Дарья Калинина - Почему мужчины врут

Мариша не знала, что ей и ответить. Гаврош обманул всех! Он даже ее саму умудрился обвести вокруг пальца. Она искренне считала его своим добровольным помощником. И полагала, что он парень простой, недалекий, хотя и старательный. И вот поди же ты! Гаврош – убийца! Жестокий и коварный!

–  Невероятно, – пробормотала Мариша. – Знаешь, ты был последним человеком, которого бы я стала подозревать!

Похвала Гаврошу явно польстила. И он бесхитростно пояснил:

–  Ну, так это я… Я же старался!

–  Старался! Права была твоя тетка, у вас актерство у всех в крови!

–  Ну… Так это… А разве плохо получилось?

И он еще спрашивает!

–  Скажи, а что ты теперь будешь делать?

В ответ Гаврош доверительно наклонился к Марише и прошептал:

–  А теперь я убью вас.

–  Убьешь! – попыталась отшатнуться от него Мариша, но поняла, что это невозможно.

Гаврош твердо схватил ее за руку повыше локтя. А пальцы у него были словно железные.

–  А вы как думали? – спросил он. – Могу я оставить вас в живых после всего того, что наговорил вам?

–  Зачем же наговорил? – пыталась сопротивляться Мариша.

–  Потому что вы уже все равно подошли слишком близко к разгадке. Еще день, еще два, и вы бы все поняли!

–  Но зачем же сразу убивать?

–  А я сразу и не стал. Я к вам долго присматривался. И наконец понял, что вы слишком умная и оставить вас в живых никак нельзя!

–  Гаврош, ты же хороший мальчик! А у меня ребенок! Если ты убьешь меня, то убьешь и его!

–  Ребенок? У вас? И где он?

–  Вот тут! – указала Мариша на свой живот.

Лоб Гавроша прорезали морщины, а затем он разгладился.

–  А-а-а.. Я понял! Вы – беременная?

–  Да!

–  Ну, так лучше вашему ребенку вовсе на свет не рождаться.

–  Почему это?

–  Мужа у вас нет. Отца, получается, у малыша тоже не будет. Ну, и к чему ему мучиться, как мне? Лучше уж ребенку умереть, не родившись.

–  Почему?

–  Лучше умереть, чем всю жизнь слышать от окружающих, что ты никому не нужен, что ты им тягость и обуза!

На какое-то мгновение Марише даже стало жалко этого заблудшего паренька, который всю жизнь отчаянно нуждался в любви и внимании своего отца. Видимо, вырастившие его дед с бабкой больше заботились о физическом состоянии внука, мало вдаваясь в подробности того, что же происходит у него в душе.

А с другой стороны, многие сироты, не имеющие вовсе ни отца, ни матери, ни даже бабушки с дедушкой, вырастают прекрасными, честными и добрыми людьми. Охотно заводят своих собственных детей и заботятся о них очень старательно.

Возможно, даже куда старательнее, чем многие другие родители, выросшие в полных семьях и всегда имеющие рядом с собой любящих папочек и мамочек. Такие люди, привыкнув иметь то, что далось им без всякого труда, не задумываются и о том, каково живется их собственным детям.

Честно говоря, Мариша не знала, что ей и думать. Мысли в голове разбегались в разные стороны. Но одно она знала совершенно точно: умирать она не хочет.

–  У моего ребенка есть отец! – решительно выкрикнула она. – И этот ребенок будет очень счастлив!

–  Да? И где же папаша?

–  Он… Он тут! Где-то рядом.

–  Рядом?

–  Да! Видишь эти цветы?

–  Ну?

–  Это муж их мне купил!

Гаврош кинул взгляд на вазу с желтыми хризантемами, и его губы снова искривила ехидная улыбка.

–  Желтые цветы? И чтобы я поверил, что мужик подарит своей бабе желтые одуванчики-переростки и она будет им радоваться? Всем известно, что бабы любят розы! Алые, но можно и розовые. Или орхидеи! С другими вениками к бабам и не подходи! А эти хризантемы вы купили себе сами! Желтый цвет самый подходящий для одинокой бабы!

На какой-то момент Маришу ужаснула мысль о том, что, возможно, Гаврош и прав. И что таинственные визиты мужа, а особенно его букет – это послание о том, что он больше не хочет с ней даже встречаться. Но такие мысли посетили ее лишь на одно короткое мгновение. И тут же Мариша прогнала их вон из своей головы.

Нет! Муж ее любит! И в любом случае он точно не бросит женщину, которая скоро родит его ребенка! Даже если предположить самое страшное, что муж ее больше не любит, он все равно не оставит ни ее, ни ребенка, пока они нуждаются в нем. Такой уж Смайл человек – порядочный, честный и благородный.

И при мысли, что этого замечательного человека она может не увидеть вновь, на глаза у Мариши навернулись слезы. Но Гаврош истолковал эти слезу по-своему и торжествующе завопил:

–  Ага! Плачете! Я был прав! Никого у вас нет! И о вас плакать тоже будет некому!

С этими словами он потянулся к Марише. Но та совсем не собиралась умирать. Нет, только не сейчас. Может, когда-нибудь потом, но не сейчас. Извернувшись каким-то образом, она побежала прочь. Гаврош тяжело топал за ней следом и вскоре почти догнал.

Теперь она была загнана в угол. Между ней и убийцей находился лишь один-единственный стул. Гаврош захохотал, схватил стул и высоко поднял его над головой. Мариша зажмурилась и втянула голову в плечи. Вот сейчас стул опустится, и ей придет каюк! Ах, как обидно умирать молодой, так и не изведав радости материнства.

Мариша просидела с зажмуренными глазами довольно долго. Лично ей показалось, что прошла целая вечность. Но Гаврош почему-то медлил убить ее. Он лишь тяжело дышал и топал по комнате своими ножищами. Наконец Марише надоело сидеть с зажмуренными глазами. Она приоткрыла сначала один глаз, потом второй, а затем недоуменно захлопала ими обоими.

Никакого Гавроша в комнате больше не было. В ней вообще никого не было. И если бы не перевернутая мебель, то Марише могло бы показаться, что ничего и не происходило. Никто за ней не гнался, никто не пытался ее убить стулом. Вот и стул рядом валяется. А Гавроша нет. И куда же он делся? Убежал? Испугался? Устыдился? А может быть, даже раскаялся?

Но оказалось, что никуда Гаврош не делся. И раскаиваться он не собирался. Это Мариша слишком хорошо о нем думала. Гаврош нашелся в другой комнате. Он лежал на полу связанный и, похоже, без чувств.

Некоторое время Мариша таращилась на связанного преступника, не вполне понимая, что же произошло. А затем вызвала милицию, то есть, извините, полицию.

На все вопросы прибывшего наряда Мариша отвечала односложно:

–  Он пытался меня убить. Ворвался и пытался меня убить. Да, я его знаю. Этот человек опасен. Задержите его.

И только на вопрос, как ей удалось справиться с таким здоровенным бугаем, Мариша не знала, что ответить.

–  Как-то справилась, – уклончиво отозвалась она. – Отчаяние, наверное, помогло.

В конце концов, если она не помнит, как жарила картошку, а потом ее ела, то может ведь она забыть и о том, как оглушила и обезвредила преступника? И если напрочь забыла о том, как это она начисто намывала посуду, банки и расставляла их потом по полкам, про схватку с Гаврошем тоже могла забыть. Ну да, выходит, и про то, как связывала Гавроша и боролась, она тоже забыла.

Конечно, это немножко разные вещи, но ведь голове-то все равно, когда отключаться. Отключилась память, и Мариша все забыла!

Но все-таки что же у нее с головой? Может быть, это последствия беременности? Надо будет не забыть и спросить у своего гинеколога, может ли ее состояние вызывать такие провалы в памяти?

И все же Марише пришлось неоднократно повторить операм историю о своем расследовании. И особенно ту ее часть, где Гаврош явился ее убивать. Мариша постаралась обойти вопрос о том, как ей удалось обезвредить дюжего бугая, но менты особенно и не напирали.

–  Всякое бывает, – глубокомысленно заметил следователь.

К облегчению Мариши, вместо скептика Сыроедова, который даже не заподозрил Гавроша и который категорически не захотел принять помощи Мариши в расследовании, на вызов явился другой человек. Молодой, симпатичный и невероятно обаятельный. Он с интересом слушал Маришу и поглядывал на нее с явным уважением.

–  У некоторых людей в минуты опасности проявляются сверхъестественные способности, – сказал он. – Вероятно, вы одна из таких людей.

Мариша тут же невероятно загордилась собой. Вот какая она уникальная! Жаль только, что сама она ничегошеньки не помнит о своем героическом подвиге. И мужу рассказать ничего не сможет. А кстати, где же он сам?

–  Значит, этот парень убил двух человек? – отвлек Маришу следователь.

–  Да, да.

–  Ивана Алексеевича Воронцова и его сына Ни-колая?

–  И меня Гаврош тоже собирался убить, – соглашалась Мариша. – Вы не смотрите, что он такой молодой. Характер у него еще тот!

Она видела, что следователь не до конца ей верит. К тому же Гаврош все еще находился без сознания и ничего сказать не мог. Так что его увезли в больницу. А Марише пришлось поехать со следователем в отделение, где ее снова расспрашивали, теребили, выпытывали и терзали. Мариша уже и сама была не рада, что встряла в эту историю.