Анна Князева - Венецианское завещание

Дайнека буквально ворвалась в прихожую. Однако, вспомнив, что пса Тишотку увезли на дачу, слегка успокоилась. Перед ней была все та же картина. Вывернутые ящики, разбросанные по полу вещи и документы, разложенные на столах.

«Еще немного, и я начну к этому привыкать».

Она прошлась по комнатам, а потом отправилась к соседям вызывать полицию.

После тщательного осмотра квартиры Дайнека наконец определилась: исчезли только золотые отцовские часы.

– Вы уверены? – Следователь окинул взглядом коллекцию часов. – Как они выглядели?

– На первый взгляд ничего особенного, черный кожаный ремешок, крупный циферблат. На ремешке тиснение: буквы «В» и «Д». Их подарили отцу на пятидесятилетие.

– Почему грабители взяли именно те, а не эти, например? – Следователь указал на первые попавшиеся.

Дайнека улыбнулась:

– Вероятно, потому, что в часах они разбираются лучше вас. Те были самыми дорогими, марки «Картье».

Увидев в прихожей ее шубку, участковый поинтересовался:

– Людмила Вячеславовна, вы сегодня были в ней?

– Нет.

Оперативники переглянулись.

– Ну и дела! – крякнул один из них. – Взломать такую дверь и при этом не взять норковую шубу, технику и кучу дорогих часов.

– Может, их кто-то спугнул? – предположил второй.

– Не думаю, времени здесь они провели немало. Искали что-то, я это сразу подметил.

– Искали? – Дайнека обвела взглядом комнату. – Но что они могли искать?

– Это вы у себя спросите, вам лучше знать… – глубокомысленно проронил участковый уже в дверях. – Мы свою работу сделали. Кстати, минут через десять придет слесарь из РЭУ и поставит новый замок. На первое время хватит, а завтра укрепляйтесь по полной. Мало ли…

– Вы думаете, они вернутся? – спросила Дайнека.

– Я этого не говорил, – ответил полицейский.

Слесарь принес металлический сундучок и с ходу сообщил:

– Без сварки здесь не обойтись. – Прикрутив к двери здоровенную щеколду, пообещал вернуться на другой день и сделать все, как положено.

Дайнека заперлась на щеколду и, переступая через разбросанные вещи, прошла в свою спальню. Бумаги из бабушкиного архива равномерно устилали всю поверхность письменного стола. Она подняла с пола коричневый конверт и принялась складывать в него документы. Спустя несколько минут уже наверняка знала, что среди них нет розового конверта с именем Екатерины Эйнауди.

Дайнека опустилась на стул и задумалась.

«Зачем грабителям понадобилось старое письмо? Неужели это именно то, что искали в бабушкином доме, а теперь – здесь? И не связано ли это с убийством в квартире Костика? Случайность?»

Она не верила в случайности. Схватив телефон, Дайнека достала из сумки вчетверо сложенный лист и набрала записанный на нем номер.

– Кто вы? – спросил следователь.

– Людмила Дайнека. Сегодня я приходила в квартиру на улице Галушкина. Вы сами просили меня позвонить…

– Неужто объявился?

– Кто? – В этот момент она действительно не понимала, о ком идет речь.

– Мачульский.

– Не совсем…

– Он появился, но как бы не полностью? – съехидничал следователь.

– Мою квартиру сегодня ограбили. Когда я вернулась домой, дверь была взломана. Как вы думаете, это никак не связано с убийством девушки?

– Не знаю, – Дуло помолчал. – А если связано, то вам сильно повезло.

Дайнеку прошиб холодный пот. Перед глазами с ужасающей отчетливостью проплыла скрюченную рука, которая ударилась о ее сумку. Будто предостерегая, она взывала: «Берегись! Тебя это тоже касается!» Воспоминание окончательно убедило ее в том, что в этой истории все не случайно.

– И все-таки мне придется связаться с его дедом, – сказал следователь.

– Он все равно ничего не знает. Подождите еще немного, может, Костик сам найдется. – Она нервно теребила в руках листок с телефоном Дуло: то разворачивала, то снова сворачивала, потом просто положила его на стол.

– На это я рассчитываю меньше всего. Скажите, мне показалось или вы хотите его отыскать?

– С чего вы взяли? – спросила Дайнека.

– Интуиция, – ответил Дуло.

Дайнека перебирала бумаги, раскладывала и передвигала их по столу. Письмо Екатерины Эйнауди среди документов по-прежнему не находилось. Зато отыскалась ксерокопия старинного документа, которой она не видела раньше. Ее поразила дата: пятое августа тысяча девятьсот первого года…

Текст был написан по-итальянски, от руки, очень разборчивым каллиграфическим почерком. Тем не менее перевод давался ей с большим трудом. Это была купчая, в которой оговаривались условия продажи палаццо по адресу Calle Corona 4464 в Венеции.

В конце стояли три имени. Первое – продавца, вторым подписался стряпчий Федерико Делле Пецце, третьим значилось имя покупателя, баронессы Екатерины Эйнауди.

Эта находка окончательно завела Дайнеку в тупик, объяснить ее появление не представлялось возможным. Ни ксерокопии, ни самой купчей до этого момента в архиве не было.

«Не принесли же ее с собой грабители для того, чтобы обменять на письмо?» Она усмехнулась.

Размышляя над тем, как сюда попала эта бумага, Дайнека случайно перевернула ее. На обороте был записан номер следователя Дуло…

Дайнека замерла от неожиданности. Она тут же попыталась мысленно воссоздать цепь событий.

«Следователь записал свой номер на листке, который я взяла со стола Костика. Я просто не посмотрела на его оборотную сторону, и он показался мне чистым. Потом я принесла бумагу домой и после того, как позвонила следователю, положила ее на письменный стол. Затем нечаянно смешала с теми, что уже лежали там. Именно так – и никак иначе».

Подпись Екатерины Эйнауди означала лишь то, что она держит в руках копию документа, похищенного из архива ее бабушки. И похитил его не кто иной, как Костик Мачульский. Ведь именно в его квартире находилась эта ксерокопия.

«Зачем ему понадобилась эта совершенно бессмысленная бумага? Возможно, будучи юристом, смышленый Костик решил, что купчая чего-то стоит. Похитить ее он мог, только работая в нотариальной конторе своего деда. Не с этим ли документом связаны все напасти, свалившиеся на него и на мою несчастную голову?»

Она еще раз пробежала глазами текст. Ничего особенного. Один продает, другой покупает, а стряпчий заверяет заурядную сделку. Но почему Костик похитил именно этот документ? Она не находила объяснения такому странному поступку.

«Предположим, именно Костик убил девушку, а потом пришел сюда, чтобы забрать письмо баронессы. Но почему он не взял его раньше, ведь у него была такая возможность в конторе деда. И при чем здесь золотые часы?»

Противоречивые чувства бушевали в душе Дайнеки, хотелось изобличить вора, но она не имела права раскрыть правду никому, особенно пану Стани́славу. Она вполне допускала, что Костик украл купчую, но была совершенно уверена в его непричастности к убийству. Отсутствие альтернативного варианта сводило ее с ума.

Теперь ей надо было найти Костика и получить от него хотя бы какие-то объяснения. На сакраментальный вопрос «Что делать?» она ответила очень просто: «Как-нибудь разберусь. Тем более я сама пообещала пану Стани́славу разыскать его внука».

К слову сказать – Дайнека всегда выполняла свои обещания.

В учебном отделе университета царил немыслимый хаос.

На полу маленькой комнаты дыбились развалы папок и кипы бумаг. Шкафы с незакрывающимися створками вмещали несметное количество документов. Сотрудники пребывали на бессрочном обеде.

Дождавшись возвращения отобедавших, Дайнека получила адрес общежития и номер комнаты, в которой проживал друг Константина Мачульского студент Василий Кориков. О нем ей рассказала девушка-секретарь.

Дверь долго не открывали, затем раздался мужской голос:

– Что надо?

– Василий Кориков, открывайте!

Усмотрев в ее категорическом требовании принадлежность к правоохранительным органам, хозяин голоса немедленно распахнул дверь.

Перед ней стоял коренастый, коротко стриженный парень в надетых наизнанку трусах.

– Я могу войти?

– Да…

– Вы знаете, где сейчас Константин Мачульский?

– Он… его пока нет. – Паренек все больше становился похожим на простоватого сельского жителя.

Краем глаза она заметила, как на одной из двух кроватей под одеялом кто-то пошевелился.

– Кто там у вас?

– Кать, покажись…

Из-под одеяла высунулась всклокоченная голова. Накрашенный глаз испуганно смотрел на Дайнеку.

– Вижу, не он. А жаль. Меня просили узнать, почему этот сукин сын не пишет и не звонит своему деду в Брянск.

– Тьфу ты, напугала меня! Я ж думал, ты из полиции, твою мать… Ко мне уже приходили. Передай деду – влип его Коська по-крупному!

– Станислав Казимирович в больнице, а родители – на курорте. Скажи честно, знаешь, где он?

Василий с тоской посмотрел в окно.