Майкл Коннелли - Ловушка для адвоката

— Вам куда? — спросила она.

— Домой.

Она нажала кнопку, и мы поехали вниз.

Четверг, 8 апреля, 16:40.

Босх и Райт наблюдали из офиса, снятого напротив входа в отель «Чекерс». Едва ли Джессап был настолько глуп, чтобы войти в парадную дверь, поэтому командный пункт был выбран так, чтобы контролировать все подступы, прилегающую территорию и позиции других наблюдателей.

— Мм… не знаю. — Райт покачал головой, глядя из окна. — Он же не дурак, верно?

— Думаю, что нет, — ответил Босх.

— Зачем ему это? Да и давно бы пришел, если бы решился. Небось уж на полпути в Мексику, а мы тут все паримся.

— Может быть.

— На его месте я бы не рыскал по городу, а лег на дно и сидел пока…

У Босха зазвонил телефон, номер был дочери.

— Я отойду на минутку?

— Ага.

Он вышел в коридор.

— Мэдди, привет! Все в порядке?

— Под окнами полицейская машина.

— Знаю, это я прислал, на всякий случай.

Час назад Мэгги Макферсон позвонила и сказала, что она устроилась у знакомых в Портер-Ранче. Девочкам рассказали, что́ произошло, утаив лишь, что Джессап приезжал к дому Босха.

— Значит, его еще не поймали?

— Как раз ловим. Держись поближе к тете Мэгги и ни о чем не беспокойся. Как только все закончится, я сразу приеду.

— О'кей… Тут тетя Мэгги хочет с тобой поговорить.

— Гарри, как дела?

— Пока ничего нового. Поджидаем его везде, где он бывал. Мы с Райтом сидим напротив «Чекерса».

— Будь осторожен.

— Кстати, где Микки? Я слышал, он отказался от охраны?

— Пока дома, но обещал к нам приехать.

— Это было бы неплохо. Ладно, потом поговорим.

— Держи нас в курсе.

— Ладно.

Босх убрал телефон и вернулся в комнату. Райт все так же смотрел в окно.

— Так и знал, что зря тратим время, — сказал он, — пора сматывать удочки.

— Почему?

— Только что доложили, что нашли машину Джессапа — в Венис-Бич. Его здесь нет, Босх.

А если это обманный маневр? Джессап мог бросить машину на пляже, взять такси и вернуться в центр. Однако в душе Босх был согласен с лейтенантом.

— Проклятие! — выдавил он сквозь зубы.

— Не переживайте, мы его возьмем. Я оставлю одну группу здесь, еще одну у вашего дома, а всех остальных отправлю на Венис-Бич.

— А к пирсу?

— Склад уже окружен. Пока никто не входил и не выходил.

Райт включил полицейскую рацию и стал отдавать команды. Слушая, Босх ходил из угла в угол, пытаясь просчитать логику Джессапа. Потом снова вышел в коридор, чтобы не мешать, и позвонил Ларри Гэндлу, своему начальнику отдела.

— Это Босх. Что нового?

— Вы у отеля?

— Да, но уже сворачиваемся и едем на Венис-Бич. Они нашли машину, слышал?

— Да, я там был. Оружия в машине нет.

Босх удивился. Он думал, что лейтенант все еще в конторе Ройса. Четыре трупа как-никак.

— А вы где? — спросил он.

— В квартире Джессапа. Пришлось побегать, пока получили ордер.

— Что-нибудь нашли?

— Пока нет, но этот урод… когда он в суде в костюме и галстуке, ни за что не подумаешь… короче, у него тут как в хлеву.

— В каком смысле?

— Повсюду пустые консервные банки, гниль, плесень… Мусор по колено, на столе тухлятина — брр… Окна завесил одеялами, темно как в пещере. Тюрьма тюрьмой, даже надписи на стенах.

Босх вздрогнул. Только теперь он понял, для кого Джессап готовил тюрьму под пирсом.

— Что за еда? — спросил он.

— В смысле?

— Ну консервы — какие именно?

— Да фрукты всякие, персики и прочее — странно, можно купить свежие, а у него все в банках. Ну точно как в тюрьме.

— Спасибо, лейтенант.

Босх поспешил назад в комнату.

— Ваши люди были на складе под пирсом? — спросил он Райта, который уже закончил переговоры.

— Они наблюдают.

— То есть внутрь не ходили?

— Только вокруг. Никаких следов не нашли, рассредоточились и стали ждать.

— Джессап там.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, и все. Поехали.

Четверг, 8 апреля, 18:35.

Я стоял у окна в гостиной и смотрел на панораму города, освещенного заходящим солнцем. Где-то там скрывался Джессап — загнанный в угол, озлобленный, понимающий, что конец близок.

Виноват во всем был, конечно, Джессап, но я никак не мог отделаться от мысли, что и сам приложил руку к кровавой развязке. Не в юридическом смысле, а в человеческом. Я все время задавал себе вопрос, не сам ли запустил этот роковой механизм, когда согласился на уговоры Габриэла Уильямса и перешел на сторону обвинения, одновременно переступив черту в самом себе. Возможно, выпустив Джессапа до суда, я предопределил его судьбу, а также судьбу Клайва Ройса и других. Я не прокурор, я адвокат защиты, и всегда отстаивал интересы маленьких людей, а не государства. Не сработало ли тут мое собственное подсознание, которое заставило меня завести процесс в тупик, чтобы не жить потом с обвинительным приговором на совести?

Мои нравственные терзания прервал звонок. Я достал телефон из кармана и нажал кнопку, не отрывая глаз от панорамы города.

— Холлер слушает.

— Это я, — сказала Грозная Мэгги. — Ты вроде бы хотел приехать?

— Уже скоро, только закончу. Все в порядке?

— У нас в порядке, у Джессапа — еще нет. Смотришь телевизор?

— Нет, а что там?

— Пирс Санта-Моника эвакуирован, над ним висит вертолет Пятого канала. Они не говорят, что это связано с Джессапом, но полицейское управление Лос-Анджелеса получило у городских властей Санта-Моники ордер на проведение операции захвата. К пирсу стягиваются полицейские силы.

— К пирсу, где у него тюрьма? Он что, взял заложника?

— Не знаю, не говорят.

— Ты звонила Гарри?

— Он не взял трубку — наверное, сам у пирса.

Я отвернулся от окна, взял с кофейного столика пульт и включил Пятый канал.

— Да, вижу пирс и пляж вокруг. — На пляже действительно виднелись человеческие фигурки, медленно приближавшиеся к пирсу с севера и юга. — Похоже, ты права. Выходит, он оборудовал эту тюрьму для себя.

— Вроде того. Интересно, он знает, что окружен? Вертолет должно быть слышно.

— Гарри говорил, что прибой под пирсом такой громкий, что хоть из пушки пали, не услышишь.

— Ладно, скоро будет ясно.

Минуту-другую мы смотрели молча, потом я спросил:

— Мэгги, девочки тоже смотрят?

— Нет, что ты. Они играют на компьютере в другой комнате.

— Это хорошо.

Голос комментатора монотонно бубнил, комментируя картинку на экране. Мэгги долго молчала, потом задала вопрос, который, видимо, мучил ее весь день:

— Холлер, ты думал, что дело может так обернуться?

— Нет, а ты?

— Нет, никогда. Я и представить себе не могла, что оно выйдет за стены суда.

— Угу.

— Что ж, по крайней мере Джессап спас нас от позора.

— В каком смысле? — удивился я. — Мы выиграли, и он это понял.

— Ты разве не слышал интервью с присяжными?

— По телевизору? Нет.

— Номер десятый твердит по всем каналам, что голосовал бы за невиновность Джессапа.

— Кернс?

— Ну да, тот самый, которого взяли на замену. Все остальные говорят — виновен, кроме него. Ты же понимаешь, Холлер: если бы единогласного вердикта не получилось, Уильямс никогда не решился бы на повторный процесс, и Джессап остался бы гулять.

Я смог лишь ошарашенно покачать головой. Все впустую. Один-единственный недовольный жизнью присяжный — и преступник на свободе! Мой взгляд вновь переместился с экрана телевизора к дальнему западному горизонту. Где-то там были Санта-Моника, Тихий океан, вертолеты над пирсом…

— Интересно, доведется ли Джессапу узнать об этом? — сказал я.

Четверг, 8 апреля, 18:55.

Солнце почти касалось океанских волн, отбрасывая сверкающую зеленую дорожку. Босх стоял плечом к плечу с Райтом с южной стороны пирса Санта-Моника. Оба смотрели на маленький темный экран, где мелькали непонятные тени. Райт командовал операцией по радио, Босх смотрел и слушал, но общаться мог исключительно через Райта.

Голоса по радио заглушал шум прибоя, не помогали даже наушники.

— Я пятый, мы внутри.

— Картинку! — скомандовал Райт.

Картинка на экране стала резче, и Босх узнал очертания складских бараков под пирсом.

— Вот эта. — Он показал дверь, через которую входил Джессап.

— О'кей, — кивнул лейтенант и снова заговорил в микрофон: — Вторая дверь справа, повторяю: вторая справа. Занять позиции!

Картинка помутнела и задергалась, потом выровнялась. Теперь дверь была ближе.

— Третий и четвертый… — Остаток фразы утонул в грохоте обрушившейся волны. — Третий и четвертый, не слышу.