Патриция Хайсмит - Крик совы

Домой Роберт приехал уже после пяти, вошел в опустевшую гостиную, посмотрел на чемоданы и картонки, уныло — будто уже много недель — лежавшие на полу. Позвонил в больницу. Услышал прежний ответ «никаких перемен», а когда попросил к телефону доктора Перселла, лечившего доктора Нотта, оказалось, что того нет. Роберт разговаривал с доктором Перселлом утром, когда заходил в больницу. И почувствовал: Перселл знает, что доктору Нотту не выжить, но не хочет об этом говорить. В состоянии доктора Нотта действительно не было перемен. Его глаза смотрели на Роберта точно так же, как в тот вечер, когда Роберт, сбежав по лестнице, нашел его распростертым на полу.

Роберт налил себе виски с водой, выпил половину и заснул на красной тахте. Когда он проснулся, было темно. В саду стрекотали кузнечики. «Рано они начали стрекотать в этом году, — подумал Роберт, — наверно, лето будет сухое». Он зажег свет, открыл дверь и вышел на крыльцо… «Кузнец! Куз-нец! Куз-нец!» Он представил себе, как его кольцами окружают сотни насекомых и смотрят на него во все глаза, ждут. Роберт споткнулся о валявшийся на земле сук, нагнулся и подобрал его, бессознательно зажав в руке, как дубинку. Подойдя к кусту гортензии, который отбрасывал темную тень, он обошел его кругом. Никого, конечно. Да стоит ли искать? Ни к чему путному его поиски никогда не приводят. Ни к чему путному для него. Мимо медленно проехал автомобиль и свернул к дому Колбе, стоявшему ядрах в ста от дома Роберта. У Колбе светилось только одно окно, но через минуту зажегся свет в окне внизу, а потом и на верхнем этаже. Колбе был тот самый мужчина, который первым пришел к Роберту ночью во вторник после выстрелов. Это именно Колбе, не дожидаясь расспросов, поспешил известить собравшихся соседей, что девушка, которая покончила с собой, проводила у Роберта ночи. «Надо было мне сразу, как только я сюда приехал, завязать с Колбе добрые отношения, — подумал Роберт. — Тогда Колбе, может быть, не злился бы на меня так». Но завести с ним добрые отношения Роберт не удосужился, и теперь ничего не поделаешь. Хотя, вспомнил Роберт, после того, как он поселился, он раза два помог Колбе расчистить от снега проезд к почтовому ящику. Если к ящику не было подъезда, почту не доставляли: почтальоны вовсе не обязаны выходить из машины, чтобы бросить корреспонденцию в открытый ящик. Но Колбе, конечно, мог забыть об этой небольшой услуге, и, скорее всего, действительно забыл.

И тут Роберт услышал, как на шоссе зашуршал гравий под чьими-то шагами. Он укрылся за кустом. Несколько секунд ничего не было ни видно, ни слышно, а потом сквозь стрекотанье кузнечиков снова донесся отчетливый звук шагов, медленных шагов. Дежурный полицейский? Наконец-то сподобился? «Вряд ли», — подумал Роберт. Ведь полиция даже не знает, что он сегодня ночует дома. Роберт пригнулся, напрягся и крепко сжал в руке сук.

И вот на границе участка, возле самой подъездной дорожки, выросла высокая фигура Это был Грег. Грег направился к дому, посмотрел направо, налево, а потом решительно зашагал к окну, что выходило на дорогу; от спущенной шторы оно казалось темным квадратом, окаймленным узкой полоской света. Потом Грег на цыпочках двинулся к двери. В те два раза, что он нападал на Роберта, он стрелял в окно, расположенное слева от нее.

Роберт прикинул что между ним и Грегом футов восемнадцать-двадцать. Чтобы достичь окна, Грег должен пройти еще футов шесть, а тогда он завернет за угол дома и его не будет видно. Как назло, кузнечики перестали стрекотат,ь словно они, замерев от любопытства, следили за происходящим.

Теперь Роберт видел Грега в профиль. Тот стоял, исполненный решимости, пристроив револьвер на узком подоконнике, придерживая его обеими руками, а большим пальцем пытался приподнять раму. Роберт увидел, что рама немного поднялась, но он знал: штора свисает до полу. Грег поднял револьвер. Тут Роберт в несколько прыжков покрыл разделяющее их расстояние и, когда Грег обернулся, ударил его своей дубинкой.

Раздался выстрел.

Грег упал, он лежал на земле, стонал и пытался встать.

Роберт отшвырнул сук. Он уже занес над Грегом кулак, но удержался. Все равно Грег не в силах подняться. Роберт схватил черный револьвер лежавший рядом с Грегом. Грег выругался, глядя в землю. И в это время Роберт услышал, как кто-то бежит по шоссе, шаги доносились от дома Колбе.

— Эй! Это мистер Колбе? — крикнул Роберт.

Колбе держал в руках охотничье ружье.

— Что тут происходит?

Грег, шатаясь попробовал встать но, как пьяный, привалился к стене дома.

— Сукин сын! — бормотал он. — Сволочь!

— Это Уинкуп, — объяснил Роберт.

— Откуда у вас револьвер? — быстро спросил Колбе, глядя на револьвер в правой руке Роберта.

— Отнял у него, — ответил Роберт. — Вы не можете постеречь его, пока я поищу, чем бы его связать? — Роберт оставил явно ошеломленного Колбе и пошел в дом.

Ни в первой, ни во второй коробке, куда заглянул Роберт, пластиковой веревки не оказалось. Наконец он обнаружил ее в третьей, где лежали его галоши и другая обувь. Разматывая розовую веревку, Роберт поспешил к двери. Колбе стоял в пятне света рядом с крыльцом, внимательно глядя на Роберта и держа ружье наперевес, готовый его вскинуть. Грег стоял чуть поодаль.

— Где его револьвер, мистер Форестер? — спросил Колбе.

— В доме, — кивком головы показал Роберт.

— Верните-ка ему, — приказал Колбе.

Роберт не сразу понял, чего от него хотят.

— Черта с два. Револьвер я ему не отдам, — ответил Роберт и направился с веревкой к Грегу, который сделал шаг назад. Руки Грега дернулись, он готовился к драке. Роберт сжал правую руку в кулак, но не успел размахнуться, как сзади раздался голос Колбе.

— Стойте там, где стоите, Форестер!

Роберт обернулся и отступил назад чтобы видеть обоих — и Колбе, и Грега.

— Вы, видно, не поняли, мистер Колбе. Это — Грег Уинкуп, тот, кто стрелял. Он остригся, но все равно…

— Да? — произнес Колбе. — Ну и что ж, Уинкуп это или не Уинкуп, вы-то кто такой чтобы вязать других? — седые кустистые брови Колбе нависали над глазами. — Идите в дом и принесите его револьвер. А не то я пущу в ход свое ружье.

Роберт хотел ответить, но только глубоко вздохнул. Все еще держа ружье наизготовку, Колбе резко наставил его на Роберта.

— Давайте я вызову полицию, — предложил Роберт. — Пусть они решают. Хорошо?

Колбе усмехнулся углом рта. Как бывает с людьми, когда они лгут, он избегал встречаться с Робертом взглядом.

— Идите за револьвером, Форестер. Он говорит, что никакой он не Уинкуп. С чего это я должен верить вам, а не ему?

Колбе неуклюже повернулся и двинулся к дому, направив ружье на Роберта.

— Ступайте.

Роберт поднялся на крыльцо, вошел в дом. Револьвер лежал на письменном столе.

— Я за вами слежу. Возьмите револьвер за ствол, — ворчливо приказал Колбе.

Роберт нервно улыбнулся. А если он ослушается, возьмет револьвер за рукоятку и прицелится в Колбе? Нет смысла. Тот разнесет ему голову, а Роберт успеет выстрелить ему в живот, но кому от этого будет лучше? И Роберт взял револьвер за ствол.

— А теперь выходите и отдайте револьвер ему!

Грег приблизился, чтобы взять револьвер. Приблизился как будто с опаской. Его большой рот был открыт.

— Убийца! — сказал он, вырывая револьвер.

Правая рука Роберта опустилась. Он смотрел, как Грег прячет револьвер в карман черного плаща. Потом Грег круто повернулся и быстро пошел по шоссе, слегка покачиваясь на ходу. Роберт посмотрел на Колбе, покосился на его ружье и прошел мимо него к крыльцу. Колбе с грозным видом заспешил за ним и первый поднялся на ступеньки.

Роберт остановился.

— Вы не возражаете, если я позвоню в полицию? Или вы против полиции?

— Нет, не против, — с вызовом сказал Колбе.

— Хорошо.

«Хотя, — подумал Роберт, — вполне можно быть против, какой от полиции прок?»

Колбе не вошел в дом. Он остался на крыльце и наблюдал за Робертом через открытую дверь.

Может, он просто хочет дождаться и узнать, приедет полиция или нет, подумал Роберт. А может, собирается что-нибудь сообщить полицейским. Ну, например: «Мне не показалось, что тот парень похож на Уинкупа, и он сам сказал, что не Уинкуп. А когда я пришел, револьвер был у Форестера.»

Роберт не успел снять трубку, как телефон зазвонил. Он приложил трубку к уху.

— С вами говорят из Риттерсвильской больницы, — сказал женский голоа — Это мистер Форестер?

— Да

— Очень сожалею, но за последний час доктору Нотту стало хуже. Пульс крайне слабый. Сейчас он в кислородной палатка но врачи считают, что у него мало шансов, — женщина продолжала говорить ровным голосом.

Роберт, закрыв глаза, повторял:

— Да… да… спасибо.

Он повесил трубку и посмотрел на Колбе. Теперь тот уже стоял в комната. Роберт смотрел на его высокую фигуру, на помятое, красное, крестьянское лицо, смотрел в глаза, которые казались не такими умными, как казались глаза убитой вчера собаки.