Скала Жнеца - Сара Пирс

Уилл сидит на диване, с открытым ноутбуком на коленях. Элин видит обрывки фраз: «…подготовка к награждению сейчас важн…»

К его уху прижат телефон, Уилл разговаривает тихо и настойчиво.

Уилл – архитектор, работа для него и источник заработка, и страсть. Элин очень нравится его любовь к архитектуре, что он воспринимает мир по-своему, приобщаясь к прекрасному на таком уровне, который для Элин навсегда останется недосягаемым. Она идет на кухню и наливает стакан воды.

Через несколько мгновений Уилл поворачивается:

– Ты рано вернулась.

– Под конец решила срезать путь. – Она глотает воду. – Кто это был?

– Джек. План проекта в Сток-Габриэле утвердили. – Наклонив голову, он изучает ее: – Что-то стряслось?

Уилл слишком хорошо ее знает.

– Можно и так сказать. – Ее голос дрожит. – Выставила себя дурой.

Элин объясняет, что произошло: как она последовала за Стидом, неловкий разговор с Анной.

Выражение его лица смягчается.

– Я бы не стал беспокоиться. Дело Хейлера ведь было твоим последним расследованием. Было бы странно, если бы ты о нем не думала.

– Но дело не только в этом, я запаниковала… Вспомнила о Сэме.

– Элин, ты получила все ответы, которые хотела. И можешь двигаться дальше.

Уилл прав, но, когда она получила ответы на вопросы о гибели брата, оказалось, что все совсем не так, как она воображала. Ее брата Айзека даже не было там, когда погиб маленький Сэм. Там была она. Когда он упал в воду и ударился головой о камень, она просто оцепенела. Не пришла ему на помощь.

– Никто тебя не винит. Ты была совсем маленькой.

– Но… Думаю, папа как раз винит. – Ее голос срывается. – Айзек сказал, что собирается его навестить. Это навело меня на мысли о том, что в то время я не считала важным, но теперь…

– Что теперь? – мягко говорит он.

– В тот день, когда папа ушел, он собирался залезть на скалу, откуда можно спрыгнуть в море. Я не смогла спрыгнуть и разревелась на вершине, испортила всю поездку. А потом папа сказал: «Ты трусиха, Элин. Трусиха». Вышло так, что это были его последние слова, сказанные мне. Позже родители поссорились. А вечером папа ушел.

– Но его слова были не о Сэме…

– Нет, о Сэме. Именно по этой причине папа и ушел. И он был прав. Я трусиха. Сегодня я сбежала.

– Ты не трусиха. Ты делаешь успехи. Маленькими шагами.

Элин кивает, но прежде она не нуждалась в этих маленьких шагах. Она была проницательна и амбициозна. Добилась определенных успехов. Прежняя Элин не работала бы стажером в Торуне. Это унылая, изматывающая работа: координация опросов соседей, сбор видео с камер наблюдения и допросы свидетелей. Ничего интересного.

– Я знаю, это совсем другое, – мягко говорит Уилл.

Она пожимает плечами:

– Да все теперь другое.

Трудно сравниться с высокими ставками убойного отдела, бешеным ритмом оперативного штаба, каверзными делами, при расследовании которых нужно пораскинуть мозгами, определениями стратегии и плана атаки. Теперешняя работа и близко не похожа на это, но что, если для нее теперь это потолок?

Уилл копается в телефоне:

– Последняя встреча у меня в четыре. Как насчет ужина в ресторане? Поговорим нормально.

– Звучит неплохо. Кстати, я слышала, как ты упомянул о награде. Хорошие новости.

Его щеки розовеют:

– Ах да, проект выдвинули на премию.

– Отлично.

Элин с удивлением обнаруживает, что улыбка дается ей с трудом, в глубине души зреет червоточина зависти. Мысленно она представляет, как и сама достигает успехов в карьере, но это не так. Только Уилл двигается вперед – как будто у него есть мотор, а она бредет еле-еле.

Он потягивается, и край его футболки задирается. Уилл так старается выглядеть безразличным, что все становится предельно ясно. Он пытается преуменьшить значение новости. Что куда хуже, чем его невнимание.

– И что за проект?

– Центр йоги. Курорт «Люмен». – Уилл с неприкрытой гордостью улыбается: – Совершенно неожиданно.

«Люмен». Дитя Уилла, которое он спроектировал сам, роскошный курорт на острове в нескольких километрах от побережья. Центр йоги стал новым лицом острова: фирма Уилла буквально снесла прошлое бульдозером, построив здание, сочетающее в себе массивную современную архитектуру и мексиканские цвета. «Люмен» был его страстью. Когда Элин познакомилась с Уиллом, он почти сразу же рассказал ей о проекте. «Мы все переделали, но поработали и с ландшафтом, использовали камень бывшей школы, который добывали на острове…»

– Национальная награда принесет фирме известность.

И дело не только в этом, думает Элин. Это признание его творческого мастерства, подтверждающее, что он сумел изменить представление людей об острове.

– Поздравляю! И не надо ради меня преуменьшать значимость события. Мои проблемы не должны тебя тормозить. Я уже научилась с ними разбираться.

– Проще сказать, чем сделать, я знаю, – улыбается он. – Не хочешь кофейку? У меня есть время между созвонами.

– Да, только запишу свое время… Я пробежала всего лишь половину, но…

Элин берет с приставного столика блокнот. Статистику собирает ее фитнес-браслет, но ей все равно нравится записывать все на бумаге. Это единственная сфера ее жизни, где Элин делает заметные успехи.

Она поднимает голову, чувствуя взгляд Уилла. В его глазах она видит жалость.

Он тут же смущенно опускает взгляд к полу – его разоблачили.

Хана смотрит, как надувная лодка приближается к причалу, оставляя в кильватере рваную линию белой пены. А в голове все крутятся слова, которые она только что прочла.

«Прости. Прости. Прости».

Она была права, эта поездка не просто способ снова объединить семью. И Хана уверена, что причина, по которой ее организовала Джо, связана с выпавшей из рюкзака запиской.

– Джо Леджер?

Из лодки, оставив ее раскачиваться у причала, выбирается молодой парень.

Привязывая лодку, он приветствует их отработанной радостной улыбкой, взгляд прячется под затемненными стеклами очков. На вид ему слегка за двадцать, на нем накрахмаленная белая рубашка поло и шорты.

– Это я.

Джо делает шаг навстречу и улыбается. Она явно почувствовала облегчение, когда неловкие приветствия закончились – уж больно разительно отличались слишком пылкие объятия Джо с Калебом от молчаливого легкого прикосновения Ханы.

– Меня зовут Эд.

Лодочник направляется к ним.

Сет с улыбкой выступает вперед и энергично пожимает протянутую руку, выставив широкую грудь. Он в своем репертуаре. Качок, но до чего же хорош, думает Хана, рассматривая его крепкие бицепсы. Она вспоминает, как они впервые встретились в кафе неподалеку от дома. Сет представился –