Ксения Любимова - Где умирают сновидения?

– Скажите, а перед смертью Жозефины в ее жизни ничего особенного не произошло? – побарабанил пальцами по столу Эрик.

– Вроде нет. Все было как обычно. Работа, дом, работа. Ну и молодой человек.

– Молодой человек? – насторожился сыщик. – Откуда он взялся?

– А я откуда знаю? – пожала плечами женщина. – Появился месяца за два до Фининой смерти. Вы не думайте, он хорошо к ней относился, – тут же затараторила она. – Цветы носил, конфеты, в кино водил. И знаете, Фина даже расцвела. Конечно, на влюбленную девушку она мало походила, но блеск в глазах появился.

– А как его звали, не помните?

– А нас никто не знакомил. Придут, бывало, в комнату прошмыгнут, и тишина.

– Ну а из себя он каков?

– Не знаю. Высокий, худощавый, а лица не разглядела. Я же не торчу целыми днями в коридоре. Да и приходил он не каждый день.

– Полиция его проверяла?

– Понятия не имею. Меня спрашивали, кто такой да откуда – вот как вы сейчас. А что я могу сказать? Знать не знаю, ведать не ведаю.

– Жаль, – протянул Эрик и задумчиво посмотрел в окно. – Получается, что мы снова никуда не продвинулись.

– Больше ничем помочь не могу, – развела руками женщина.

– Нет, вы видали такую наглость? – топал ногами Голубев, рискуя получить нервный удар.

– Что опять? – устало спросил Эрик, располагаясь за кухонным столом.

Они с Маришей прибыли домой всего полчаса назад и даже не успели поужинать. Сыщик намеревался немного отдохнуть, прежде чем приступить к обдумыванию полученной информации, но вместо спокойного вечера он, похоже, получит очередную истерику от Голубева.

– Урод! Идиот конченый! – заорал следователь и, взмахнув руками, смел со стола чашку с кофе, только что приготовленным Маришей.

Эрик проводил чашку взглядом и тяжело вздохнул. Мариша скрипнула зубами и направилась за тряпкой.

– Разве это человек? – вопрошал Голубев, приподнявшись на цыпочках и стараясь казаться выше и значительнее. – Разве это человек, я вас спрашиваю? Нет бы сначала проверить информацию, поговорить со мной, так нет! Пишет всякую непроверенную чушь и выдает ее за истину!

Хлоп, и очередная порция кофе, поставленная перед Эриком, снова оказалась на полу. Однако Голубев даже не обратил на это внимания. Он продолжал махать руками и орать, как ненормальный.

– Может, оставим его одного? – предложила Мариша, глядя на беснующегося следователя. – Пусть проорется. А то нам так и не удастся перекусить.

– Сначала нужно выяснить, в чем дело, – покачал головой сыщик, – а то он мне весь дом разнесет.

– Похоже, опять вышла заметка про нашего героя, – предположила она.

– Вполне вероятно, – согласился Эрик. – Эй, Алексей! Ау! – заорал он, сделав ладони рупором. – Ты нас слышишь?

Голубев поперхнулся и замолчал.

– Чего ты орешь? – раздраженно спросил он.

– Тот же самый вопрос могу задать и тебе. В чем дело?

– А то не понятно! Вот, любуйтесь! – он швырнул разноцветный листок. – Опять двадцать пять. И что я ему сдался?

– Кому? – полюбопытствовала Мариша, поднимая с пола газету.

– Калюжному, кому же еще?

– Очередная история?

– Ага! И боюсь себе представить, сколько их еще будет! – Голубев обхватил голову руками и был готов расплакаться, насколько эта заметка выбила его из колеи.

– Думаю, что это последняя, – уверенно сказал Эрик и заглянул в листок.

– Откуда тебе знать! – взвыл следователь. – Этот писака не оставит меня. Пока Хорьков не сядет на мое место, мне покоя не видать. Что же делать? Неужели переходить в другой отдел?

– Подожди паниковать, – махнул рукой сыщик. – Еще не вечер. Будет и на твоей улице праздник.

– Будет, как же! Никаких зацепок по-прежнему нет. А Калюжный продолжает кропать свои гадкие заметки.

– Что там на этот раз? – поинтересовалась Мариша.

– Почитай, если интересно, – трагическим шепотом произнес Голубев и сунул нос в кофеварку. – А что, кофе больше нет? – уже другим тоном спросил он.

– Нет, – покачала головой девушка. – Ты вымыл им пол.

Следователь насупился, а она раскрыла газету на нужной странице и принялась читать.

– «Мы продолжаем знакомить наших читателей с оборотнем в погонах по имени Алексей Голубев. В прошлых выпусках мы рассказали о том, куда идут деньги налогоплательщиков. А именно на постройку элитного жилья для таких горе-полицейских, как Голубев, и на разные забавы, типа сексуальных утех с лицами противоположного пола.

Не прошло и нескольких дней, как Голубев снова отличился. На этот раз в неразборчивых связях с молодыми, невинными девушками. Извращенный ум этого слуги народа уже не знает, как себя позабавить, чтобы скрасить серые будни. То он насилует в лифте растерянную, испуганную девушку, предварительно опоенную им до бессознательного состояния, то бросает в лесной глуши следующую жертву и получает удовольствие, наблюдая, как она, бедняжка, пытается выбраться на дорогу.

Сколько еще жертв будет у этого полицейского-маньяка? Неужели мы будем молча наблюдать за тем, как полицейское начальство катится все ниже и ниже, увлекая за собой невинных, непорочных девушек, так мало знающих о жизни? Кто остановит этого морального урода?

Напоминаю, что наша газета по-прежнему готова поучаствовать в социологическом опросе и принимает ваши голоса в поддержку простого населения. Не забывайте покупать новые выпуски нашей газеты и заполнять купон для участия в опросе. Всегда ваш, Семен Калюжный».

– Там еще и фотография есть, – мрачно сообщил Голубев, когда Мариша закончила чтение.

– Какая? – спросила Мариша, разглядывая заметку.

– А ты переверни страницу, – посоветовал он.

Она перевернула и сразу увидела снимок с объявлением из лифта.

– Похоже, твоя Маша – подставная фигура, – ухмыльнулся Эрик. – Не зря твои корочки оказались в мусорном ведре, а текст объявления не соответствовал тому смыслу, который ты хотел отразить.

– И что мне делать? – заныл Голубев. – Теперь весь город уверен, что я сексуальный маньяк, транссексуал, гермафродит и все в этом роде.

– А почему гермафродит? – засмеялась Мариша.

– Откуда я знаю, – с горечью ответил следователь. – Калюжный еще и не такое может придумать.

– Хватит про Калюжного, – оборвал его нытье Эрик. – У нас есть более важные задачи. А если ты будешь сидеть и плакаться, то в словах этого писаки окажется доля правды. Работать надо, а не кулаками сотрясать.

– Ты прав, – сник Голубев. – Расслабляться для меня непозволительная роскошь. Готов подвести итоги своей поездки. Только дайте для начала что-нибудь поесть.

– Иногда у меня складывается такое впечатление, что только ради этого ты к нам и ходишь, – весело сообщила Мариша, накрывая на стол.

Через полчаса компания расположилась в гостиной и делилась информацией о проделанной работе. Сначала Эрик поведал об их перемещениях, а потом внимательно выслушал Голубева. К сожалению, ему тоже не удалось побеседовать с кем-то из близких родственников погибших женщин. В целом результаты были такими.

У Анны Бобровой, при жизни имевшей мать, отца и супруга, на сегодняшний день нет никого. Родители один за другим сошли в могилу, не выдержав гибели дочери, а супруг отбыл в неизвестном направлении. Через полицейские каналы нынешнее место жительства мужчины обнаружить не удалось, он словно в воду канул. Не нашлось и свидетелей страшной находки. Те мужчины, которые обнаружили тело Анны в тот скорбный день, разъехались кто куда. Один подался на заработки, другой отбыл в деревню к родственникам, третий сейчас живет за границей. Так что никого, кто бы мог пролить свет на это дело, обнаружить не удалось.

– А как звали мужа Анны? – поинтересовался Эрик.

– Сейчас посмотрю, – кивнул Голубев и принялся листать свои заметки. – Вот. В. Бобров.

– А «В» это кто? Володя, Вениамин, Виктор?

– Сейчас, – кивнул тот и снова зарылся в бумажки.

– Нашел. «В» – это Василий. Василий Бобров.

– Василий? – распахнула глаза Мариша.

– Да, а что здесь такого? – удивился следователь. – Имя как имя.

– Нашего Снегова тоже звали Василий, – растерянно произнесла она.

– Ты ведь не думаешь, что… – он замолчал, потерянно глядя на листок. – А я ведь даже не догадался спросить его приметы. Это не может быть наш Василий, – вдруг замотал он головой.

– Почему?

– Мужу Анны тридцать пять лет. А Снегову немного за сорок.

– Откуда это известно? – подал голос сыщик. – Ты внимательно изучал его документы?

– Вообще-то, нет. Мы не сомневались в личности Василия.

– Подождите, – помотала головой Мариша. – Тут что-то не сходится. Если Никиту убил Снегов, то кто убил его и Вику?

– Хороший вопрос, – кивнул Эрик.

– Родственников у Анны не осталось, – приободрился Голубев, – так что это не наш Василий.

– И все же я бы не стал пока сбрасывать его со счетов, – ответил сыщик. – Ведь мужчину так и не нашли.