Наталия Левитина - Она что-то скрывает

Но и себя не обидела.

Ежедневно теперь вижу её в обновках.

А я расплачиваюсь за её заботу муками совести: каждый раз, когда хор начинает распевать ораторию во славу моей потрясающей свекрови, я думаю о том, как мерзко веду себя по отношению к ней. Отдала в химчистку шторы. Не очень быстро выполняю её поручения…

Но у неё их столько!

По идее, надо бы спрятать английские шмотки подальше и вновь влезть в любимые джинсы. Тогда и разговоры окружающих о непревзойдённых душевных качествах Ланочки тихо сойдут на нет… Проблема в том, что ничего не получится. Я вошла во вкус. Мне понравилось появляться перед публикой в красивых нарядах и срывать комплименты…

– Не понимаю, что ты забыла в этой Праге, – скуксилась Ланочка. – Уезжаешь на целую неделю! А мы с моим косметологом как раз запланировали курс процедур и массажа. И как я буду добираться в салон каждый день?

– Наверное, на такси? – предположила я. – Вы ведь недолюбливаете автобусы и маршрутки…

Выкроила минутку (вернее, два часа) и сгоняла на перепелиную ферму – проверить, как поживает Валентина и её брат. Увидев меня, юная птичница залилась краской стыда.

– Я ещё так и не уволилась из магазина, – пробормотала она. – Они попросили не уходить.

– Конечно! – возмутилась я. – Они же тебя внаглую эксплуатируют. Ты столько всего делаешь. Им жаль расставаться с ценным работником.

Мы стояли во дворе фермы. Солнце сверкало в шелковистых Валиных волосах, стянутых на затылке в длинный хвост. Когда я приехала, блондинка в замызганном переднике снова готовила корм для перепёлок. Пришлось прервать этот ответственный процесс…

Хозяйка фермы затеяла новое строительство: таджики возводили рядом с курятником пристройку из серых шлакоблоков.

– Юля, прости. Ты злишься? Мне так неудобно. Я взяла у тебя деньги и уже их все истратила. А своего обещания не выполнила. Просто… не надо было брать деньги. Это моя жизнь. Такая, какая есть. Зачем тебе мои проблемы?

У Вали под глазами залегли чёрные тени. И она похудела – черты лица заострились. Ведь сейчас у неё самая горячая пора для старшеклассника – выпускные экзамены. Но есть ли у Валентины время заглянуть в учебники? Ведь она вкалывает с утра до вечера…

– Я на неделю уезжаю. Потом вернусь и обязательно снова к тебе заеду. Ты попытайся всё же уволиться из магазина. И постарайся хорошо написать ЕГЭ. Как я поняла, на выпускной бал ты деньги уже сдала?

– Да, – загрустила Валя. Она прерывисто вздохнула – худые плечи поднялись и опустились. – Сдала… Благодаря тебе. Спасибо.

Я расшифровала этот судорожный вздох: она не знала, в чём идти на выпускной. Не в ситцевом же платье. Но произнести это вслух Валя не решалась. Боялась, что её слова прозвучат как намёк о новом денежном вливании…

А ведь я привезла ей денег.

Надо делиться с тем, кому они нужнее.

– Переживаешь из-за наряда?

– Нет! Вовсе нет! – поспешно возразила Валентина.

– Переживаешь.

– Нет… Ох… Ну… Да, конечно. Девчонки только об этом и говорят. Готовятся.

Удивительно, насколько неравномерно судьба и природа распределяют свои дары – красоту, здоровье, богатство, удачу. На меня внезапно свалились три чемодана одежды, хотя я прекрасно жила и без них. А бедному ребёнку неоткуда взять одно-единственное платье. Этим должна заниматься мама – ходить с дочкой по магазинам, выбирая самый красивый наряд и туфли, ждать у примерочной и ахать от восторга, увидев свою принцессу…

У Вали на глазах выступили слёзы. Я поняла, что мы с ней думаем об одном и том же.

– Мама как раз поехала искать мне платье… Когда с ней это случилось… – прошептал несчастный ребёнок.

Я обняла её за плечи и прижала к себе. Нельзя сказать, что мои глаза оставались сухими.

Как же!

Если надо поплакать за компанию – это ко мне!

– Послушай, Валя. Я уезжаю ненадолго. Но потом вернусь, и мы обязательно решим все твои проблемы. Конечно, кроме самой главной. Увы, я не смогу вернуть твою маму. Никто не сможет… Но ты держись, ты сильная! Слушай, у тебя ведь совсем не остаётся времени на учёбу. Ты экзамены не завалишь, а?

– Русский и иностранный мы уже написали. Мне было не трудно. Но результатов ещё не вывесили. Остальные предметы тоже постараюсь не завалить.

Обняв Валю ещё раз на прощанье, я быстро сунула деньги в карман её передника. Попытка передать из рук в руки спровоцировала бы новые слёзы…

На обратном пути включила радио. Обычно предпочитаю ехать в тишине – наедине с собой мне хватает собственных мыслей. Бесконечная реклама, пошлые шутки радиоведущих, их косноязычие и убийственная дикция – всё это не самый удачный способ скрасить дорогу. Но иногда, совершенно случайно, удаётся попасть на интересное интервью и выудить из полноводья радийного бреда полезную информацию. Вот и сейчас, нажав кнопку приёмника, я сразу заинтересовалась диалогом ведущей и её гостя. Речь шла о страховании. И более того, несколько раз упоминалась компания «Атлант»!

Вскоре стало ясно – гость программы представляет именно эту фирму. Об «Атланте» он говорил только хорошее. Приятным баритоном мужчина вещал о перспективах развития компании, новых страховых продуктах.

Через секунду радиоведущая его представила:

– Напомню, сегодня у нас в гостях Максим Андреевич Петров, человек, которому принадлежит одна из самых успешных и надёжных страховых компаний нашего города – «Атлант». Максим Андреевич, вот сейчас вы сказали, что…

Максим Петров?

Владелец «Атланта»?!

Пару минут я ехала в полной прострации, огорошенная этим известием… К действительности вернул чёрный «крузер». Он выскочил на встречную полосу и помчался прямо на меня. Сплошная разделительная полоса была нарисована явно не для хозяина джипа, а для глупых людишек, подобных мне, зачем-то утруждающих себя выполнением правил дорожного движения… Я наблюдала за стремительным приближением «крузера» и покрывалась холодным потом. Это продолжалось несколько мгновений и целую вечность. Поморгала джипу фарами, чтобы убрался с дороги, немного подвинулась к обочине… Он так и не ушёл в свой ряд, просвистел мимо, как комета, в двух миллиметрах от левого борта…

Урод.

Однако взбодрилась. И вернулась к мысли о владельце «Атланта» Максиме Петрове. Кем же ему приходится Егор Максимович Петров? Уж точно не просто однофамильцем!

Теперь понятно, почему скромный сотрудник компании позволяет себе итальянские костюмы и ездит на «БМВ» последнего года выпуска! Почему по три месяца возится с одним делом. Почему вцепился в мои деньги мёртвой хваткой… Они ведь пойдут прямиком в его карман. Он сын владельца компании! Он отвоёвывает деньги не для абстрактного дяди-капиталиста, а для своего семейного клана…

А я-то пыталась завербовать Егора в союзники! Взывала к его чувству классовой солидарности! Уговаривала не выслуживаться перед начальством и не топить меня ради туманных карьерных перспектив…

Наивная!

Ему не надо выслуживаться перед начальством. Он и сам – начальство. Егор играет на другой стороне поля. Глупо надеяться, что он воспримет близко к сердцу уговоры одной из многочисленных клиенток «Атланта» и согласится заплатить мне страховую компенсацию. Для него это будет всё равно что ограбить самого себя…

И как так получилось, что я опять сижу с чужим ребёнком?

Вообще-то собирала чемодан… Рассматривала бикини и думала, брать ли в поездку это провокационное изделие. У меня смутные представления о том, чем руководствовалась Ланочка, приобретая данный элемент гардероба. Я долго размышляла на эту тему, но так ничего умного и не придумала. В голову лезли две нехорошие мысли прямо противоположного содержания, но одинаковой направленности.

Это я понятно выразилась?

Вот они:

1. Увидев меня в бикини, милый, в конце концов, осознает – в качестве подруги у него фигурирует супнабор. И сбежит, охваченный ужасом. Мы с Никитой расстанемся.

2. Увидев меня в бикини, какой-нибудь мужчина совершенно ошалеет от восторга, начнёт домогаться, соблазнять… Завяжется интрига, в результате чего мы с Никитой расстанемся.

Иными словами, я, как и прежде, продолжала приписывать свекрови мои собственные мысли, изображая её злой колдуньей, вознамерившейся разлучить нас.

На самом деле откуда знать, вынашивает ли Лана Александровна идею найти сыну более достойную спутницу? Раньше она определённо об этом мечтала. Но всё меняется. Возможно, свекровь мудро рассудила, что с некоторыми пагубными явлениями бороться бесполезно, и смирилась с моим существованием.