Иэн Рэнкин - Не на жизнь, а на смерть

Джон Ребус покачал головой и рассмеялся.

На кровати, рядом с портфелем и пакетом с книгами, лежал собранный чемодан. Ребус укладывал в спортивную сумку последние вещи, когда в дверь тихо постучали.

– Войдите.

И она вошла. На ней был нелепый пластиковый фиксирующий воротник, и она неловко улыбалась:

– Глупо, правда? Врачи говорят, что я должна несколько дней носить эту штуку. Но я… – Она заметила сложенные вещи. – Ты что, уже уезжаешь?

Ребус кивнул:

– Я приехал сюда помочь расследовать дело Оборотня. Теперь, когда с ним покончено…

– А как же мы?

Он заглянул ей в лицо.

– А как же мы? – Она опустила глаза. – Хороший вопрос, Лиза. Ты солгала мне. Ты вовсе не пыталась помочь. Тебе нужно было написать твой чертов диплом.

– Мне очень жаль, – проговорила она.

– Мне тоже. Конечно, я могу понять, почему ты так поступила, почему решила, что должна так поступить. Я действительно могу это понять. Но от этого не легче.

Она выпрямилась и кивнула головой.

– Согласна, – сказала она. – Итак, инспектор Ребус, если вы уверены, что я использовала вас, то почему же я тогда явилась сюда прямо из больницы, как вы думаете, а?

Он рывком застегнул «молнию» на сумке. Еще один хороший вопрос.

– Потому что я тебя раскусил, – ответил он.

– Нет, – возразила Лиза, – рано или поздно это должно было случиться. Попробуй угадать еще раз.

Он пожал плечами.

– О, – разочарованно протянула она, – я думала, ты сам мне скажешь. Потому что я не уверена…

Он повернулся к ней и увидел, что она улыбается. Она выглядела так комично в своем воротнике, что он не выдержал и улыбнулся в ответ. А когда она подошла поближе, крепко обнял ее.

– Ох! – вскрикнула она. – Не так сильно, Джон.

Он немного ослабил хватку, но не выпустил ее из объятий. Ребус почувствовал, что слегка раскис; наверное, из-за этих обезболивающих таблеток.

– Как бы там ни было, – сказал он наконец, – от тебя было мало толку.

Она отодвинулась от него. В его глазах мелькнул лукавый огонек.

– Что ты имеешь в виду?

– То, о чем мы говорили в ресторане. Все эти твои карточки… нереализованные амбиции… жертвы, стоящие выше на социальной лестнице… нежелание открытых конфликтов… – Он поскреб подбородок. – Ни одна из твоих характеристик не соответствует Малькольму Чамберсу.

– Я бы так не сказала. Нам надо еще изучить его семейную жизнь, его прошлое… – проговорила она уязвленным тоном. – И я была права насчет шизофрении.

– Так ты по-прежнему корпишь над своим дипломом?

Она попыталась кивнуть; это было нелегко.

– Конечно, – сказала она. – Что касается Чамберса, тут еще непочатый край работы, можешь мне поверить. Надо покопаться в его прошлом. Наверняка найдутся мотивы.

– Ладно, дай мне знать, если удастся что-то выяснить.

– Джон, говорил ли он что-нибудь перед смертью?

Ребус улыбнулся.

– Ничего особенного, – ответил он. – Ничего особенного.

После того как она ушла, заверив, что непременно будет писать и звонить, а по выходным навещать его в Эдинбурге, он подхватил сумки и спустился в вестибюль. У стойки портье стоял Джордж Флайт, заполняя какие-то формы. Ребус положил на стойку ключ от номера.

– Ты хоть отдаешь себе отчет, во что мне обошелся этот отель? – осведомился Флайт, не поднимая глаз. – В следующий раз остановишься у меня, честное слово. – Он посмотрел на Ребуса. – И все-таки я думаю, ты заслужил его.

Покончив с формами, он вручил их портье, который пробежал их глазами и кивнул, подтвердив, что все в порядке.

– Вы знаете, по какому адресу их отослать, – бросил ему Флайт, направляясь вместе с Ребусом к выходу.

– Черт, никак не соберусь починить этот дурацкий замок, – проворчал он, захлопывая багажник с вещами Ребуса. – Так куда мы едем? На Кингз-Кросс?

Ребус кивнул.

– Только сделаем небольшой крюк, – проговорил он.

Крюк оказался, по мнению Флайта, не таким уж небольшим. Они остановились напротив квартиры Роны на Гидеон-Парк. Флайт поставил машину на стояночный тормоз.

– Зайдешь? – спросил он.

Ребус подумывал об этом, но решительно покачал головой. Что он скажет Сэмми? Ничего утешительного. Если он скажет, что видел Кенни, она, чего доброго, обвинит его в том, что он спугнул ее дружка. Нет, лучше оставить все как есть.

– Джордж, может, попросишь кого-нибудь зайти к ним и сказать, что Кенни уехал из Лондона? Надо непременно подчеркнуть, что он жив-здоров, что с ним ничего не случилось. Я хочу, чтобы она побыстрее о нем забыла.

Флайт задумчиво кивал.

– Я сам это сделаю, – сказал он. – Ты его уже видел?

– Да, этим утром.

– И?…

– И я прибыл как раз вовремя. Думаю, что теперь все будет в порядке.

Флайт заглянул ему в лицо:

– Хочется верить.

– И еще…

– Да?

– Кенни сказал мне, что один из ваших людей замешан в грязных делишках. Этот вахлак с ангельским личиком.

– Лэм?

– Вот именно. Если верить Кенни, Томми ему отстегивал.

Флайт некоторое время молчал, надув губы.

– Возможно, – тихо произнес он. – Не беспокойся, Джон. Я об этом позабочусь.

Ребус промолчал. Он не отрываясь смотрел на окна квартиры Роны в надежде, что Сэмми подойдет к окну и увидит его. Точнее, что он сможет ее увидеть. Но дома никого не было – похоже, леди отбыли на встречу с каким-нибудь Тимом, Тони, Грэмом или Беном.

И ему до этого нет никакого дела.

– Поехали, – сказал он.

И Флайт отвез его на вокзал Кингз-Кросс. Они ехали по улицам, ничем не отличавшимся от улиц в любом другом городе: старинным и современным, дышащим завистью и возбуждением. И злом. Возможно, этого зла не так уж и много. Но оно вполне ощутимо. И непреходяще. Слава богу, оно затронуло всего несколько жизней, подумал Ребус. Слава богу, что его друзья и близкие не пострадали. Слава богу, он едет домой.

– О чем ты думаешь? – спросил Флайт, остановившись на красный сигнал светофора.

– Так, ни о чем, – ответил Ребус.

Он по-прежнему ни о чем не думал, садясь в поезд с кипой газет и журналов. Когда поезд тронулся, напротив него плюхнулся какой-то юнец и тут же выставил на столик четыре здоровенные банки крепкого пива. Жесткий взгляд и коротко остриженные волосы. Он гневно сверкнул глазами в сторону Ребуса и включил плеер. Музыка была такой громкой, что Ребус даже разбирал слова. В руке юнца был зажат билет до Эдинбурга. Юнец положил билет на стол и, потянув за колечко, открыл первую банку. Ребус устало покачал головой и улыбнулся. Гори все синим пламенем. А когда поезд набрал ход, он, поймав его ритм, принялся повторять про себя под мерный перестук колес:

ПТНФ

ПТНФ

ПТНФ

ПТНФ

ПТНФ

ПТНФ

И так до самого дома.

«Шотландцы, пролившие свою кровь» – патриотическая песня шотландцев на слова Р. Бернса.

Лотиан – один из девяти административных районов Шотландии; столица Лотиана – Эдинбург

Здесь: способ совершения преступления (лат.)

Джок – пренебрежительное прозвище шотландцев у англичан

Лэм (lamb) – ягненок (англ.)

Арсенал – английская футбольная команда

«Вулф» (wolf) – волк (англ.)

«Килмор» (kill more) – убить еще раз, совершить новое убийство

Ноттинг Хилл, Ладброук-Гроув – районы Лондона

Лотарио – жестокий соблазнитель, обманывающий женщин; по имени юного героя пьесы британского поэта и драматурга XVIII в. Николаса Ро «Честный кающийся грешник»

Солиситор – адвокат низшего ранга, дающий советы клиенту, подготавливающий дела для барристера и выступающий только в судах низшей инстанции

Королевский адвокат – высшее адвокатское звание; присваивается королевской грамотой по рекомендации лорда-канцлера

Консерваторы – члены английской политической партии, сложившейся в XVII–XIX вв.

Ковент-Гарден – главный лондонский оптовый рынок цветов и овощей (с 1661-го до 1974 г.); место средоточия разнообразных лавок и ресторанов, туристическая зона

Blackheath – букв, «черная степь» (англ.)

Специальный военно-воздушный полк – авиадесантное подразделение специального назначения; используется преимущественно для подавления волнений населения, особенно в Северной Ирландии

«Мраморы Элгина» – коллекция античных скульптур V в. до н. э. с Парфенона, в 1803 г. вывезенных из Афин по указанию британского посла в Константинополе лорда Элгина