Судьба уральского изумруда - Алина Егорова

Дарью Новикова нашла на удивление легко – через социальные сети. Алевтина всегда поражалась открытости отдельных индивидов. Дашка вываливала о себе все: где живет, с кем живет, где бывает, о чем мечтает. Впрочем, о чем может мечтать ветреная девица – и так ясно – как бы закрутить роман с кем-нибудь богатым и столичным. Дашкины планы были прозрачны и незамысловаты: судя по группам на ее странице, она собиралась продать изумруд, а вырученные деньги спустить на удовольствия. К счастью, в регионе, откуда она родом, дорого продать изумруд не представлялось возможным (и вообще его продавать довольно-таки сложно), а продешевить она не хотела, сказывалась природная жадность. Это Алевтине было на руку. Пока девица сдуру не промотала изумруд, она решила выманить ее в Петербург. Каким образом это сделать, когда речь идет о самоуверенной, жаждущей красивой жизни девице – ответ напросился сам. Новикова пригласила ее на работу в «Скоморох». Не от своего имени, разумеется. Дашка, хоть и легкомысленная, но могла и не поверить столь внезапному вниманию к своей персоне, к тому же со стороны простого администратора. Алевтина это сделала от имени Андрея Вислоухова. Все-таки он был известным артистом, что не могло не польстить самолюбию молодой провинциальной свистушки. Вислоухов Алевтине доверял. Это к ней он мог явиться среди ночи, потому что спьяну потерял ключи, и ей изливал душу. Новикова знала об Андрее многое: характер, привычки, планы на будущее, мечты…. И, конечно же, такой пустяк, как пароли от его соцсетей, ей были известны.

Алевтина без всякого зазрения совести вступила в переписку с Балашовой с аккаунта Вислоухова. Андрей иногда развлекался перепиской с поклонницами. Ему льстило обожание публики. Обычно он это делал с пьяных глаз. Протрезвев, Вислоухов чаще всего ничего не помнил. Не хотел. Ему это было неинтересно и лень. Когда в театре появилась Дарья, Новикова убедила Андрея не отмахиваться от девушки. Сказала, что та может играть в массовке, а она ее временно поселит в служебной квартире. Дарья Вислоухову понравилась – обилие женского внимания не мешало Андрею быть всеядным, к тому же он любил Дашкин типаж – «энергичная кобылка».

Все сложилось как нельзя удачно: девица взяла Андрея в оборот и уже на второй день переехала к нему. Алевтина на правах давней подруги заходила к Вислоухову в гости и могла ненавязчиво перекинуться парой слов с Дашкой, чтобы наладить с ней контакт. Это оказалось делом не простым – девушка смотрела на Алевтину свысока и явно не желала с ней общаться. Тогда, зная, что Андрей откажется, Новикова предложила ему контрамарку на закрытый показ головных уборов. Она нарочно это сделала при Дашке и не прогадала – девушка захотела там побывать. Так Алевтина убила двух зайцев: сблизилась с Дарьей и продемонстрировала ей свое колье с изумрудами. У Дашки загорелись глаза. Новикова ненавязчиво бросила, что это колье изготовил ей знакомый ювелир. По соцсетям Балашовой она знала, что девушка активно ищет хорошего ювелира. Профессионалов в любом деле мало, а ювелиров, особенно работающих с таким сложным материалом, как изумруд, не сыщешь днем с огнем, ведь это должен быть мастер экстра-класса и желательно такой, чтобы не задавал лишних вопросов. То есть свой. Дарья наживку заглотила. Она попросила Алевтину свести ее с ювелиром. Осталось только сделать из театральной хозпристройки ювелирную мастерскую и уговорить Чумарукова разыграть спектакль. Оборудованная из списанных декораций пристройка на мастерскую походила отдаленно, но откуда Дашке могло быть известно, как она должна выглядеть? Василий играл так себе, но Дарья клюнула – сдала под расписку в «сейф» драгоценный камень, из которого Вася должен был изготовить «бомбическое» украшение – такое, чтобы она его надела и всем за километр был виден ее высокий статус. По задумке, готовое ожерелье из фальшивых камней должен был ей отдать он же, Чумаруков, но Вася ушел в запой, и эту миссию выполнила Алевтина. Она принесла ожерелье на дом к Вислоухову, улучив момент, когда Андрей отсутствовал, чтобы избежать лишних вопросов с его стороны. Дарья не заметила подлога, можно было сматывать удочки и отправляться в свою новую, красивую жизнь, если бы не эта нелепая смерть Андрея, после которой все пошло наперекосяк.

Этическая сторона вопроса Новикову не волновала. Она не нападала на Балашову в подворотне, не душила ее подушкой, не сыпала яд в кофе, а всего лишь забрала свою вещь. Изумруд Коковина купил для своей коллекции князь Кочубей, а она, Алевтина Новикова, его родственница, а значит, законная наследница. А Дашка – никто. Она и так подарила Дашке ожерелье. Между прочим, совсем недешевое. Алевтина потратила на него почти все свои накопления. Несмотря на то что камни в нем не драгоценные, изделие получилось прекрасным – не случайно Дарья не заметила подмены.

* * *

Дело по убийству актера Андрея Вислоухова вместе с объединенными с ним делами Дарьи Балашовой и Василия Чумарукова закрыли. Преступники Арсений Дебардюсов и Валерий Изотов получили положенные сроки. Алевтине Новиковой изрядно помотали нервы, но ее вины ни в одном из преступлений доказать не смогли. Представители власти принесли ей извинения – в скупых выражениях и по-казенному сухо, что Алевтину ничуть не опечалило. Главное, что не привлекли к ответственности, а то с них станется, – порадовалась она.

Новиковой вернули военный бинокль, тот самый, который ей достался от бабушки. Алевтина уже мысленно с ним простилась, сожалея, что не сберегла. Бинокль был вещью из ее детства. На старом черно-белом фото, где ей два года, она сидит на диване с тяжелым биноклем. Она любила вертеть его в руках, проводя пальцами по черным изгибам, и теребить кожаный ремешок. Однажды в двенадцать лет Алевтина, когда гостила у Нины, вышла с ним на улицу. За бинокль ей тогда здорово влетело. Она еще не знала, чем так дорога эта вещь ее бабушке.

Узнав историю Нины Кочубей, Алевтина стала относиться к этому биноклю иначе – сентиментально-бережно, как к памяти о единственной и светлой любви, любви шестнадцатилетней девочки к придуманному ею прекрасному рыцарю.

В далеком сорок седьмом году Нина едва не тронулась умом. Из застенков НКВД ее перевели в санчасть из-за подозрений на нервное истощение. Да и рассеченную щеку следовало обработать и зашить во избежание абсцесса. Когда дело пошло на поправку, Нину неожиданно отпустили. Из