Кери Артур - Убийственная Дестини (ЛП)

Вода нахлынула со всплеском, и мама исчезла. Я закрыла глаза, сражаясь с болью, отчаянно борясь с горем, что комом встало в горле. Позже для этого будет достаточно времени. Прямо сейчас, была я, и был Трей, и магия, все ещё танцующая в темной воде. Все ещё танцующая во мне.

─ О, Боже, мне жаль… ─ сказал он мягко.

─ Не надо, ─отрезала я. ─ Это то, чего она хотела.

─ Но ты потеряла…

─ Не надо, ─ повторила я, затем, пошатываясь, поднялась, опасно балансируя на одной ноге. ─ Нам нужно зайти глубоко в воду.

Он вскинул брови, но встал.

─ В этом озере можно закоченеть.

─ А что, если я пообещаю не дать тебе замерзнуть?

Улыбка заиграла на его полных губах. ─ Соблазнительно, но давай посмотрим фактам в лицо, ведь холод отрицательно скажется на лучших частях меня.

─ Озеро не будет так воздействовать на тебя. Поверь мне, ─мягко сказала я.

Он мгновение изучал меня, серьёзные голубые глаза противоречили улыбке на его губах. ─ Почему это так важно?

─ Потому что это традиция в семьях морских драконов, - я засомневалась, зная важность того, что сейчас произнесла, и, надеясь, черт возьми, на то, что я правильно истолковала все, что я чувствовала и видела в нём.

─ Когда один морской дракон умирает, мы чествуем окончание его или её жизни путем создания другой.

─ А,─он легко тронул мою щеку, затем его пальцы опустились к моим губам. Моё тело затрепетало под его прикосновениями, желание распространилось подобно пожару. ─ Понятно.

─ Правда? ─спросила я, мой взгляд внимательно исследовал его. ─ Это будет создание жизни между нами, и ребенок будет связывать нас больше, чем какие-либо слова. Готов ли вор к такой ответственности? Готов ли, чтобы я стала постоянной частью твоей жизни?

─ Вор был без пяти минут конченый человек, пока женщина с дикой прической не решила броситься под машину посередине орегонского шоссе.

Он улыбнулся, и все было в его глазах, все его чувства. Любовь, страсть, необходимость обладать. Наряду с яростью, сияющей в блеске его глаз. И боль в моем сердце немного ослабла, потому что пусть я и потеряла своих родителей, но я обрела кое-кого ещё. Возлюбленного, собеседника, друга. Человека, который будет со мной, останется со мной, несмотря ни на что и до конца моих дней.

─ Ты не сможешь сбежать от меня, даже если захочешь, ─ добавил он, затем наклонился вперед и поцеловал меня, ─ Ты дополняешь меня, Дестини. Нет другого места, где бы я хотел быть, и нет ничего другого, чтобы я хотел делать, кроме того, чтобы входить в воду с тобой и чествовать жизнь твоей матери. Я просто хочу, чтобы здесь не было так чертовски холодно.

Я засмеялась, будучи блажено и безумно счастливой впервые за многие годы, и закинула руки вокруг его шеи. ─ Боже, я так рада, что ты сказал это, потому что я влюблена в тебя уже, кажется, вечность. Я просто боялась сказать это.

Он поцеловал меня, мягко и медленно и, ох, так великолепно, а затем я помогла ему раздеться. Когда он стал полностью обнажен, мы вошли в воду ещё глубже. Было холодно, хотя мне было все равно, и ему, похоже, тоже.

Он притянул меня ближе. Я встала напротив, обернув руки вокруг его шеи, и снова поцеловала, сильнее и яростнее, пока не закружилась голова, и я не знала, было ли это от нехватки воздуха или от чистейшего счастья.

После этого казалось, будто его прикосновения и губы повсюду, наполненные необходимостью и в то же время страстью. Я позволила своим пальцам блуждать по его великолепному телу, гладить и дразнить, так же, как это делал он. Глубинная жажда цвела и росла, становясь сладкой агонией, от которой я застонала, выгибая спину, прижимаясь к его руками, яростно желая его так, как я ничего еще не желала в жизни.

Наконец, он скользнул глубоко внутрь, и это ощущение казалось таким хорошим, таким правильным, что я могла только стонать. Я обхватила Трея ногами, плотно удерживая его напротив себя, желая каждую его частичку. Он обхватил меня руками и наклонился вперед, нежно целуя мой нос.

─ Именно такой я всегда буду помнить тебя, ─мягко сказал он, его голубые, цвета утреннего неба, глаза светились дикостью и желанием. ─С темными водами за спиной и жаром страсти на лице, с силой рассвета, сверкающей в твоих глазах.

─ Не рассвета, ─прошептала я, ─воды. И она начинает разочаровываться, что ты никак не принимаешься за дело.

─ Милая, она ведь не одна. Но поддразнивание хорошо для души.

─ Не для моей.

Он засмеялся, звук радостно закрутился вокруг нас, наполняя воздух истинным счастьем.

Он начал двигаться, не настойчиво, не отчаянно, но медленно и страстно. И я ответила тем же, глубоко поцеловав его, мои руки крепче обхватили его шею, как будто собиралась никогда не отпускать его.

─ Посмотри на меня, ─приказал он через некоторое время.

Я открыла свои глаза, взглянула на него. И снова я почувствовала, будто падаю в глубину этих бурных синих озер, проскальзываю в самую глубину, пойманная и защищенная, чувствуя, что никогда не уйду из-под его власти. И я не смогла бы быть счастливее.

Он начал двигаться, скользя вперед и назад, давая ощутить его каждой клеточкой, обволакивая меня жаром, который был таким простым и все же таким чистым. Его руки были на моих бедрах, поддерживая мои ягодицы, пока он пронзал меня. Каждое его прикосновение, казалось, отмечало меня, а его толчки постепенно становились все более и более упорными, до тех пор, пока страсть, желание и потребность не превратились в пожар, который зажег каждую часть меня.

─ Давай со мной, дорогая.

Его слова были хриплыми, торопливыми, его горячее дыхание щекотало мою щеку. Его мощное тело ударялось быстро и глубоко, возбуждая во мне безумие с жаждой обладания. Я крепче сжала его ногами, вынуждая проникнуть ещё глубже, желая и нуждаясь в каждом его дюйме. Он застонал, и толчки усилились, и это было так хорошо, что я закричала от наслаждения. Потом сладостное удовольствие разрушилось, и я потонула, содрогаясь, под силой блаженного освобождения.

─ О, Боже, да!

Он кончил вместе со мной, его рычание эхом прошло сквозь тишину, заставив воду затанцевать и замерцать в честь происходящего; он двигался с такой силой, что от наших тел по всему озеру разбегались волны.

В течение нескольких секунд мы оказались запертыми в объятьях друг друга. Наши дыхания были неровными и, несмотря на ледяную воду, мы оба вспотели там, где наша плоть соприкасалась. Затем он вздохнул и поцеловал мою шею.

─ Как думаешь, это будет мальчик или девочка? ─спросил он, веселье затаилось в уголках его ярких глаз. ─ И будут ли они похожи на своих маму и папу?

─ Я не знаю, и меня это не беспокоит.

Он поцеловал мой нос и послал мне улыбку, которая была самим счастьем. ─ Хорошо, есть одна вещь, которая меня волнует. Я говорю о том, что мои орешки закоченели, так что, если мы хотим больше одного ребенка, нам лучше выйти из этой воды.

Я мягко вздохнула:

─ Я бы с радостью переместилась прямо в постель, но нам нужно сначала присмотреть за детьми.

Его улыбка поблекла:

─ Будет очень непросто найти всех их родителей. Особенно у маленькой Карли.

─ Будет очень непросто увезти их из Шотландии. Оставшиеся ученые до сих пор вынюхивают вокруг.

Он поцеловал мой нос, затем начал выходить из воды, все ещё со мной на руках.

─ Позволь мне позаботиться об этом. Прямо сейчас нам нужно одеться, а затем вернуться и посмотреть, не осталось ли хоть немного пиццы после этих стервятников.

Эпилог

В конце концов, вывезти детей из Шотландии оказалось не настолько проблематично, как казалось. Я забыла, что Трей профессиональный вор, и, как любой вор, который может получить доступ к Блуждающему огоньку, чтобы украсть кольцо, сможет без проблем найти тех, кто поможет перевезти украденных детей обратно на родину.

Большинство родителей оказалось найти довольно просто. Джей и Купер оба были схвачены достаточно взрослыми и знали домашние адреса. Их воссоединение с родителями было радостным событием, по моим щекам текло слез не меньше, чем по их, особенно, когда пришло время прощаться.

Тейт и Марко оба были на несколько лет моложе, но они были схвачены гораздо позже. Вооружившись их фамилиями, описанием кланов и окрестных земель, Трей и его друзья довольно быстро разыскали их семьи.

С Санатом был тяжелее. Самый маленький из мальчиков, он оказался в клетке только через шесть месяцев после Карли, и не так уж много помнил о своей семье. Только имена, но это не особенно помогло, так как фамилия была довольно распространенной. И все, что он мог вспомнить о том, где жил – это колокол. Блестящий серебряный колокол, в который звонили с наступлением сумерек.

Нам потребовался месяц, чтобы найти его дом в крошечной деревеньке на вершине скалы. Его клан не был связан ни с одним из тринадцати крупных. Он был единственным сыном в семье, и вечеринка длилась несколько дней.