Галина Куликова - Шоколадное убийство

Шоколад действительно содержит стимулятор — теобромин, по действию похожий на кофеин. Между прочим, шоколад в больших дозах резко повышает настроение.

— Откуда у тебя такие познания? Ты же врач, а не кондитер?

— Ну, я же консультирую Фонд поддержки коренных народов Америки. А там эта тема весьма популярна.

— А как все-таки насчет кариеса? — пригубив мартини, спросила Марина.

— Насчет кариеса не скажу, а вот то, что еще кардинал Ришелье использовал шоколад в качестве лекарства от болезней — факт. И еще одно, думаю, тебя заинтересует. Древние ацтеки считали шоколад афродизиаком, то есть веществом, повышающим сексуальную энергию.

— Так вот в чем дело…

— Нет, нет, — смеясь, прервал ее Геннадий. — Погоди, я не договорил. Это не главное. Главное — они считали шоколад веществом, стимулирующим духовное развитие.

— Да-да, что-то такое я и предполагала. Кстати, пока ты все так интересно рассказывал, мне очень захотелось чашечку твоего чудесного шоколада.

— Может быть, не стоит? Ты ведь сегодня уже пила.

— Можно подумать, я у тебя водку прошу. Лень идти готовить?

— Ну хорошо, сейчас.

Усков удалился на кухню священнодействовать — готовить свой фирменный шоколад. Он принес его Марине в крохотной чашечке со словами: «На ночь вредно, так что порция небольшая».

Геннадий даже не предполагал, что этой ночью он вообще не сомкнет глаз.

Странности начались минут через пятнадцать после того, как Марина поставила на столик пустую чашку.

— Хочу купаться, — вдруг заявила она Ускову.

Он подумал, что ослышался.

— Хочу купаться! — твердо повторила Марина. — Пошли, река ведь рядом.

— Марина, ты что? Поздно, да и вода еще холодная, — пытался урезонить ее Геннадий.

— Какая разница? — произнесла Марина деревянным голосом и совершила нечто совершенно ей не свойственное — резко поднялась с места и бросилась бежать.

Усков не сразу среагировал, а когда, выбравшись из кресла и опрокинув столик с посудой и бутылками, бросился следом, Марина уже скрылась за калиткой.

Он нагнал ее уже на берегу, где, по счастью, не было ни души. Точнее — в реке. Абсолютно голая Марина, непонятно как успевшая освободиться от всей одежды, прыгала в холодной весенней воде, брызгалась, размахивала руками и ногами, кричала что-то про освобождение и вообще вела себя неадекватно. Усков применил грубую силу, однако справиться с бесновавшейся в реке женщиной смог не сразу. Хрупкая Марина налилась откуда-то взявшейся силой и чуть было не утащила за собой на дно своего психотерапевта.

Точно припомнить, как он скрутил и донес хрипящую и бьющуюся Марину до дома, Геннадий потом не смог. Он связал ей ремнем руки и сделал успокаивающий укол, благо и на даче у него имелся полный комплект медикаментов на все случаи жизни. После этого женщина быстро уснула, тело ее расслабилось, а лицо стало абсолютно счастливым.

Усков, сидевший рядом с ней, пытался понять, что произошло, — ничего похожего в своей богатой практике он не встречал.

А когда под утро его наконец осенило, появился страх. Даже не страх — панический ужас. В эту минуту он готов был бежать отсюда куда глаза глядят, бросив все, включая спящую Марину.

Его оригинальная, сулящая грандиозные прибыли затея оборачивалась какой-то жуткой стороной, а так удачно начатый проект мог закончиться крахом.

Немного успокоившись, Геннадий стал обдумывать дальнейшие действия. Теперь, похоже, многое предстояло делать иначе, чем предполагалось сначала. Ну что ж, пока идет эксперимент, а на этой стадии редко когда все складывается идеально. Единственная мысль, которая утешала — неизвестно, у всех ли потребителей нового продукта возникает такая реакция. К тому же он знал еще один факт, который во время разговора не сообщил Марине: шоколад оказывает намного более сильное влияние на женщин, чем на мужчин. Если так, то круг потребителей можно будет ограничить мужиками. Так будет даже спокойнее.

Проблема может возникнуть с Мариной, но ничего, он найдет для нее версию случившегося. А вот шоколада она больше не получит. Точнее — ЭТОГО шоколада.

— Представляете, какие перед этим типом открывались перспективы? — спросил Сильвестр, оглядывая всех по очереди. — Шоколад, сваренный из особого сорта какао-бобов, действовал на людей как антидепрессант. Усков мог повысить качество своего лечения, заканчивая каждый сеанс чашкой натурального шоколада. После него у пациентов наступало состояние эйфории. Мало того, они хотели попробовать его снова. То есть «подсаживались» на эксклюзивный продукт.

Усков жаждал продолжать эксперимент, прикидывая, какую выгоду может извлечь из находки Вячеслава Аленочкина. Однако именно в это время с некоторыми его пациентами случилось несчастье. И связано оно было, разумеется, с употреблением «волшебного» напитка. Что-то происходило с психикой людей, которые пробовали шоколад на сеансах. Судя по тому, что мы знаем, бедолаги становились жертвами схожих галлюцинаций. Я тоже поискал кое-какую информацию о Городе художников. Помните беспорядочные рисунки и надписи? Бассейн в центре города? Судя по всему, божество, фигурку которого вы, Вячеслав, храните как талисман, было весьма кровожадным. Оно то и дело забирало людей, поманив их за собой в воду. Человек, находящийся во власти галлюцинаций, считает, что должен слиться с природой, соединиться с вечностью в той самой среде, из которой появилась сама жизнь. Их тянет в воду — нагих, прекрасных. Они бегут к воде, желая погрузиться в нее такими, какими они пришли в этот мир.

— Голыми, — подтвердил Стас, вспоминая все три случая смерти в воде, которые ему пришлось расследовать.

— Значит, все же самоубийства, — заметила Майя.

— Ну, это как сказать, — возразил Сильвестр. — Усков точно знал, чем рискует. И самое главное — не собирался прекращать экспериментов над людьми. Три самоубийства его не остановили. Предстояло затаиться, разумеется. Ведь повторись это с кем-то еще из его пациентов — доктора рано или поздно изловили бы. Поэтому он решил на время все прекратить. Но тут появился старший лейтенант Половцев и…

— Звучит так, будто вы сказку рассказываете про Змея Горыныча, — пробурчал тот.

— Вряд ли я теперь когда-нибудь обращусь к психотерапевту, — признался Аленочкин. — После всего случившегося…

— А мне что прикажете делать? — ворчливо поинтересовался Половцев. — Я каждый день разоблачаю то шофера, то бухгалтера, то официанта.

Официант как раз подошел к их столику с подносом, уставленным новой порцией напитков и сладостей.

— Не боишься фигуру испортить? — ревниво спросил Стас, наблюдая за тем, как Майя подгребает к себе тарелку с кремовыми корзиночками.

— Это я с собой возьму. Для тети Веры, — деловито пояснила она.

— Неужели ваша тетя перестала печь кексы и переключилась на готовый продукт?

— У Чепукина старая плита, духовка не работает, — охотно объяснил Сильвестр. — Приходится им обходиться тем, что продают в булочных. Или вот Майя их иногда балует. Кстати, Вера Витальевна интересуется, что там с Мережкиным и Василенко?

— Им скоро предъявят обвинение, — важно ответил Половцев. — Василенко долго не продержался, подписал признание. Так что виновные будут наказаны. Так и передайте тете Вере.

— Передадим, конечно. Это весть хорошая.

— А Чепукин перестал играть на баяне? — полюбопытствовал Стас.

— Щас. Впрочем, у него совсем другой репертуар. Теперь он играет «Лав стори» и «Мун ривер». Но исключительно по заказам слушателей — на лавочке у подъезда. Пенсионеркам очень нравится.

— Наконец-то мы узнали, как он выглядит, — пробормотала Майя.

— И как? — с любопытством спросил Половцев.

— Как все монстры, — усмехнулся Сильвестр. — Совершенно безобидно.

Когда они распрощались с Аленочкиным и вышли из кафе, Половцев, которому потихоньку удалось поцеловать свою даму в щечку, в припадке восторга перескочил через низкую металлическую ограду, пробежал по газону и выпрыгнул на тротуар с другой стороны.

— Стас! — воскликнула Майя. — Ты сейчас выглядишь как резвящийся козленок!

— По-моему, он великоват для козленка, — мрачно заметил Сильвестр. — Это практически козел.

Старший лейтенант тем временем обернулся и с удивлением воскликнул:

— Я чувствую себя просто великолепно! Давно со мной такого не было.

Майя счастливо засмеялась, и Сильвестр посмотрел на нее с неудовольствием.

— Не стоит обольщаться. Впервые за долгое время у него нет похмелья. Понятное дело, что состояние трезвости кажется ему странным. И вообще. Если вы сегодня вечером будете подсчитывать количество гостей, которых хотите пригласить на свадьбу, меня исключите.

— Я знаю, у вас аллергия на цветы, — вздохнула Майя.