Золотой идол викингов - Людмила Львовна Горелик

От Блонье до дома – два шага. Но Стелла шла долго, медленно очень. Голова у нее была как в тумане – в разброде мыслей и чувств. Стелла пыталась осознать только что произошедшее с ней, но ей было тяжело – она сама себя не понимала…

Зачем она рассказала все Коту? Все-все, чего не рассказывала никому? И Сережка ведь тогда сказал: никому не надо говорить… Тогда… Когда они виделись в последний раз.

Сейчас девушка испытывала сложные чувства. Все еще оставалась эйфория, охватившая ее сразу, как только начала выкладывать свою печаль малознакомому, в сущности, человеку.

В последнее время ей было тяжело, но до сегодняшнего дня она не чувствовала себя одинокой – жила ожиданием встречи с Сергеем: у нее есть надежный друг, он придет, они все обсудят, решат вместе… А сегодня, когда узнала о его аресте, Стеллу охватила паника. Нужно было непременно с кем-то посоветоваться, кому-то рассказать.

Отец Сережки, Валерий Алексеевич, очень умный… С ним бы поговорить… Но отца Сережки в ночь ареста сына увезли в больницу с инфарктом, мать его тоже находилась в тяжелом состоянии, а собственной матери Стеллы не было на свете уже два месяца.

Подруги? Обе верные подруги уехали сразу после сессии домой. С кем поделиться?

«Читателя! Советчика! Врача!» – вспомнила она… Это из стихотворения, которое Сережка ей читал, тоже не велел никому рассказывать… И вроде она не болтушка – зачем же Котову рассказала о своих проблемах? А может, и ничего? Нет, не ничего!

Она вспомнила, как Кот менялся в лице по мере ее рассказа, вспомнила его трусливый взгляд – как он, сославшись на дела, отвернулся и побежал по аллейке.

Доносить пошел, не иначе! Донести, может, первой?

Нет, она не будет! Она не изменит себе. Не изменит Сережке, Карлу Ивановичу. Она не последует советам Кота. Зачем только она к нему обратилась?!

И в последующие дни Стелла ничего не могла делать – решала, как быть. И ничего не могла придумать.

Через три дня она встретила во дворе Кота. Хотела пройти мимо, однако он остановил ее. Спрашивал только об артефакте.

Стелла постаралась отвечать как можно более неопределенно. А потом задумалась: значит, его заинтересовала Золотая Баба?

Зачем она ему, ведь археологией Кот не увлекается? Ах да, золото ведь дорого стоит… А Кот, значит, меркантилен? Кто его знает…

Однако с Бабой нужно что-то придумать. Ее нужно спрятать. Может, правда зарыть – где же?

Вернувшись домой, она покрасила старинный бюстик черной масляной краской: эта краска очень быстро сохла, она осталась у нее после окрашивания креста на маминой могиле. Нанесла тройной слой: металл стал вовсе не виден, а бюстик теперь напоминал дешевое изображение негра. Мало ли из чего он сделан – из глины, например. На древний и дорогой теперь не похож.

И все же она боялась прихода Кота – его не обманешь. Он и краску расковыряет, докопается до золота.

Артефакт нужно спрятать где-то не в доме… Отдать некому! Она никому не может довериться. Нужно где-то закопать, причем не во дворе – ведь про двор она уже Коту ляпнула.

Стелла решила зарыть древний артефакт на пустыре за крепостной стеной, за Никольскими воротами. Это и недалеко, и место пустынное. Когда вернутся Сергей и Карл Иванович, они придут втроем и откопают…

Начала собираться уже под вечер. В большую сумку уложила статуэтку; подумав, сняла с маленького столика, что под керосинку у них с мамой был, клеенку – завернет в нее фигурку, прежде чем зарыть, чтоб не попортилась. Взяла и клей – когда упакует фигурку, склеит клеенку, чтоб земля внутрь не проникала. Копать взяла большой кухонный нож: там за стеной земля мягкая, вскопает ножом – лопаты у нее и не было все равно.

Вышла уже в темноте. Сумка показалась тяжелой: сюда-то Сережка тащил…

Идти одной, ночью, с тяжелой сумкой было страшно. Что же делать?

В подворотне, как обычно, курил Африка, на этот раз без дружков, в гордом одиночестве.