Сергей ГОРОДНИКОВ - РУССКАЯ РУЛЕТКА

– Проходимец, – поприветствовала она, проплывая мимо.

– Змея, – вежливо улыбнулся я в ответ.

Эдик повёл себя как джентльмен, которого это не касалось, то есть сделал вид, что ничего не слышал. Я шагнул в кабинет, и он закрыл за мной резную дверь. Так я оказался в одной клетке, то есть в одной комнате с одним из представителей преступно обогащающейся элиты. По иронии судьбы он же приходился отцом женщине, от которой я не в силах был отказаться даже за наказание адом.

Прикрывая окно, он окинул меня оценивающим взглядом. Я тоже его оценивал. Выше среднего роста и для пятидесятилетнего мужчины довольно красив. Нос с горбинкой, чёрные брови над холодными глазами, а всё лицо напоминало маску – привычка сдерживать чувства оставила на нём свою печать. Такие мужчины редко позволяют себе привязываться к кому бы то ни было, но если привязанности возникают, они играют в их жизни огромное значение. Предательство тех, кто им дорог, вызывает потрясение, ярость, способно толкать на преступление без раскаянья. Их любовницы не оказывают большого влияния на поступки, а в семейной жизни они однолюбы. Я не сомневался, после смерти жены он любит только дочерей. Горечь кольнула мне сердце. Я начинал понимать, отношения Вики с отцом – важнейшая часть её существования.

– Вы опоздали на полторы минуты, – скользнув взором по настенным часам, придирчиво заметил он.

Я постарался ответить с полным спокойствием.

– Меня долго потрошили, прежде чем привести сюда.

Он вернулся к большому письменному столу, опустился в кресло и не предложил мне присесть.

– Вы, разумеется, догадываетесь, что я не в восторге от выбора дочери, – холодно сказал он.

– Меня бы удивило и встревожило, будь это не так.

Мой ответ был для него неожиданностью и заставил слегка нахмуриться. Он откинулся в кресле и ещё раз оглядел меня с ног до головы. Я выдержал взгляд в глаза, и он выдвинул верхний ящик стола, выложил на столешницу платок с короткоствольным револьвером. Это был револьвер Ивана. Принести его отцу могла Вика. Но я такую возможность отринул. Вернее уж, кто-то ночью открывал проклятый чужой замок, обыскивал квартиру, выяснял, что я привёс с поездки за тайником Ивана, и прихватил лежащий на тумбочке в прихожей револьвер. Отец Вики указал на него подбородком.

– Вам он о чём-то говорит?

– О многом.

– Из него позапрошлой ночью застрелен человек. И на рукоятке полно ваших отпечатков пальцев.

– Застрелен наёмный убийца. И я думаю, многие, – я сделал упор на последнем слове, – испытывают по этому поводу облегчение. Наёмные убийцы должны исчезать и уносить свои беспокойные тайны в могилу.

– Вы так думаете? – впервые он проявил интерес к разговору со мной.

– Так думаете вы. И многие другие.

Он не стал возражать и вынул из того же ящика смятую пулю, положил рядом с револьвером на носовой платок.

– Её извлекли из сиденья такси. Она тоже выпущена позапрошлой ночью. Таксист готов поклясться, что грабитель, внешность которого он описал, под угрозой заставил отвести себя в ту часть города, где ваша квартира. А когда он пытался воспротивиться, неизвестный хотел его застрелить. И только чудом промахнулся. Как вам нравится такая история?

– Очень не нравится. Пулю надо было забрать. Неизвестного оправдывает лишь то, что у него была свежая рана и скверное состояние.

– Для мужа моей дочери это не может быть оправданием.

Он приподнял револьвер за край ствола, тщательно протёр платком, после чего убрал в ящик стола. Пулю же ногтём подтолкнул в мою сторону.

– Заберите.

Я молча взял её со стола, сунул в карман куртки.

– Снимите куртку, – наконец предложил он мне, – и присаживайтесь. – Он указал на мягкий стул с мягкими подлокотниками. – Нам надо обстоятельно поговорить.

Стоять перед ним провинившимся школьником надоело, и я охотно воспользовался предложением. Снятую куртку бросил на подлокотник соседнего стула, а сам сел напротив стола.

– Нельзя ли прежде прояснить некоторые вопросы? – сказал я, устроившись так, как было удобно для раны.

Он ответил не сразу.

– Смотря какие.

– Нет, выведать ваши дела мне ни к чему. Они меня не касаются. Хотелось бы выстроить цепь последних событий.

– Зачем это вам?

– Скажем так. Мне бы надо для себя закрыть это дело и сбросить в архив памяти. Чтобы больше к нему не возвращаться.

Он с пониманием слегка кивнул. И я задал вопрос:

– Скажите, подруга вашей старшей дочери Оксана – ваша любовница. Не так ли?

Как я предугадал, он не вышвырнет меня за дверь, не спустит с лестницы. И его, действительно, вопрос не задел и не удивил.

– Если вы узнали об этом от моей дочери, зачем я буду говорить «нет»?

– И её давняя влюблённость в вас не породила ответной взаимности?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, допустим, если бы она встречалась с кем-то ещё. Вы бы не слишком расстроились?

Он смотрел на меня, о чём-то размышляя, и я уже засомневался, что получу ответ.

– Давайте так, – наконец сказал он. – Чтобы зря не тратить слов и времени. Произошла утечка важной информации, которая поставила под удар ключевые фигуры, лоббирующие наши интересы. Когда говорю «наши», вы понимаете, о чём идёт речь. Некий небезызвестный вам деятель выступил инициатором такой утечки. Как оказалось, он был давно знаком с неким референтом, которому пообещал состояние… Я с вами очень откровенен. Надеюсь на то же с вашей стороны. Он не рассказывал о характере этой информации?

Мне было наплевать на его откровенность, она ему не стоила ни гроша, я и сам догадывался о том, о чём он поведал с такой таинственностью.

– Но как ему мог поверить хорошо оплачиваемый референт, если у этого, по вашему выражению, деятеля дела последнее время шли хуже, чем неважно…

Внезапно я начал понимать, что от меня скрыл Иван.

– Нет, – холодно, одними губами, улыбнулся мой визави, будто догадался, о чём я подумал. – Референт не был наивным юношей. Жаль, вы его не знали. Тогда не пришлось задавать подобный вопрос. Он получил гарантии, что ваш старый приятель выступает посредником конкурирующей организации. Полагаю, не надо объяснять, что это за организация?

– Не надо, – хмуро согласился я. – Моя рана ещё не зажила.

– Прекрасно. Он вас втянул в опаснейшее предприятие. А о главном не заикнулся.

Мне не понравилось, как он оценил моё участие в этом деле.

– Почему вы так уверены?

Не обращая внимание на резкость моего замечания, он продолжил:

– Вы хотя бы получили вразумительное объяснение, какого рода информация записана на плёнке?

Я вынужден был признаться, – не получил. В действительности, я мог только гадать, что именно было у Ивана, пока не открыл поднятый со дна контейнер.

– Вот видите?! – заметил он. – Вы были лишь козырный валет в его игре, если использовать любимую им терминологию.

Я приподнял руку, чтобы прояснить возникший вдруг вопрос.

– Что-то не всё сходится. Вы говорили о референте, как о покой… Я же от него получил плёнку, на корабле. Не далее недели назад. Или?...

Я вновь осёкся от внезапной догадки. Отец Вики лишь подтвердил её.

– То был не референт. У нас есть соответствующая служба. Она проворонила, когда и как он делал запись. Но быстро вычислила последствия, и от кого пошли первые круги. Проблема в том, что мы считали, плёнка уже у вашего друга. Он всё сделал, чтобы нас в этом убедить, после того как … с референтом произошёл несчастный случай. А оказалось, они использовали случайного посредника.

– А тот передать не успел.

– Совершенно верно. Очевидно, был напуган исчезновением референта.

Он говорил об этом невозмутимо, как сторонний наблюдатель. Возникало впечатление, он подводил меня к определённым выводам, чтобы оценить, до чего я додумался и докопался сам.

– Посредник тянул, боялся с ним встретиться, – вслух рассуждал я. – Наконец Ивану удалось убедить его, подворачивается прекрасная возможность, на корабле, во время презентации фирмы. Тот колебался, подозревал, за Иваном следят. И тогда…

Я смолк. И он закончил.

– Ваш друг предложил воспользоваться новым посредником. Использовать вас.

Мне показалось, в его холодных глазах промелькнула насмешка. Это вынудило меня выбрать то же оружие.

– Значит, когда именно вы узнали об утечке и решили любыми способами вернуть плёнку, то заслали к нему в постель свою любовницу. Или нет?

Его спокойствие обезоруживало.

– Серьёзные игры требуют некоторых жертв.

– Но почему её? Разве не моли подсунуть другую шикарную дамочку?

– Вот видите. Вы многого не знаете о нём, а доверились целиком. Странно, что ещё не сломали шею. Ваш приятель не любил случайных связей. А Оксана заинтересовала его по простой причине. Через неё он надеялся подсовывать мне дохлых червей в качестве наживок. Надо признать, я догадался не сразу и попался. Иначе ему не удалось бы так удачно, непредсказуемо упрятать контейнер с плёнкой. – В его голосе послышалась нескрываемое сожаление. – Он оказался изобретательным, толковым малым.