Алла Полянская - Невидимые тени

– … на бизнесмена Василия Дробышева. Киллер промахнулся на какой-то миллиметр, пуля оцарапала щеку Дробышева, пострадал охранник. Ведется расследование, основные версии покушения пока не озвучены, но уже ясно, что это связано…

Олешко выключил телевизор и отложил пульт.

– Ну, вот так и творится история. – Удовлетворенно хмыкнув, он налил себе кофе. – Человек, который «промахнулся», – большой спец. Сейчас Математик думает, кто мог с ним так поступить, и версий у него немного, а когда я пошлю ему отчет Ольги, то и вовсе не останется.

– Значит, кто-то специально промахнулся?.. – Ника смеется. – Ну, Паша, ты хитер.

– Нам нужно, чтобы эти пауки сами друг друга сожрали. А для выжившего у меня есть в запасе тюремный срок за организацию убийства Леонида Марьина. Уголовное дело по факту его гибели снова открыто, и уже есть тот, кто ответит за смерть Леонида. Все это, конечно же, получит широчайшую огласку в прессе, по телевизору и в интернет-пространстве, чтобы все до единого отморозки, у которых есть фотография Ирины Марьиной, сразу поняли: за контракт им никто не заплатит. Это снимет их с хвоста Майи навсегда. Но нам нужно продержаться еще буквально несколько дней, и эти дни будут не легкими и не простыми.

– То есть ты хочешь, чтобы кто-то из них убрал второго, потом на оставшегося повесишь организацию заказного убийства, и Ирина сможет без риска быть обвиненной в убийстве Майи Скобликовой заявить о своих правах? – Панфилов ухмыльнулся. – Дьявольский план, вполне достойный тебя.

Майя представить себе не могла, как Павлу удалось провернуть такую комбинацию. Но мысль о том, что где-то сейчас кипят страсти и планируются ходы, всецело ошибочные, спровоцированные изворотливым умом Олешко, показалась ей забавной. Она вспомнила, как бежала по Москве, подгоняемая животным ужасом, – после всех покушений, после того, что несколько недель слышала в своем доме, она неслась, как загнанный зверь, без мыслей, без плана, в никуда, подгоняемая инстинктом, боясь своего безумия… А эти люди все видели и радовались, что довели ее почти до психушки. Они загоняли ее, как дичь. Просто потому, что им хотелось отобрать у нее деньги. Как будто своих им было мало.

– Вот теперь пусть Артем сожрет ту же похлебку, которую варил для меня. Они оба пусть сожрут ее. – Майя сжимает кулачки. – Надеюсь, им обоим сейчас очень страшно.

– Думаю, да. – Олешко улыбнулся Майе – по-настоящему тепло и дружески. – Да, они оба сейчас лихорадочно просчитывают ходы, исходя из ложных предпосылок и вводных, которые я им дал. Теперь я жду звонка любому из нас, но я думаю, позвонит он Нике. Как я уже говорил, он уже в курсе, что камни в ее сейфе. Господин Меренков вряд ли утаил это, судя по списку повреждений на его теле. Дилетанты, грязная работа. Впрочем, задачу оставить его в живых они не ставили, конечно.

– Но он же сказал им, что ты допрашивал его и отпустил. – Булатов задумчиво крутит в руках кофейную чашку. – Он заподозрит подставу.

– Ни за что. – Олешко радостно осклабился. – Леш, ну я же не дурак. Он думал, что сумел от меня сбежать. Но он был мне уже не нужен, а убивать я его не собирался, он был нужен мне живым именно для того, чтоб он рассказал им, где камни. Ну, те, из последней партии, как и те, что я у них отнял. Мне было нужно, чтобы это от него исходило, а не от меня. Я пока в глазах господина Возницына – простофиля, желающий купить бриллианты по сходной цене, голос в трубке. Он понятия не имеет, кто я такой. Но только так я мог вывести его на Меренкова, а он – указать на Нику и Майю, и на всех нас, а Возницын не заподозрил подставу.

– Хитер. – Панфилов даже головой покрутил в восхищении. – Да, Павел, дай тебе точку опоры – и ты захватишь власть над миром.

– Я и без этой точки могу, но зачем? Нет ничего более скучного, чем власть. – Олешко потянулся к вазочке с выпечкой. – Сиди там один, как болван – ни водки выпить, ни с друзьями в сауну съездить, а мороки не оберешься: того и гляди конкурент объявится или еще чего стрясется. Покушения какие-то или недовольство граждан, костерящих тебя на все корки по углам. Нет, мне не нужна власть над миром, тем более, что все эти полоумные теоретики мировой закулисы и всемирных масонских заговоров – попросту шизики. С таким же успехом можно вещать о власти рептилоидов. Нет, ребята, все это не приносит удовольствия, а я с некоторых пор люблю жить в свое удовольствие, понимаете? Так что мир я захватывать не стану, мне вполне достаточно время от времени развлекаться так, как мы сейчас развлекаемся. Это смешно и придает жизни вкус.

– Паш, ты ужасный циник. – Ника вздохнула. – Мне Ольгу жаль…

– С ней все будет хорошо. – Павел пододвинул ей блюдо с пирожными. – Ольга была в опасности с того момента, как Дробышев обратился к ней. Как о проведении аудита узнал Возницын, мне еще предстоит выяснить, но то, что произошло с ней, – издержки ее работы, мы к этому отношения не имеем. Скажу вам больше: то, что мы там появились именно в тот момент, – невероятное и счастливое совпадение. Ведь не приди мы туда, она просто истекла бы кровью, а так уже через полчаса после выстрела она была на операционном столе у Круглова. Ольге сказочно повезло. Так везет, может, раз в жизни. И благодаря этому теперь у нас в деле есть гражданин, который помогает мне разворошить этот гадюшник, и он делает это, чтобы отомстить за Ольгу. Это профессионал, он отложил все свои дела для того, чтобы помочь нам. И я думаю, что все у нас получится, как я планирую.

– Кто? – Валерия была заинтригована. – Это Пупсик, да?

– Ты знаешь о Пупсике? – Олешко удивленно поднял брови.

– Я случайно… Просто услыхала разговор Ольги по телефону, я не подслушивала, честное слово! Выводы сделала, но спрашивать не стала.

– Кто это – Пупсик? – Ника заинтересованно вскинулась. – Что это за имя?

– Ника, я не могу… – Валерия беспомощно посмотрела на подругу. – Секрет не мой, и узнала я его случайно, выяснять у Ольги не стала…

– И правильно. Она бы тебе никогда не сказала. – Павел задумчиво потер подбородок. – Да, некто Пупсик. По профессии – свободный художник, я бы сказал. Конечно, странная кличка у него, но тут уж выбирать не приходится. Парень он вполне профессиональный, в этом деле – очень мотивированный, а потому пригодный для моих целей. Своих ребят, как вы понимаете, я в некоторые дела впутывать не стану – и ради них самих, и ради нас. Незачем нам лишние люди, незачем многое знать посторонним. Мало ли, как жизнь повернется. Мы даже детям этого не расскажем, а уж чужим и подавно. Пупсик в этом плане мужик надежный. Сам я не могу быть одновременно в нескольких местах, а именно это мне сейчас и надо. Гражданин Пупсик вызвался помочь на общественных началах. Очень он зол на наших фигурантов из-за Ольги.

– Ладно. – Панфилов поднялся и подошел к окну. – Я тут наводил справки… Дробышев не просто так заказал аудит. Дело даже не в утечке камней, он ее, скорее всего, и не заметил – он не до такой степени знает все тонкости производства, его всегда интересовала только прибыль, а прибыль упала, у инвесторов возникли вопросы. И упала она не из-за воровства алмазов, оно существовало еще при Марьине и на общие цифры не влияло. И не потому снизилась прибыль, что упал спрос. Тут другое оказалось, и повеселила меня новая информация немало.

– Сань, не томи. – Валерия толкнула мужа в бок. – Давай, удивляй.

– Лерка, тут не удивляться впору, а премию Дарвина выдавать. Ну, вот смотрите, это азы: для успешного бизнеса нужна команда профессионалов, а профессионалы – люди мало подверженные чинопочитанию. Они сродни гениям и знают себе цену, топтать себя не позволят. А у Возницына была такая манера руководства, что профессионалы практически покинули его бизнес. Он стал нанимать людей, демонстрирующих личную преданность, но очень средних в плане знаний. Пока был жив Марьин, все эти танцы с бубном вокруг субординации его мало волновали, он сам был человек творческий и команду подобрал такую же. Марьин в бизнесе был тем, кем Макс является в архитектурном деле – гением. А Возницын был просто хорошим управленцем. Вот суть их конфликта: Моцарт и Сальери. В нашем с Максом тандеме та же самая расстановка сил: он Моцарт, я Сальери. Но я знаю, что творения Моцарта будут радовать публику только тогда, когда я, бездарь и посредственность, обеспечу хорошую логистику, если так можно сказать. Мы с самого начала дополняли друг друга, и ни одного из нас это никогда не напрягало.

– А Марьин?

– Макс, наш бедолага Марьин не искал своего Сальери. Он искал преемника, и как истинный талант видел: пасынок образован, но без искры божьей. Мало того, Леонид, приглядевшись, понял: Артем высокомерен, зависим от собственного больного самолюбия, к людям относится жестко, а часто – просто жестоко, но Марьина беспричинная жестокость отталкивала. Потому он начал потихоньку отстранять Возницына от некоторых направлений в бизнесе, и между ними все чаще возникали споры. Это как раз и стало причиной того, что Дробышев легко склонил Возницына к идее убрать Марьина. Последней каплей стало опасение, что молодая жена родит отчиму наследника, а Марьин вполне смог бы воспитать из него преемника, ну что ему тогда сорок семь лет всего исполнилось, он был здоровый и полный сил мужик. Вот так и возник преступный сговор, выражаясь языком полицейских протоколов. Возницын был уверен, что без отчима он сможет руководить бизнесом более эффективно, только просчитался. Все его идеи оказались гораздо менее интересными, чем он предполагал, и команда, работающая на Марьина, дала ему это понять не раз – даже когда Леонид был жив. Когда же его не стало, Возницын принялся наводить порядок так, как он его понимал, а вышло то, что вышло. Талантливые ребята в течение короткого времени покинули фирму, несколько из них, объединившись, создали свой успешный бизнес, остальных расхватали конкуренты, «Гермес» продолжал по инерции какое-то время держаться на плаву, но запас прочности и инерция, заданная Марьиным, закончились, и у Дробышева возникли вопросы. Он, недолго думая, нашел лучшего финансового аналитика и заказал аудит.