Николай Леонов - Трактир на Пятницкой

- Здравствуйте, Василий Васильевич! - услышал он над самым ухом, повернулся и чуть было не выругался.

Они были совсем пацаны, эти агенты. Ну, если сказать восемнадцать значит, наверняка прибавить.

- Николай Панин, - сказал один и тряхнул рыжими кудрями.

- Михаил Лавров, - высокий худой юноша смущенно улыбнулся, и Климов почувствовал в своей руке тонкую ладонь.

- Ну и добре, - почему-то на украинский манер сказал Климов. Поехали, хлопцы.

Ребята подхватили мешки и зашагали рядом. Климов шел молча и только иногда поглядывал на своих спутников. В трамвае Панин и Лавров уселись напротив, и Климов имел возможность разглядеть их как следует.

Панин был среднего роста, широкоплеч и рыж. Сквозь веснушки проглядывала нежная розовая кожа, круглые глаза были беспокойны, как ртуть, а нос воинственно торчал вверх. Он безуспешно старался закрыть рот, который все время расползался в мальчишеской довольной улыбке. Он был прост и улыбался так откровенно и радостно, что невольно появлялась мысль, не прячется ли за этой белозубой улыбкой тот самый русский мужичок, который готов по простоте душевной играть в подкидного дурака с чертом и требовать в невесты цареву дочку.

Михаил Лавров был высок, худ и черноволос. В лице его было что-то иноземное. Возможно, кто-нибудь из его предков шагал среди гренадеров Наполеона. А может, еще раньше, с гиканьем и свистом, размахивая кривой саблей, катился с лавиной татарской конницы. Или с серьгой в ухе днем шел по деревням в обнимку с медведем, а ночью воровал лошадей, прихватывая впридачу покой русоголовых девчат. Потому и соединились в лице Лаврова серые загадочные глаза, нос с горбинкой и широковатые скулы.

Они сошли на Зубовской, свернули в переулок и поднялись на второй этаж маленького кирпичного дома.

- Ваше временное жилье, - сказал Климов, останавливаясь перед дверью с большим висячим замком. - Открывайте. - Он достал из кармана два ключа.

Панин открыл замок, широко распахнул дверь и по-хозяйски оглядел почти пустую комнату.

- Моя, - сказал он и бросил мешок на кровать у окна. Хлопнул себя по бедрам и прошелся чечеточкой по щербатому паркету. - Мишка, мы с тобой домовладельцы.

Лавров улыбнулся и, как бы извиняясь за товарища, сказал:

- Спасибо, Василий Васильевич. Мы здесь недолго задержимся, - он вошел в комнату и сел к столу.

- Ясное дело, что недолго, - Панин круто повернулся на каблуках и стрельнул в Климова озорным взглядом. - Повяжем ваших бандюг - и айда домой.

Климов стоял на пороге, все не решаясь войти и закрыть дверь. Казалось, что, пока дверь открыта, можно еще отказаться от этой затеи. Не посылать ребят в лапы к Серому, распутывать все одному, не прятаться за чужие спины.

Лавров опять мягко улыбнулся и, как бы отвечая на мысли Климова, сказал:

- Входите же, Василий Васильевич. Все будет в порядке. Да не обращайте внимания на Кольку. Он, вообще-то, серьезный мужик.

Серьезный мужик подлетел к Климову, втолкнул его в комнату и захлопнул дверь.

- Вам вот такой привет от бати, - Панин растопырил руки до отказа. Он рассказывал, как вы беляков рубали.

Климов улыбнулся. Тяжело ступая по скрипучему паркету, прошел в комнату и уселся верхом на стул.

- Смотри, Мишка, Василий Васильевич сидит на стуле точно как батя.

- Сядь и ты так. Кто тебе мешает? - Лавров сердито посмотрел на товарища.

Климов расстелил на столе карту района. Долго прихлопывал по ней большими ладонями, выравнивая сгибы. Откашлялся и начал говорить. Рассказал о появлении неизвестной банды налетчиков. О том, почему пришли к выводу, что бандитов возглавляет

Серый. О его коварстве и жестокости. О жертвах. О неудачных засадах.

Ребята слушали внимательно. Панин то и дело вскакивал, смотрел на карту, переживая неудачи районного уголовного розыска, кряхтел и тряс рыжими вихрами. Лавров сидел неподвижно, с отсутствующим выражением на лице и лишь иногда косился на карту.

- Вот такие дела, - Климов облокотился на стол и посмотрел на ребят. Следовательно, ваши задачи следующие. Стать своими людьми в "Трех ступеньках". Выяснить, кто стоит за Серым. Предоставить мне возможность взять его с поличным или найти иные доказательства его преступной деятельности. И... - Климов замолчал и перевел дух.

- Обнаружить канал, по которому Серый получает информацию о работе вашего отдела, - тихо сказал Лавров и пнул ногой товарища, который уже выговорил было слово "предатель".

- Да, канал, - пробормотал Климов, отворачиваясь. И в который раз стал мысленно вглядываться в лица сотрудников своего отдела.

Рядом раздался какой-то треск, и Климов вернулся к действительности: видимо, это был звук затрещины, так как Панин стоял со стулом в руках, его щека и ухо стали вишневыми.

Лавров по-девичьи взмахнул длинными ресницами, чуть улыбнулся и сказал:

- Николай интересуется, есть у вас предложения по вводу нас в окружение Серого?

- Есть отличная версия, но только для одного, - Климов посмотрел на ухо Панина и еле сдержал улыбку. - Для Николая. Ты, Лавров, для моей версии фотокарточкой не вышел. Тебе придется искать подходы к банде самостоятельно.

Климов говорил, а сам думал о другом. Как убедить ребят быть осторожными? Как объяснить, что риск надо свести к минимуму? Что они, ребята, очень нужны живые? Он вынул трубку и стал закуривать.

- Можно посмотреть, Василий Васильевич? - Панин смотрел на трубку, сдвинув белесые ниточки бровей. - Та самая, что от комбрига получили? Да?

- Та самая, - Климов протянул трубку. - Смотри и слушай, - он заложил руки за спину и стал расхаживать по комнате. - Сейчас стране трудно. Очень трудно, Николай. Новая экономическая политика. Задача - не умереть от голода. Не хватает денег. Не хватает хлеба. Специалистов. Машин. Всего не хватает, и везде идет бой, - Климов замолчал и посмотрел на притихших ребят. - Не хватает людей и знаний. Я плохой начальник уголовного розыска, а оратор - еще хуже. Ты должен понять это сам, - он смешался и пояснил: Понять не то, что я плохой оратор, а что именно я тебе втолковываю. Самая большая ценность, какая есть сейчас у большевиков, это люди. Это ты, Николай, и ты, Михаил. Такие, как вы, необходимы большевикам. Абсолютно необходимы. Люди важнее, чем валюта, чем хлеб, чем машины и прочее. Вы являетесь хранителями своих жизней и не имеете права распоряжаться этим легкомысленно. Ваша жизнь принадлежит партии и народу. Вы выполняете специальное задание партии, и непременным условием этого задания является сохранение жизни Николая Панина и Михаила Лаврова, - Климов тяжело перевел дух и вполголоса добавил: - Кроме того, существую я. С сегодняшнего дня я, боевой командир и большевик Василий Климов, в ваших руках. Если вы ошибетесь, то все, что я в жизни сделал стоящего, будет зачеркнуто. Раз и навсегда. Вашу смерть мне не простят. Никто не простит. И я сам не прощу.

Климов подошел к Лаврову и обнял его за худые плечи.

- Вам будет трудно. Чужой мир, чужой язык и обычаи. Много плохих людей.

Лавров сжал руку Климова и сказал:

- Сделаем, Василий Васильевич. Можете не сомневаться. В наши с Николаем планы входит долгая жизнь. До самого коммунизма, - он встал, вынул из кармана конверт и протянул Климову. - Наши удостоверения и прочие документы. И вот еще, - Лавров положил на стол наган. - Нельзя оставлять. Николай, где твоя пушка?

Панин молча положил на стол наган, высыпал горсть патронов и расставил их аккуратно в ряд.

Климов вынул из кармана небольшой новенький маузер и протянул его Лаврову:

- Обращаться умеешь?

Ребята как завороженные смотрели на заграничный пистолет.

- Бери, Лавров. Будешь все время иметь его при себе. Это не наган, спрячешь - и порядок. А тебе, Николай, по моей версии, пистолет иметь невозможно. Ты его и видеть-то никогда не видел.

Панин с завистью смотрел на блестящее оружие, потом решительно взял маузер, положил в карман и сделал шаг назад.

- Я отдам, Михаил. Честное комсомольское - отдам. Как будем выходить из дома, так и отдам.

Климов посмотрел на покрасневшего Панина и подумал: "Эх, играть бы тебе еще в солдатики и в казаки-разбойники", - а вслух сказал:

- Вот еще пособие, - и положил на стол маленькую коричневую книжку. Словарь воровского и арестантского жаргона. Составил пристав Попов.

Лавров взял словарь в руки и стал с интересом его листать.

- Николай, - он улыбнулся и посмотрел на приятеля, - знаешь, как ты называешься у жуликов? Кадет.

- Почему кадет? - Панин подошел и потянул из рук Лаврова словарь.

- Кадет. То есть неопытный, молодой сыщик. Панин заглянул в словарь.

- Неопытный, говоришь, - он перевернул несколько страниц. - А ты фига. Мишка. Фига, - он сложил кукиш и показал приятелю. - Сыщик. Фига - значит, сыщик.

- Хватит баловаться, ребята, - Климов встал и одернул пиджак. - Сидите здесь. Пока на улицу не выходите. Завтра принесу документы и начнем ввод Панина. А ты, - он повернулся к Лаврову, - думай, как влезать в трактир будешь.