Валентина Демьянова - Любовь не ржавеет

Взгляд быстро перебегал с одного предмета на другой и не замечал ничего необычного. Я медленно пошла вдоль веранды, придирчиво заглядывая во все углы.

- Что ты ищешь?

- Сама не знаю, но зачем-то он приходил.

Я подошла к кувшинам, самый большой их которых доходил мне до колена, и принялась методично запускать руку внутрь каждого. На дне третьего нащупала пистолет.

- Это ещё что такое? - воскликнул Роман, увидев мою находку. - Твое?

- Нет, не мое. Чужое-покачала я головой.

- Ну-ка, дай сюда.

Муж отобрал у меня оружие, осмотрел его и объявил:

- Заряжен.

Сунул пистолет в карман и сурово приказал:

- Рассказывай.

Тут зазвенел телефон. Я знала, что мои откровения мужа не обрадуют, потому к звонку отнеслась, как к спасению. Вихрем улетела в комнату, схватила трубку и выпалила:

- Слушаю.

- Ты дома и не спишь? - спросил Алеша.

- Конечно, дома. Где же мне ещё быть? - хмыкнула я.

- Собирайся и приезжай ко мне. Я ещё на работе.

- Зачем? Случилось что?

Убили Марину Ивановну.

Когда?

- Сегодня вечером. В общем, не медли. Приезжай. И я очень надеюсь, что у тебя есть железное алиби.

- Буду. - буркнула я и положила трубку.

- Что там?

- Так, пустяки. - отмахнулась я и очень кстати вспомнила, что вообще-то мужа здесь и близко быть не должно.

- Ты зачем сюда явился из Москвы? - сурово спросила я.

- На тебя посмотреть. - сверкнул муж улыбкой.

Мое сердце тревожно екнуло, но я взяла себя в руки и как можно спокойнее произнеcла:

- Мы годами жили бок о бок и у тебя не возникало такого желание.

На глаза набежали непрошенные слезы. В темноте он их конечно же, заметить не мог, но я все равно отвернулась к окну.

Роман подошел ко мне, обнял и мягко притянул к себе:

- Я скучаю. Тоскую. Мне плохо без тебя. - ласково шептал он мне на ухо.

- Не ври. Тебе может быть плохо только вдали от твоей любимой мамочки. Сколько раз я пыталась объяснить тебе, что взрослые люди должны жить отдельно. Ты меня услышал? Нет! Твердил, что не может обидеть мать. А меня, меня можно было обижать? Можно было ежедневно и методично отравлять мне жизнь?

- Ну, права, права. Именно так все и было. Я же не спорю. Молодой был, глупый, много не понимал. Мне казалось, пока денег нет, проще пожить вместе с родителями.

- Ага, проще! Кому проще? Тебе?

- Ну, ошибался! Конечно, это не оправдание, но, поверь, я тогда искренне не понимал, что именно тебя не устраивает. Знаешь же, мальчики умнеют значительно позже девочек. Вот ты в тот момент и была умнее меня.

Я сердито смахнула слезы и выпалила:

- Это ты сейчас так сладко поешь, а тогда вел себя совсем по другому. Ну, вспомни! Ты хоть раз защитил меня от нападок своей матери? Нет! Хоть раз извинился за свои проступки? Нет! Знаешь ты кто? Маменькин сынок! Недоросль! И я для тебя пустое место. Ты хоть раз поговорил со мной по-человечески? Посоветовался? Одно твое скоропалительное увольнение из армии и переход в коммерцию чего стоит.

Роман прижал меня к себе покрепче и рассудительно сказал:

- А вот тут ты не права. Это был мой первый взрослый и вполне осознанный поступок. Хотя нет, ошибаюсь. Первым была женитьба на тебе.

Я нервно дернулась. А он тихо засмеялся и чмокнул меня в макушку. Губы сами собой растянулись в непрошенной улыбке, слезы ещё обильнее полились из глаз, а Роман между тем продожал нашептывать:

- До того я просто плыл по течению. Что сказали родители, то и делал. Нужно поступать в военное училище? Пожалуйста! Идти в академию? Как пожелаете! А тут вдруг я понял, что мне эта военная карьера просто обрыдла. Ну, не нравится мне этим заниматься. Скучно! Захотелось попробовать себя в другой области.

- И попробовал! Подал рапорт, демобилизовался и стал коммерсантом. А спустя три года ваша фирма с треском лопнула. Так?

- Не так, лапочка! Не так! И ты это прекрасно знаешь! Она не лопнула, мы её сами закрыли. Заработали капитал и закрыли. Ничего необычного в этом не было. Просто наша совместная с Гошей деятельность себя изжила и мы разбежались. Кроме того, мне захотелось чего-нибудь новенького.

- И потому ты подался в охранники!

- И опять ты передергиваешь, киска! Не в охранники я подался, а организовал с ребятами частное охранное бюро. Чувствуешь разницу?

Я ничего не ответила, а муж тихонько засмеялся:

- Чувствуешь, а молчишь из упрямства. Между прочим, и это мое начинание оказалось удачным. Сейчас наша фирма одна из лучших в Москве, мы сотрудничаем с очень серьезными людьми.

- Сказать все можно! - стояла я на своем.

- Если бы мы плохо работали, давно бы прогорели. Мы же растем, расширяемся, деньги зашибаем. Ведь я же достаточно домой денег приносил, правда? На жизнь нам хватало, верно? А ты продолжала работать только из-за своего чрезмерного стремления к независимости. Хотя могла бы легко сидеть дома и жизнью наслаждаться.

- Ты сам-то хоть веришь в то, что говоришь? Жизнью наслаждаться! Да один день, проведенный в обществе твоей дорогой мамочки, можно засчитывать за год пребывания в колонии строгого режима. Причем, особо опасные преступики в сравнении с ней - невинные младенцы на лужайке.

- Ты очень сурова! Старушка, конечно, не сахар и временами бывает просто несносна, но сравнить её с рецедивистами, убийцами и маньяками! Это перебор! - театрально возмутился Роман.

- Да она меня ежедневно без ножа резала! Причем, на пару с тобой. Ты, что, лучше неё был? Вечно замкнутый, сердитый, раздраженный. Приходил домой заполночь, садился в кресло и делал вид, что очень устал. Конечно, если нечего жене сказать, так лучше отмалчиваться.

- Права, права на все сто! Все так и было, но у меня есть маленькая поправка. Действительно, молчал! Но не потому, что к тебе охладел и не находил тем для разговоров, а потому, что уставал, как собака. Подумай сама! Днями пропадаешь на работе, вокруг люди, суета, проблемы. С людьми нужно разговаривать, проблемы нужно решать... бедлам! Ответственность давит, неурядицы достают. Домой приползаешь только поздно вечером и это, к слову, в том случае, если ничего экстраординарного не случилось и никуда не надо срочно нестись. Ну вот, приезжаешь домой, переступаешь порог и все! Спекся! Ты в тихой гавани и можно расслабиться. Силы моментально покидают тебя. Хочется сидеть в мягком кресле, смотреть на любимую жену и молчать. Шевелиться, заметь, абсолютно не хочется. Кстати, не подумай, что я жалуюсь. Мне моя работа очень нравится и денег я зарабатываю достаточно. Могу жене подарки дарить...

Он развернул меня лицом к себе и искательно заглянул мне в глаза.

- Врун и подхалим! - фыркнула я. - Если с работой все так замечательно, чего ж на диване месяц пролежал злой, как черт? Какой-то отпуск придумал...

- Ничего не придумал. - запротестовал супруг. - Действительно, отпуск. А злой потому, что перед этим у нас было сложное дело и мы потеряли двух отличных ребят. Ничьей вины там не было, они знали на что шли, но от этого не легче. Ребят-то в живых нет. Я в отпуск не хотел, но компаньоны заставили. Сказали, от переутомления у меня нервы совсем сдали, а таком состоянии и до ошибки не далеко. Вот и отправили на диван отлеживаться.

- Получается, я зря на тебя накинулась и требовала заняться поисками работы? - виновато спросила я.

- Выходит, что так. - расплылся муж в довольной улыбке.

Сдаваться без сопротивления не хотелось и я выдвинула последний аргумент:

- Но ты стал много пить! Весь день не выпускал из рук банку с пивом.

- Ну, это ты преувеличиваешь. - подмигнул мне супруг.

- А что ты меня ударил, я тоже преувеличиваю? - ехидно поинтересовалась я.

При этих словах Роман нахмурился и очень серьезно ответил:

- Тут мне прощения нет. Виноват.

Я согласно кивнула, одобряя такую самокритичность, а он торопливо продолжал:

- Но у меня есть оправдание. Ты сказала, что не любишь меня и никогда не любила. Припоминаешь? Слышать такое от обожаемой женщины было обидно и я не сдержался. Прости, если можешь. Очень прошу, забудь и прости.

Честно говоря, я его уже простила. Как только почувствовала тепло его рук, вдохнула запах знакомого одекалона, так и рухнули все мои бастионы.

- Прости меня. Я без тебя жить не могу. - шептал Роман.

- А сам кричал, что отлично проживешь! - не удержалась я.

- Врал. Нагло, безбожно врал. Поехали домой.

- К Аделаиде не вернусь. - тут же ощетинилась я.

- А кто про неё говорит? - вскинулся супруг.

Взял мои рукив свои, прижал к груди и заворковал:

- Я квартирку купил. Хорошую. Обставлять, правда, без тебя не решился. Но кой-какую мебель присмотрел, особенно в комнату маленького.

- Откуда знаешь? - дернулась я

- Оксанка сказала. Она же и объяснила, почему ты последние месяцы такая нервная была. То плакала, то ругалась, то с кулаками на меня кидалась. Оказывается, у беременных женщин такое бывает. Почему не сказала, что у нас будет ребенок?

- От обиды. Мне казалось, что ты меня не любишь и не хотела навязываться.