Ольга Степнова - Домик с крокодилами

– Короче, – продолжила свой рассказ Элка, – я начала анализировать свой разговор с Никасом и поняла, что он сознательно уводил меня от правильных выводов. Никас ни слова не сказал о том, что Ирма Андреевна в городе лицо неприкосновенное, хотя не мог об этом не знать. Наоборот, он уверял, что у его семьи много завистников и бедных родственников, готовых поживиться самым нечестным образом. Но в особенности ему нравилась версия, что Прохора выкрал Чусов, чтобы наказать Глеба. Правда, Никас? – Элка подошла к Никасу и неосмотрительно потрепала его за нос. Никас со стремительностью акулы открыл пасть и цапнул Беду за палец.

Беда заорала. Дед схватил пестик и с чувством отхлестал им Никаса по пяткам.

Я подскочил и залепил Никасу щелбан. Подбежал Вася и очень сильно дёрнул его за ухо. От всех этих воспитательных мер Никас побледнел, но сознания не потерял. Он подтянулся на руках и сел на разделочном столе.

– Сука, – процедил Никас, обращаясь к Беде, – если бы ты не сунула свой нос в мой дом, я бы уже жил на островах и был сказочно богат! Сука…

– Теперь ты понимаешь, почему Прохор не хотел называть имя своего похитителя? – обратилась ко мне Беда. – Понимаешь, почему он говорил, что «это будет неправильно»? Потому что он любил своего отца! Он очень его любил и не хотел подставлять!

– Я должен был догадаться, – разозлился я на себя. – Я должен был догадаться! Ведь именно Никас принёс диск с записью, именно он! И при этом на камерах наружного наблюдения не зафиксировано ни одного постороннего человека, подходящего к дому!

– Я тоже должна была догадаться, – вздохнула Беда. – Ещё тогда, когда Настя хотела мне что-то сказать, но не сказала. Она знала, или догадывалась, что похищение организовал Никас. Поэтому он её и убил.

– Никас?! Никас убил Настю?! – подскочила Ирма Андреевна. – А нож… вы говорили, что нашли нож в столе у Арно…

– Ведь не думаете же вы всерьёз, что Настю убил Арно? Уверяю, он сделал бы это гораздо умнее и осмотрительнее, и уж тем более не стал бы хранить неотмытый от крови нож в своём столе. Это Никас решил обставить всё так, чтобы подумали на охранника. Он украл из его стола нож, совершал преступление, а потом положил орудие убийства на место. Он предполагал, что я везде суну свой нос. Настю убили глупо, поспешно и неумело. Скорее всего, она выследила, что у Никаса в дельфинарии есть подельники и разнюхала, где они прячут Прохора. Настя собиралась пойти к матери, чтобы рассказать правду, но не успела. Никас узнал о её намерениях и…

– Стойте! – крикнул Арно. – Я готов вам всё рассказать… Подождите… – Он вытер со лба выступивший пот и на мгновение зажмурился – очевидно, правда была неприятной.

– Заткнись! – заорал Никас. – Если ты скажешь хоть слово…

Дед схватил пестик, и он замолчал.

– Я тут это… – начла сбивчивый рассказ Арно, – ну, как только начал в этом доме работать… застукал их вместе случайно. Любовью они занимались! – выпалил он страшную правду, которую не решался сказать.

– Кто? – удивилась Элка.

– Как кто… Эти… Никас и Настя.

– Ох, – схватилась за сердце Ирма Андреевна. – Не хотела падать в обморок, но придётся. – Громова свалилась с барного стула, мелькнув алыми полами халата. Обморок оказался недостаточно глубоким, потому что Ирма сразу вскочила и заорала на Арно:

– И ты молчал, мерзавец?! Ты знал, что моя дочь спит с моим мужем, и молчал?!!

– Вы же знаете Настю лучше меня, – пролепетал Арно. – После того, как я застукал её с Никасом, она пришла в мою комнату и поставила ультиматум: я молчу о том, что увидел, а она позволяет мне спокойно работать, не докучая своими подлостями и интригами, с помощью которых она выжила из дома всех охранников и других работников мужского пола. Я согласился. А что мне было делать? Возвращаться в дельфинарий? У меня аллергия на рыбный запах, я там весь чесался, а в городе совсем нет хорошей работы! Простите, Ирма Андреевна, что я согласился молчать. Мне и сейчас трудно говорить об этом. Но сейчас вы мне верите, а тогда могли и не поверить, и просто выгнать меня из дома за клевету… Никас после того случая стал опасаться меня. Он знал, что я многое понимаю и о многом догадываюсь. Ведь это только казалось, что он сидит дома и занимается сыном, а на самом деле…

– На самом деле, он часто ездил в дельфинарий вовсе не для того, чтобы лечить сына от забитости и необщительности. У него просто завелась там любовница, правильно? – спросила Беда.

– Да, – кивнул Арно. – Знаете, после того, как я пообещал Насте молчать о её связи с Никасом, она стала часто заходить в мою комнату, чтобы излить душу. Зачем она это делала? Я думаю, она так надо мной издевалась. Настя понимала, как мне неприятно знать её сокровенные тайны, и знала, что выгнать я её не могу. Она говорила, что любит Никаса. Так любит, что готова ради него на всё, даже предать мать и отказаться от её денег. Но Настя сама разрушила своё счастье, потому что познакомила Никаса с Линдой.

Как-то, на правах школьной подружки, Линда позвонила Насте и пригласила на свой день рождения. Настя скучала в тот день, поэтому согласилась приехать, хотя никого из подруг сильно не жаловала. Но в этот раз она даже подарок купила – музыкальную шкатулку и букет роз. Вот только машина её в тот день находилась в сервисе, а ездить на такси Настя считала ниже своего достоинства. И она попросила Никаса отвезти её к Линде.

Никас вдруг громко заржал.

– Да, – выдавил он сквозь смех. – Да, я тоже скучал в тот вечер, поэтому не только согласился отвёзти Настюху по адресу, но и поднялся в квартиру. Подарка у меня не было, но я и сам как подарок. Именинница оказалась похожа на куклу Барби. Мой типаж! Какая там Настя! Настюха рядом с ней казалась бледной, толстой коровой! Линда – вот кто стал моим идеалом, моей грёзой и моей любовью. Пришлось признаться себе самому, что я влюбился с первого взгляда и первый раз в жизни.

Настька сразу же всё поняла. Она дулась весь вечер, а под конец праздника наговорила Линде гадостей. Но Линда не обиделась, потому что мы уже обменялись с ней телефонами.

С тех пор я перестал наведываться по ночам к Настюхе и начал часто посещать дельфинарий, тем более что повод у меня был – больной, слабый мальчик, которому полезно общаться с дельфинами. Вы не поверите, но мне первый раз в жизни достаточно было просто видеть женщину, и просто разговаривать с ней, чтобы чувствовать себя счастливым! Я снял Линде квартиру в центре города, и мы стали встречаться. Но мне было мало, так мало тех получасовых встреч, на которые я мог вырваться, не вызывая ни у кого подозрений! Я стал часто ездить в дельфинарий, чтобы видеть Линду. Прохор оказался хорошим прикрытием, ведь всем известно, что дельфины лечат дефективных детей. Прохор полюбил Линду, она позволяла ему общаться с дельфинами не в общем бассейне, а в отдельном павильоне, где нет людей.

В общем, господа, я влюбился. Порочный, глупый стриптизёр полюбил так, что почувствовал полную готовность бросить шикарный дом, богатую жену и больного сына. Я был готов убежать из этой клетки, где меня ни во что не ставили, в одних штанах, но Линда не захотела жить в нищете. Она предложила мне похитить сына и запросить за него выкуп – пятьдесят миллионов долларов. Это она придумала про двадцать пять чемоданов, про мелкие купюры, про яму под большим валуном в Тихой заводи. Она большая фантазёрка, Линда…

Ради неё я был готов на всё. Что она говорила, то я и делал. Она сказала купить битую «восьмёрку» без документов, я купил. Она сказала следить за Глебом, когда Прохор находится на занятиях в танцшколе, я следил. Она сказала подкараулить момент, когда Сазонов отлучится от школы, я подкараулил. Линда сидела наготове в своей белой «восьмёрке». Она зашла в класс за минуту до окончания занятий и сказала Прохору, что Глеб заболел и попросил её отвезти мальчишку домой. Прохор поверил и пошёл с ней, но в последний момент вдруг заартачился, заявив, что Глеб не мог заболеть. Пришлось Линде запихивать его в машину силой. Он боролся и кусался, как злой щенок. Этот придурок Глеб Сергеевич научил моего сына драться. Линде пришлось перебинтовать его скотчем, заклеить рот, а на лицо натянуть чёрную шапку, чтобы пацан не понял, куда его везут. Я наблюдал за этим цирком из своей машины. Я видел, как приехал Сазонов, как он носился, когда не нашёл Прохора. Честно говоря, это было лучшее развлечение в моей жизни. Да, лучшее…

А вечером я разыскал учительницу танцев и дал ей денег, чтобы она навсегда свалила из города. Зачем нам такой свидетель? Она могла что-нибудь вспомнить. Что-нибудь, разоблачающее Линду. Училка упиралась как могла, но вопрос был решён, когда я пообещал, что её дочь может однажды не вернуться домой. Конечно, я действовал неосторожно и глупо, ведь эта дура могла рвануть вовсе не к маме на Север, а в милицию, но мне уже было плевать. Ради того, чтобы побыстрее заполучить деньги и оказаться рядом с Линдой, я был готов рисковать. Линда вообще хотела, чтобы я убил училку, но я решил эту проблему без крови, с помощью небольшой суммы денег. Ещё я должен был сжечь «восьмёрку», на которой Линда увезла Прохора, но я просто бросил машину в кустах возле базара.