Анатолий Сигов - Мой подельник Твиттер

– А разве Джордж вам не рассказывал? – удивилась Вероника. – Началось все из-за этих внутренностей.

Геннадий Васильевич попал в щекотливое положение. Несомненно, Джордж особо не посвящал его в ее историю, но признаться в этом он не мог. А тут еще какие-то внутренности!

– Конечно, мы с ним беседуем по многим вопросам, но мне хотелось бы услышать все лично от вас. Тогда я смогу более эффективно оградить вас от опасности.

После подобного заявления Вероника не могла не рассказать ему обо всем, что с ней произошло и что ее так волновало.

– В России существует организованная группа, которая занимается поставками органов для трансплантации в Америку, причем незаконным путем. Ко мне попали данные, как этот материал распространяется в США. А здесь бизнес контролируется криминальными группировками. Об этом даже появилась информация в агентстве «Рейтер». Поэтому моей жизни стала угрожать опасность. Но об этом также узнали общественные организации в Америке и сейчас собираются обнародовать имеющиеся у них материалы перед встречей президентов двух стран, чем Джордж очень обеспокоен.

Когда Вероника кончила говорить, Геннадий Васильевич, откинувшись в кресле, долго молчал.

– Да, – наконец произнес он. – Хорошо, что я услышал этот рассказ в вашей интерпретации. Вы же знаете Джорджа. Он же чиновник! А что можно услышать от чиновника? И все-таки каково ваше участие в этих операциях? Сейчас вам грозит опасность?

– Сейчас я пытаюсь проникнуть в криминальную организацию, чтобы выяснить детали их преступного бизнеса.

Лицо Геннадия Васильевича потеряло обычную маску невозмутимости. Он с откровенным изумлением взирал на нее.

– Скажите, а зачем вам это надо?

– Джордж поручил мне, – спокойно ответила Вероника.

– Вы хотите сказать, что Джордж поручил вам заниматься для него сбором информации на территории России?

– Я думала, что он согласовал это с вами, – как можно более невинно сказала она.

Геннадий Васильевич выпрямился в кресле и произнес официальным тоном:

– Я предупреждаю вас, что сбор информации для правительственных органов вашей страны нарушает статьи действующего законодательства и влечет уголовную ответственность.

– Хорошо. Я понимаю. Я ничего не буду делать, – забормотала Вероника.

Они оба замолчали на некоторое время.

– Скажите, пожалуйста, – наконец решилась Вероника. – А кто тогда должен пресекать незаконную деятельность криминальной группировки, занимающейся поставками органов? Ваша организация?

Он все еще пребывал в задумчивости и машинально ответил:

– Нет. Это входит в компетенцию Министерства внутренних дел.

– Значит, не вы? – задумчиво протянула она. – Но если МВД…

Он не дал ей договорить.

– В нашей стране существует четкое разделение функций. Криминалом занимается МВД.

Вероника уже была в общих чертах знакома со структурой МВД, поэтому спросила:

– Как я понимаю, в Москве этим должно заниматься ГУВД, правильно?

Геннадий Васильевич кивнул, все еще не понимая, зачем ей это надо.

– А кто в руководстве ГУВД лично занимается этими вопросами? – настаивала она.

Полковник задумался и, по-видимому, решив, что не выдает большую тайну, ответил:

– Генерал Сушко.

– Так я и думала. – Это было то, что хотела услышать Вероника.

– А почему вас это интересует? – спросил Геннадий Васильевич.

– Хочу проверить, право ли агентство «Рейтер». Они писали, что идет борьба за контроль над вывозом органов для трансплантации и в этом замешана московская милиция.

– «Рейтер»?.. – протянул вполголоса полковник.

– Да. Агентство неоднократно поднимало эту тему.

– Вероника, – можно я буду просто звать вас по имени? – давайте сделаем так. Расскажите мне всю эту историю с самого начала. Думаю, вместе мы сможем решить многие вопросы, которые не по силам Джорджу.

Он умел быть убедительным, когда это требовалось. И Вероника начала свой рассказ, строго дозируя, что он должен услышать, а что нет. Если Алексей Константинович не был упомянут во время ее разговора с Джорджем, сейчас он играл ключевую роль в информации о деятельности поставщиков органов. И уж совсем просто было объяснить заинтересованность Алексея Константиновича в ней. Полковник уже прочитал в распечатке телефонных разговоров, что тот планировал использовать Веронику в качестве дистрибьютора.

Геннадий Васильевич ничего за ней не записывал, кто-то другой за стенкой делал эту работу. Но по всему было видно, что ее признание произвело впечатление. Особенно когда он представил себе, как ее рассказ, включая похищение, попадет к газетчикам, какой скандал поднимут общественные организации в Америке накануне саммита. И еще он понял, что, узнав эти вопиющие факты, становится ответственным за последствия. Но быть стрелочником его не устраивало. Слишком долго он карабкался по служебной лестнице, и упасть с нее из-за какой-то глупой американки, вляпавшейся в русские разборки? Нет. Весь его вид говорил о том, что он так просто этого не оставит.

– А что это за генерал, о котором вы упомянули? – уточнил он.

– Генерал Сушко, – невинно ответила Вероника.

Опять наступило молчание, и Геннадий Васильевич стал рассматривать что-то на стене позади нее. В конце концов его взгляд снова сфокусировался на ней, и он осторожно спросил:

– На этот счет есть что-нибудь конкретное? В исключительных случаях мы имеем право расследовать факты коррупции в органах МВД. Если нет, сковырнуть его оттуда будет трудно. Этот сидит крепко.

– Так поставьте на прослушку все его телефоны и пустите за ним хвост, – предложила Вероника.

Брови под очками у полковника поползли вверх.

– Мы сами решим, какие меры надо принимать в свете полученной от вас информации, – отрезал он. Но потом спохватился и добавил: – Мне трудно будет объяснить, почему мы прослушиваем телефон ответственного сотрудника МВД только на основании устного заявления иностранной гражданки. Он – заслуженный человек, имеет государственные награды.

– Что же вам нужно, чтобы начать расследование?

– Факты. Документы. Свидетельские показания.

Вероника прикинула, стоит ли отдать ему кассету с записью разговора с генералом, которую она скопировала, прежде чем отдать Джорджу, и решила, что пока не стоит.

– И только те факты, которые касаются генерала, – наставительно продолжал Геннадий Васильевич. – Львом и его бизнесом мы заниматься не можем. Только МВД.

– Но роль генерала в этом деле могут раскопать иностранные СМИ…

– Вот тогда бы мы смогли начать расследование, – с улыбкой глядя на Веронику, ответил Геннадий Васильевич.

– А если вам удастся записать разговор генерала с кем-либо, где будет упомянуто его участие в схеме поставки органов?

– С кем он может беседовать на эту тему? – устало спросил полковник.

– Например, со мной. Ведь мой телефон прослушивается, – с вызовом сказала Вероника.

– А вы уверены, что он вам позвонит?

– Не исключаю такой возможности.

Он помолчал, все еще что-то обдумывая.

– В таком случае мы смогли бы применить технические средства, имеющиеся в нашем распоряжении, для получения необходимой информации о фактах коррупции в государственных органах, – опять перешел на официальный тон Геннадий Васильевич и заинтересованно спросил: – Вы знакомы с генералом?

– Никогда его не видела, но он знает о моем существовании.

– Звучит интригующе, – признался полковник. – Но нам понадобятся не общие слова, а упоминание в беседе совершенно конкретных фактов для предъявления конкретных обвинений. И чтобы не вы это говорили, а он. Постарайтесь вытянуть из него что-нибудь. Генерал – центральная фигура. Если удастся его зацепить, мы разрушим всю организацию. И учтите! Генерал – человек опытный. С ним будет нелегко.

Пришло время закругляться. Полковник встал, сказал, как и в прошлый раз:

– Я распоряжусь о машине, – и исчез.

Но на этот раз он быстро вернулся и протянул ей плоскую черную коробочку с двумя кнопками.

– Теперь, когда вы соберетесь выйти из квартиры, нажмите на черную кнопку. Ребята поднимутся на ваш этаж и позвонят в дверь. Выходите только после звонка! Красная кнопка – это тревога. Используйте в исключительных случаях!

Она вспомнила инструктаж Алексея Константиновича. Пожалуй, тот был поопытнее полковника ФСБ в практических вопросах личной безопасности. Но в целом было очевидно, что ее статус в организации Геннадия Васильевича повысился, если ей доверили госимущество.

На прощание полковник попросил с кривой ухмылкой:

– Вероника! Думаю, в наших с вами интересах, чтобы Джордж пока не знал об этом разговоре и о нашей договоренности. Он плохо разбирается в местных условиях, и боюсь, как бы по незнанию что-нибудь не испортил.

– Я подумаю, – неопределенно произнесла Вероника.