В банде только девушки - Анна Валентиновна Михалева

«Вот и замечательно, поезжай одна!» А потом, чего доброго, быстро вернулась бы к дороге, поймала первую попавшуюся машину и укатила бы восвояси. К столь крутому повороту событий Лина не была подготовлена. Алиса, конечно, не подарок, но тащиться одной к приболевшей, а потому ставшей еще более занудной бабушке ей и вовсе не хотелось.

Лина собрала волю в кулак и только рявкнула:

— Быстро залезай! — После чего сама прыгнула в салон и, резко повернув ключ в замке зажигания, завела мотор.

«Девятка» заурчала и вдруг, сорвавшись с места, нервно понеслась прочь от проклятого кафе, оставляя за собой серое облачко выхлопных газов, смешанных с сухой пылью.

* * *

Когда молодой и перспективный репер Джеф переставал сипеть ломаным баском, размахивать руками и вылезал из своих знаменитых, на пять размеров больше нужного штанов, он превращался в обыкновенного 17-летнего паренька — худосочного и ничем не примечательного. И всем окружающим становилось его жалко до слез. Однако Джеф не считал, что кто-то вправе его жалеть. Пускай сначала добьются того же в столь младые годы, а потом жалеют. Джеф злился. Злился на весь мир и в первую очередь на свою глупую мать, которая ежедневно причитала: «Лучше бы ты в школу ходил. Ну, что твой реп? Что человек без образования, хоть и звезда? Долго ли ты своим речитативом на жизнь будешь зарабатывать? Окончил бы школу, поступил бы в консерваторию. Вон Коля Басков — какой мальчик, и поет и выглядит прилично — костюмчик на нем как замечательно сидит, и кушает он, наверное, с аппетитом, а все потому, что в школе хорошо учился! А ты? Ну посмотри на себя! Кожа да кости. Какой же ты у меня непутевый, плюнуть не на что…»

Джеф скрипел зубами. Особенно нервировало его сравнение с Колей Басковым, за которое каждый уважающий себя репер порвал бы в клочья. Но не растерзаешь же собственную мать. А она этим пользуется, треплет ему нервы.

Спасал Джефа отец. Папаша с ними не жил, но поддержка его чувствовалась. Он часто говорил матери: мол, отстань от парня. Если не дано человеку выучить таблицу умножения, так пусть уж лучше поет, чем по подворотням шатается. Отец у Джефа — мужик «что надо». С отцом ему повезло. Кроме всего прочего, именно отец дал сыну денег на раскрутку. Ну, это ему было проще всего — он большой человек. Да деньги и не главное. Главное — настоящая мужская солидарность. А то при слюнявой мамочке еще неизвестно, кем бы Джеф вырос. Все-таки спасибо папаше, помог стать настоящим Джефом — кумиром миллионов.

Сейчас Джеф нацепил свою панаму военного образца, без которой не выходил на люди, и придирчиво оглядел себя в зеркале.

— Детка, я тебе пирожки в сумку сунула. Не забудь перекусить!

У Джефа перекосилось все лицо.

«Неужели все матери одинаковые!»

Он закинул голову и задумался. Пора бы написать что-нибудь новенькое. Новый хит! Начинаться он будет так: «Вчера я убил свою маму. Ее пироги мне набили оскомину…»

Больше на ум ничего не пришло, но Джеф остался доволен. Начало его вдохновляло.

— Боря пришел с телохранителями, — в проем двери просунулась голова матери.

Мама Джефа была самой обыкновенной женщиной сорока лет. Никто на улице и не подозревал, что она мать самого Джефа. Тем более что она этот факт старалась не раскрывать кому попало, стесняясь его. На это реперу было плевать. Ему хватало и прочих ее недостатков.

— Сейчас двинемся, — сурово изрек сын, переходя на привычный басок.

Боря был его продюсером — неплохим парнем. Телохранителями Джеф никогда не интересовался. Просто знал, что без них нельзя, потому что уже от подъезда за ним начиналась охота. Поклонницы дежурили день и ночь, и каждая норовила не только дотронуться, но и отодрать от кумира лакомый кусочек на память. А это было уже опасно.

— Ты готов? — крикнул Боря из прихожей. — Режиссер нервничает. Говорит, что пока доберемся до места, натура уйдет.

Джефу собирались снимать новый клип, для чего и пригласили съемочную группу. По замыслу режиссера снимать нужно было где-то за городом. Перспектива работы Джефа сейчас радовала как никогда. Особенно тем, что он наконец-то вырвется из-под материнской опеки.

Он улыбнулся своему отражению как можно циничнее. Отражение ответило ему тем же.

— Ну и катись! — ругнулся Джеф не то на зеркало, не то на весь мир, а потом шагнул к порогу.

* * *

— Все! — взревел Иннокентий Валерианович. — Терпение мое иссякло!

Он с шумом выбрался из-за стола и широким шагом стремительно пронзил пространство кабинета.

Саша Косолапых обреченно вздохнул.

Шеф замер в полуметре от него и, сунув руки в карманы брюк, с напускным равнодушием уставился на носки своих дорогих ботинок.

— Где твой курьер? — еле слышно прошептал он.

Саша кисло поморщился:

— Не мой, а ваш.

— Хорошо, — многообещающе согласился Иннокентий Валерианович, — где мой курьер?

— Полчаса как должен быть в вашем кабинете.

— И?

— Опаздывает…

— Та-ак… — Шеф перевел взгляд на Сашу. В глазах его пылало что-то такое, от чего последний стал заметно ниже ростом.

— Ты этого парня хорошо знаешь?

Косолапых неуверенно пожал плечами, изо всех сил стараясь сохранить самообладание:

— Димон за своих курьеров отвечает. Курьер его, значит, должен быть хорошим парнем.

— Ты его видел?

— Димона-то? На прошлой неделе в Праге вместе пили. Так нажрались, что чехи плакали… — Саша ухмыльнулся, вспомнив недавнее приключение.

За что и поплатился.

— Димона?! — Шеф одним прыжком оказался рядом и, схватив его за воротник пиджака, сильно дернул. Послышался характерный треск. — Димона?! На кой хрен ты мне тут зубы заговариваешь!

— А зачем костюм рвать, — обиженно промямлил Косолапых, — деньги за него немалые плачены.

— Плевать мне и на костюм твой поганый, и на деньги твои!

— Деньги ваши.

— Мне все равно плевать! Ты хоть раз видел этого долбаного курьера?!

— Мы до сего момента Димону доверяли. И если бы курьер пришел вовремя, вы бы не спрашивали, видел я его раньше или нет.

— Но он же не пришел!

Иннокентий Валерианович устало выпустил полуоторванный воротник из своих пальцев. Саша тут же расправил плечи.

— Что ты думаешь по этому поводу? — тихо спросил шеф.

— Полчаса в таком деле срок критический, — невозмутимо отвечал Косолапых.

— Это я и без тебя знаю. Есть какие-то иные соображения?

— Когда я выходил покурить в коридор, то видел в окно, как двое придурков грузили в кузов «девятки» завернутое в тряпье чье-то тело.

— И что с того?

— Может быть, они тут кого-нибудь замочили? — вяло предположил Саша.

— И что с того? — повторил шеф.

— Может быть, они нашего