагами, но издеваться…

– Как тебя зовут?

– Она не отстанет, пока ты не ответишь, – предупредил Максим. – Она довольно упрямая личность.

Сам он не понимал, к чему вообще этот вопрос, но нутром чувствовал: это важно.

– Я… – Слезы уже не просто блестели на глазах Нади, они срывались с черных ресниц и катились по щекам.