Юлия Шилова - Цена успеха, или Женщина в игре без правил

Полетели прямо на эти выходные?

— Полетели, — обрадовался Артур и, наклонившись, поцеловал мочку моего уха.

— Так, значит, заметано?

— Заметано. Тебе необходимо проветриться. Придешь в себя. Отдохнешь, наберешься сил, а самое главное — мы побудем вдвоем. Вернее, нет, даже уже втроем. Ты, я и наш ребенок, который находится в твоем очаровательном животике.

В голове у меня мелькнула мысль, что Вика тоже летит в Тунис на эти же выходные, но я сразу прогнала ее прочь, потому что мы поедем не в какую-то деревню, а в целую страну и вероятность нашей встречи равна нулю.

Выйдя из самолета, я вдохнула свежий и довольно сырой воздух незнакомой страны и взяла Артура за руку:

— Артур, ты счастлив?

— Любка, я тебе уже тысячу раз говорил о том, что я просто безмерно счастлив. Счастливее меня нет ни одного человека на свете!

Поселившись в приличном отеле, я вышла на балкон и посмотрела на море. Артур нежно обнял меня и притянул к себе:

— Почему ты опять плачешь?

— Я всегда плачу, когда смотрю на море.

— Странная ты все же. Лично у меня море всегда вызывает улыбку.

— А у меня слезы. Оно такое красивое. Когда я смотрю на море, слезы всегда текут из моих глаз независимо от меня. Знаешь, и я совсем не стыжусь своих слез. Здесь так красиво, что хочется плакать.

Слизнув низкие, добежавшие до губ, слезы языком, я вытерла высокие ладошкой и отправилась вместе с Артуром гулять к морю. Погода была чудесная. Легкий ветер, ласкающий мои ноги, задирал подол моего сарафана, запах, исходящий от моря, дурманил и кружил голову. Артур держал меня за руку и очень переживал по поводу того, что я разулась.

— Люба, почему я пошел в обуви, а ты босиком?

— Потому что я обожаю ходить босиком.

— Но ты же можешь поранить ногу. Наступить на какую-нибудь ракушку или на морского ежа…

— Тогда ты мне просто ее перевяжешь.

Все вокруг необыкновенно мне нравилось и радовало.

— Артур, а ты скучаешь по детям? — задала я вопрос, который очень сильно меня волновал. Подсознательно я понимала, что не могу его не задать, несмотря на то, что Артуру вряд ли приятно его слышать.

— Люба, зачем тебе это надо? — тут же подорвало Артура, — Но ведь это же твои дети!

— Варя прекрасно с ними справляется, и я уверен, что она позаботится о том, чтобы у мальчишек был очень хороший отец. Понимаешь, в этом браке не было любви, и я всегда и во всем был виноват. Что бы ни случилось, я всегда оказывался крайним. Разве можно так жить?

— Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела?

— Я хочу, чтобы ты меня поняла. Если хочешь знать, то я вообще не приемлю жалости.

— В этом вопросе я никогда тебя не пойму. Извини. Так же и то, что в молодости ты мог запросто взять чужое.

— Но ведь я же брал чужое у лохов!

— Даже у лохов. Я бы никогда в жизни не смогла взять чужую вещь.

— Ты хочешь сказать, что ты никогда не воровала?

— Я не так дурно воспитана.

Артур остановился, обнял меня за талию и провел рукой по моим ягодицам:

— Люба, ну вот такой я тебе достался! И что же теперь сделаешь?

— А я бы удивилась, если бы мне достался другой.

— А что, нормальные не попадались?

— Ни черта.

— А что так?

— Как есть, так и говорю.

— Не такой уж я и плохой. А что касается моих детей, то я оставил им все и ушел в никуда, не взяв из дома ничего, даже не забрав свои вещи. Я сделал все, как хотела Варя. Ты думаешь, мне было легко, когда я расстался со своей семьей?

— Не знаю и не могу знать.

— Я жил на руинах. У меня все рухнуло в один час. А потом я понял одну страшную мысль: что, оказывается, можно жить и на руинах. Можно. Я попробовал, и у меня получилось. Правда, в душе была пустота и даже ненависть к Варе. Ведь перед нашей свадьбой я не раз убеждал ее в том, что нельзя жить без любви, что у нас ничего не получится. Но она просто хотела меня заполучить и отказывалась что-либо слушать. Все мы в молодости делаем какие-то ошибки, но не можем же мы расплачиваться за эти ошибки всю свою жизнь… А когда я встретил тебя, то понял, что я уже не на руинах и что у меня начнется новая, совершенно иная жизнь. Ребенок, которого ты носишь под своим сердцем, дитя большой любви, и я уверяю тебя, что я его никогда не оставлю. Что бы ни случилось между нами, как бы ни сложилась наша дальнейшая жизнь, я никогда его не оставлю Никогда!

После ужина мы отправились гулять в небольшой порт, где было множество различных ресторанчиков и кафе. Артур вдел в мои волосы красную розу и, постоянно напоминая мне о том, что эта роза очень сильно похожа на меня, фотографировал меня на каждом шагу.

— Распусти волосы! — командовал он и настраивал фотоаппарат.

Я распускала свои длинные волосы, поправляла вдетую в волосы розу и вставала в вызывающую позу — Молодец! А теперь откинься назад и посмотри на меня глазами, полными страсти. Здорово! В тебе умерла великая модель, ты потрясающе позируешь А теперь возьми в руки бокал вина, обними сидящего рядом с тобой тунисца и закинь ноги на столик. Здорово!

А когда окончательно стемнело, мы пошли к морю, сели в плетеной беседке и, обнявшись, стали смотреть на звездное небо. Артур притянул меня к себе и положил мою голову к себе на плечо.

— Люба, а все-таки, как ты думаешь, кто у нас родится?

— Я думаю, девочка, — ни минуты не раздумывала я.

— Почему ты так считаешь?

— Не потому, что у тебя уже есть два мальчика Просто я очень хочу девочку. Я буду покупать ей самые нарядные платья и самые красивые туфельки, завязывать огромные яркие банты. По вечерам я буду читать ей сказки, расчесывать шелковые волосы, беседовать с ней на различные темы и петь колыбельную.

— Сколько еще месяцев ты собираешься работать?

— Что значит, сколько еще месяцев? — не поняла я вопроса — Ну, во сколько месяцев беременные женщины идут в декрет?

— Артур, о чем ты говоришь? Какой, к черту, декрет? Такие, как я, в декрет не уходят. Их увозят в родильный дом прямо с работы.

Артур слегка от меня отстранился и недовольно спросил:

— Люба, это шутка?

— Нет. Если я пойду в декрет, то у меня все встанет.

— Что у тебя встанет?

— Встанет моя работа.

— Так ты поставь человека, который будет управлять всеми делами, пока ты будешь в декрете, а нам будут просто капать на карман деньги, и все.

— У меня есть люди, которые управляют делами, но как я могу им доверять? За какие заслуги? Доверяй, но проверяй. Они хорошо выполняют свою работу, а я обязана все контролировать. Конечно, я прекрасно отношусь к такому бизнесу, когда человек наслаждается нормальной жизнью, а ему в карман капают денежки, но до такой модели бизнеса мне еще далеко Мне нужно слишком много всего развивать. У меня планы большие, понимаешь? Ну, что ты смотришь на меня такими удивленными глазами? Ты же обещал не мешать мне схватить звезду с неба!

— А я тебе и не мешаю. Просто я не понимаю, как можно жить, когда тебе вечно чего-то не хватает.

Есть бизнес и есть. Что его расширять-то? С него нужно денег лупить, и дело с концом.

— Артур, я не хочу обсуждать эту тему.

— Ну, а когда у тебя ребенок-то родится, ты уйдешь в декретный отпуск? Все нормальные женщины после рождения ребенка сидят дома и растят малыша. Сколько там отпуск по уходу за ребенком? Три года?

— Ты забываешь о том, что ты женился не на нормальной женщине. Как только я рожу, я тут же снова начну работать.

— А кто будет сидеть с ребенком?

— Мне поможет моя мама.

— Не пойму…

— Что ты не понимаешь?

— Я не понимаю, зачем тогда вообще нужно рожать?

— А что тебя не устраивает?

— Знаю я этих детей, которых воспитывают бабушки. Ребенка должна воспитывать мать!

— А вот я ничего не вижу плохого в том, что ребенка помогают воспитывать бабушки. По-моему, даже наоборот. Я вообще не пойму, почему ты так расстроился? Я же не отказываюсь от ребенка. Моя мама будет мне помогать, а "я буду совмещать общение с ребенком и работу.

— А я-то думал… — Голос Артура был полон уныния.

— Что ты думал?

— Я думал, что ты уйдешь в декрет. Да и я отойду от многих дел. Мы с тобой вместе будем растить нашего ребенка и наслаждаться обществом друг друга.

Ты бы стала наконец домашней… Вот у нас ребята постоянно жалуются на то, что видят жену только в домашних халатах и тапочках, а я смотрю на них и думаю: какие же они дураки, не понимают, как же им повезло. Я свою жену вообще никогда в халате не вижу. Ты всегда так наряжаешься, будто с какой-то презентации только что явилась. Даже дома так ходишь. А вот если бы ты стала домашней и вечно встречала меня в домашнем халате, то и мужики прекратили бы на тебя пялиться. А то ведь так пялятся, что хочется в рыло каждому из них заехать.

— Конечно, жены твоих друзей ходят в халатах, ведь они нигде не работают. Их мужья обеспечивают.

Если бы ты меня обеспечивал, я бы, может, тоже засела дома и занималась домашним хозяйством.